вертолет находился на высоте близкой к нулю. Входные и выходные отверстия в корпусе катамарана находятся на одном уровне относительно поверхности воды. Проще говоря, когда стреляли, вертолет висел над самой водой, и, как я понимаю, со стороны солнца. Этот прием применятся для того, чтобы вертолет, с которого ведется огонь, остался незамеченным. И требует такой прием определенного мастерства пилота вертолета. Так что вас, господа бандиты, обстреляли специалисты. С чем вас и поздравляю.
— Какие же они специалисты, если «Титаник» так и не потопили? — спрашиваю.
— Так перед ними и боевая задача не стояла потопить катамаран. В противном случае по вам бы ударили ракетой и от катамарана вряд ли остались бы осколки. Как мне представляется, целью стреляющих был человек, лежащий или сидящий на перешейке между корпусами катамарана.
— Там никого не могло быть. У нас это запрещено.
— Я не хотел бы вас расстраивать, господин бандит, но, как мне представляется, в вашей банде, как и в российской армии, существуют серьезные проблемы с дисциплиной.
Зову капитана, спрашиваю, кто загорал между носами катамарана? Вижу, мнется, жмется, как будто ссать хочет. Наконец выдавил: «Антонина Федоровна там сидела. Ноги вниз свесила, кофточку расстегнула, руки подняла. Изображала русалку на носу». Зову эту куклу. Говорю, тебе между носами катамарана садиться кто разрешил?
— Я только на минуточку там села, — говорит, а у самой губы дрожат, — Шпала мне сказал, что убить меня хотели. Они с меня не слезут, рано или поздно грохнут, а Люда еще совсем маленькая. Что с ней будет? Отвези меня к пожилому следователю на остров, только там они меня не достанут. Но мне, честно говоря, все эта история с обстрелом с вертолета фантастической показалась. Какой к черту вертолет в блатных разборках в Скове? Все это фантастика. И вдруг ночью мне сообщают, что взорвана квартира Челюсти со всей его семьей. Когда мне об этом сообщили по телефону, рядом со мной лежала Тоня, которая тоже это услышала. Я всегда впадаю в бешенство, когда у нее начинают дрожать губу а и по щекам льются слезы. Тут мое настроение несколько переменилось. Беру ее, людей, приходим сюда. А здесь, оказывается, господин Челюсть прячется, с чадами и домочадцами. Съехал господин Челюсть с квартиры, которая взорвана должна была. Пожилой следователь его с насиженного места сорвал. Насквозь все видит пожилой следователь, а вот подготовку убийства моей Тони упустил. Бывает. Пожилой следователь тоже не господь Бог, не знал он о готовящемся обстреле катамарана. Но что удивительно. Оказывается, и об этом пожилой следователь знал. Иначе, почему он позвонил дежурному по городу и долго уточнял, не стрелял ли кто на озере из пулемета. А было это через два часа после обстрела «Титаника», и никто еще не знал, что это был обстрел, да еще из пулемета. Катамаран еще до сковской пристани не дошел, а капитан так и не понял, что это было. А пожилой следователь в волнении так на дежурного по городу орал, что все менты переполошились. Искать пулемет кинулись на берегах Чудского озера. Так хотелось пожилому следователю узнать, жива ли еще моя Тоня или завалил ее Олигарх. Или что-то не так было?
— Саранча, я узнал о том, что стреляли с пулемета, только постфактум. Когда я узнал о стрельбе, ничего изменить было нельзя.
— Это я понял. Разговор о другом. Кто мастера-пилоты, стрелки по беззащитным «Титаникам» вы, конечно, не знаете?
— Не знаю.
— Этого и следовало ожидать. Милиция в дивизию ВДВ не полезет, там свои менты, армейские. Но ничего, в дивизии ВДВ я все через Шпалу выясню. А кто заказал?
— Саранча, а кто заказал?
— Согласен, вопрос идиотский, заказал Олигарх.
— А как они узнали, что Тоня на «Титанике»? Н-да, это как раз кто-то у меня из дома информацию сливает. Не первый раз, между прочим. Ахмед, сядь с Сусанной, и подумайте в спокойной обстановке, что нужно сделать. Пожилой следователь тут вам не помощник, наших семейных дрязг он не понимает. Он русский, а тут откуда-то от наших, от узбеков льется.
— А как вы узнали, что по Тоне стреляли?
— Я не знал, по кому стреляли. Рыбаки видели, что стреляли с вертолета, в милицию не сообщили, но меня в известность поставили. Потому и дежурному по городу звонил, чтобы узнать, в кого стреляли.
— Как это я сам не догадался. Вы же выросли на озере, всех тут знаете. Ладно. Значит, поступим следующим образом. Тоня с дочкой останутся тут. Ахмед, возьмешь столько людей, сколько нужно для полноценной охраны. Челюсть, что с твоим Верстаком?
— Ничего серьезного. Касательное ранение, только сосуд задело, крови немного вышло. Кстати, перелома ключицы я у твоего Мансура не вижу. Но синяк бочка оставила обширный.
— Между прочим, Челюсть, твой рыжий охранник братан, конечно, крутой. С топором на автоматы… Но, обрати внимание, он на работе был выпивший. Ахмед, задействуй Верстака и этого рыжего, как, кстати, его кличка?
— Первачок.
— Так я и думал. Ахмед, как работают Верстак и Первачок, ты уже видел. Продумай, куда их поставить. И проследи, чтобы Первачок трезвый был. Челюсть, как я слышал, тряпка, но я бардака не потерплю. То, что к вам названные гости придут, я почти уверен, пожилой следователь так просто женщин прятать не стал бы, так что будь внимателен. Нужна будет помощь, турбаза рядом, хоть всю охрану оттуда снимай, если надо, плевать. Мне «Титаник» за день восстановить обещали, людей с турбазы я завтра отправлю. В Эстонии их уже ждут, ритмичность работы я нарушать не могу, а воровать на турбазе особенно нечего. Зараза, надо было раньше дом на острове строить, как это до меня раньше не дошло. Пожилому следователю строю, а себе не строю. Идиот. Челюсть, что делать думаешь?
— То же, что и ты. Хибару, где женщины прятались, я купил. Для семьи дом на острове строить буду, сюда с гранатами вряд ли доберутся.
— Если мы с тобой Олигарха не кончим. Ахмед, сегодня к вечеру привезешь мне документы на купленный дом, завтра начинаете работать. Возьмешь проект, по которому сковский дом строили. Изменения по ходу внесем. Продумай пристань для «Пираньи Скова». «Титаник» в Скове стоять будет, но людей с турбазы теперь отсюда забирать будем. Дом купишь на краю деревни, тот, который ближайший к турбазе. Тут же его ломаете и начинайте работать. Продумай, как «Титаник» будет забирать людей. К охране теперь самое пристальное внимание. Людей у Шпалы попроси. Они люди квалифицированные и много не просят. Майора, который экспертизу «Титанику» помнишь?
— Сергея Владимировича? Помню.
— Привлеки его. Он хоть и толстый, но Шпала сказал, что в военном деле он грамотней генерала. Как я понял, оно так и есть. Пускай охрану профессионально организует. И дома и турбазы. Проект и дома и пристани потом будешь с ним делать. Все на полном серьезе, где он скажет пулемет поставить, там поставишь, как он скажет окно делать, так и делай. Все через него.
— Понял.
— Понял — дерзай. Смотри, Ахмед, я уезжаю, Тоня на твое попечение. И не смущайся перед ней. Если нужно ей сказать «нет», значит говори.
— Саранча уехал?
— Уехал.
— Ира, голубушка, давайте с вами выйдем на пару минут на свежий воздух.
— Значит так, Ирочка. Вы, конечно, помните ваше несколько легкомысленное обращение с пулеметом на моем катере?
— Помню. А что?
— А то, что если это повториться, то я вас покрывать не буду. Знайте, что будет, если Саранча узнает, кто стрелял?
— Не знаю. А что будет?
— Ира, другой я бы не сказал, но вы повар-кондитер, вам можно. Вы должны знать, Саранча возглавляет банду чучмеков-людоедов. Свои жертвы они съедают. Если они узнают, что вы стреляли, они вас съедят. Вы понимаете?
— Понимаю. А что я понимаю?
— Ира. Саранча возьмет вашу руку, вот так, и мокнет ваши пальцы в соус.
— Какой соус?
