— По паспорту двадцать восемь, клянусь. Паспорт ей лично оформлял.
— А на самом деле?
— А на самом деле она сама, наверное, не знает. Мне ее в подарок из Афганистана привезли, кто там возраст считает.
— Зверье вы все, что ты, что Аптекарь. «В подарок привезли». Ты ее хоть в карты не проиграй, подарок все-таки.
— Ты молодая еще, Лена, не понимаешь много. Аптекарь за тебя любого кончит, и глазом не моргнет. Я за свою Тамарочку тем более. А то, что она девчонка… Аптекарь тебя обижает? Только по- честному, унизил он тебя чем-нибудь?
— Да нет, это он так просто со мной, и то больше на людях.
— И я ее не обижаю. Ребенок она еще, что я не вижу, слепой совсем? Но потом то она вырастет. А ей сейчас как отец. Сплю только с ней, а так как родитель любящий.
— Как любой настоящий мент, ты, пожилой следователь, инвалид на голову. Не о чем с тобой говорить, пошли обратно.
— А, насекретничались? Вам бы все болтать и болтать. Лена, иди сюда, будешь салат стругать. Мужики к полудню вас трахнут, а потом жрать захотят. Тамара, мясо для шашлыков тащи. «Мясо», понимаешь? То, что я еще со вчерашнего дня замочила. «Мясо», вот, правильно, поняла, наконец. Ставь сюда. А ты знаешь, Ленка, ты лучше выглядеть стала. Хоть и в подвале живешь, а все равно.
— Да я просто героин колоть перестала, поэтому, наверное.
— Тебе хорошо, тебя Аптекарь в черном теле держит, а Тамарку пожилой следователь балует. Разрешает ей все, куклы ей покупает, играет с ней в домино на щелбаны, представляешь? Если он проигрывает, то она ему щелбан отпускает. Наплачется он с ней.
— А сколько ей лет?
— Двадцать восемь, я сама паспорт видела. Но, на столько она не выглядит, молодец девка. И жрет все подряд, что удивительно. Пожилой следователь и йогурты ей покупает, и орешки кешью. Все подгребает. Аппетит перебьет какой-нибудь ерундой, а потом не суп не ест, не второе, нос воротит. Свинину не жрет вообще, не понимаю, как еще ноги носит. Я уже пожилому следователю жаловалась, да у него разве это в голове? Все, кончай с салатом, бери Тамару и идите чистить картошку.
— Да, домину ты, пожилой следователь, себе серьезную строишь.
— Я не только дом строю, у меня пристань для катера прямо во дворе. Катер будет во дворе стоять, я ворота специальные сделаю. Ворота закрыты и катера не видно, толи он во дворе, толи в плаванье ушел. Как твое мнение, Аптекарь?
— Правильно мыслете, товарищ. Дом на острове — это во всем мире признаком высшего шика является.
— Правда? Ты знаешь, после того, как против меня было проведено служебное расследование, во мне что-то надломилось, страх какой-то иррациональный появился. Строю себе крепость фактически, проект специальный. Дом на изолированном острове, незаметно подойти к нему невозможно, что происходит в доме — понять нельзя. Башню на плане видишь? В башне будет смонтировано специальное оборудование, следящее за всеми плавсредствами от острова и до самой набережной Скова. Ребята с дивизии ВДВ обещали мне все смонтировать сразу после завершения строительства башни. Два года гарантия на все оборудование, потом абонентное обслуживание. Я им плачу каждый месяц заранее оговоренную сумму, а все ремонтируют и поддерживают в рабочем состоянии. Они мне еще установку залпового огня всучить хотели. Мы тебе на чердаке установим, говорят, пуски ракет можно осуществлять не выходя из кухни, очень удобно. Мы три таких установки в доме Олигарха поставили, он очень доволен. Но я отказался. Влажно на чердаке, да и протечь вода может, проржавеет что, иди знай. А там ракеты, еще рванет так, что в Чудском озере вообще вся рыба оглохнет. Как твое мнение, Аптекарь? Или брать надо было?
— Взрывчатку дома хранить нельзя, я думаю, тем более на чердаке. Тамаре твоей сколько лет?
— Я решил пусть будет двадцать восемь. Лично и паспорт выписал с соответствующим годом рождения.
— Вот видишь, она же может и нажать что-нибудь не подумав, да и спичками баловаться. Дети в таком возрасте сам знаешь какие. Лучше ты ее в школу отдай, пускай со сверстниками общается, и русский язык у нее сразу пойдет. Моя кукла вроде уже совсем взрослая, а все равно за ней глаз да глаз нужен.
— А катер мне специальный привезут, такие только на вооружение стали поступать, они его как металлолом списали. Через две недели привезти должны, прямо с завода. Турбина на нем стоит с грифом «Особо секретно», даже у Саранчи на «Титанике» такой нет. Молодежь эта все за заграничным гоняется. Катал он меня и на «Титанике» своем, и на «Пираньи Скова», там у него все японское. Красиво сделано, ничего сказать не могу, но наши тоже хорошо делают, когда хотят. Взять мой катер, к примеру: пограничный катер, специально разработанный для плаванья в условиях заполярья, турбина секретная, зенитную установку я попросил снять, там один локатор до черта весит. Пулемет с кормы я тоже убрать попросил, ребята с дивизии ВДВ о нем плохо отзываются, они мне другой поставили, с боевого вертолета сняли, новенький, еще в масле. Правильно сделал, считаю, для себя ведь беру, не для дяди. Пулемет тяжеленный, собака, хорошо, что они мне сами его до самого дома дотащили, у них специальная тележка для этой цели есть. Я его под кровать поставил, пока катер не пришел. А что с ним в доме станет, он на вертолете вообще снаружи стоит. И тележку, кстати, заодно взял у них. В хорошем хозяйстве такая вещь на вес золота. Я своему катеру уже и название придумал: «Моя Тамара». Если таким катером пользоваться по-хозяйски, не как в нашем рыболовецком колхозе, так ему износу не будет. Как думаешь, Аптекарь?
— Это ты правильно поступил. Пулемет, он есть не просит, а чувствуешь себя с ним увереннее. Сейчас на озере столько шпаны развилось, что и порыбачить спокойно не дадут. Мне Михалыч рассказывал, что сковскою пристань расширять собираются, место для катеров и яхт уже не хватает. И откуда у народа деньги? И не боятся ничего, что удивительно, зарплаты то у всех копеечные.
— Кстати о шпане, если уж речь зашла. Скоро ты свою Лену сможешь спокойно по городу выгуливать, по центральным улицам, конечно. В парк, к примеру, ты все равно ее не пускай. И после шести вечера пусть дома сидит, здоровее будет, да и тебя пусть развлекает, а то, небось, как моя, куклу к животу прижмет и в телевизор уставится. Как будто по-русски она что-то понимает. Я уже и не знаю, как ее отучить от этого, уже и ремень показывал, да она намека не поняла. Смеется, ремень взяла и кукле качели сделала. Мне как раз один обвиняемый куклу Барби подарил, в полтора метра высотой, даже больше. В сексуальном нижнем белье под платьем, даже большие половые губы как настоящие, честное слово. И суставы у нее очень натурально все сгибаются, включая тазовый. Там же для детей ничего не жалеют, что да, то да. И, что самое обидное, объяснить моей Тамаре ничего нельзя, испугать чем-нибудь, на понт взять. По-русски то она не понимает, не то, что твоя Лена.
— Нет, ты постой. Да если я на улицу свою Леночку выпускать начну, люди Олигарха ее сразу и вычислят!
— Да не так уж много у него людей осталось, мы вчера всю бригаду Свастики задержали.
— Всех что ли?
— Да они и не особенно прятались. Думают, что никто на них показания не даст, наивные. А я в этот день на арену твоего Сереженьку выпустил. Его братаны, он же одних инструкторов по рукопашному бою набрал, я и не знал в сковской дивизии ВДВ их столько, сегодня с утра обходили все торговые точки на участке Свастики и говорили примерно следующее. Свастики больше нет, и не будет. И вообще — Гитлер капут. Теперь это земля бригады Шпалы. С тех, кто сам пойдет в милицию и даст показания на братанов Свастики, с того в течение полугода еженедельная подать будет уменьшена на половину. Это сам Шпала обещал, а его слово кремень. А с того, кто в течение трех дней показаний не даст, с того на пол года подушный налог будет увеличен вдвое. Через три дня братаны Шпалы придут еще раз, проверят, у кого справка о посещении милиции есть, а у кого нет, и денежный расчет проведут на месте. К обеду у нас такая очередь собралась, что от крика там стоять невозможно. Активисты списки очередников пишут. Дежурный по городу даже за липовые повестки в милицию деньги брать начал, оборзел совсем. Короче, нет больше бригады Свастики. Была, да вышла вся, с руками за спину. А с Лысым все давно уже было обговорено. Он своих братанов на правах бригадира сегодня собрал и сказал следующее. Нет Хомяка больше, и не будет, хватит тут нами омоновцам заправлять. Кончилось их время. Мент сколько деловым не крутится, а
