почему он случайно оказался дома в то время, когда ему полагается быть со своей любовницей. Или почему он вдруг полюбопытствовал о том, чем это занимается Жаклин. Она решила не отвечать.
Жаклин ожидала, что Ризи разозлится оттого, что она не ответила. Вместо этого он рассмеялся.
— Что это тебя так рассмешило?
— Ты. Не могу представить тебя с вязальными спицами.
Жаклин решила оставить это высказывание без ответа. Она не доставит ему удовольствия, дав знать, как он ее раздражает.
— Ты не похожа ни на одну бабушку, которую я когда-либо видел, — особенно сейчас, после ванны, вся такая розовая и хорошенькая.
Жаклин снова пропустила его замечание мимо ушей. Она вылила взбитые яйца в наполовину готовые овощи и добавила пригоршню тертого сыра. С отработанной легкостью сомкнула концы омлета и ловко перевернула его. Когда яйца прожарились так, как любил Ризи, она положила омлет на тарелку и вручила ее мужу.
Взгляд Ризи благодарно оживился.
— Ты так и не сказал, почему явился домой так рано.
Он один раз уже отказался ей отвечать, и ей было интересно, откажется ли снова.
— Я проголодался, — просто сказал он и вонзил вилку в яйца с сыром.
Что бы ни происходило в действительности, ясно одно: Ризи не собирается ничего ей рассказывать. Она понаблюдала за ним минуту, а потом сказала:
— Я иду в постель. Почитаю.
Поставив грязную сковороду в кухонную раковину, чтобы утром ее помыла Марта, она вышла из кухни.
Ризи ничего не говорил до тех пор, пока она наполовину не прошла комнату.
— Джеки.
— В чем дело? — спросила она покорно.
— Спасибо за то, что приготовила мне ужин.
Она громко вздохнула и медленно покачала головой.
— Всегда пожалуйста.
С этими словами она пошла в свою спальню. Сняла халатик и присела на край королевских размеров кровати с горой декоративных подушек, поглаживая рукой кружевное покрывало. Отвернув его, она скользнула под прохладные простыни и уложила подушки так, чтобы можно было читать полусидя.
Она слышала, как Ризи ополоснул свою тарелку и положил ее в посудомоечную машину. Вскоре после этого в рабочем кабинете заговорил телевизор. Как раз когда она уже хотела было пожаловаться, он уменьшил громкость.
Жаклин почитала минут десять — пока необъяснимые слезы не затуманили ей зрение. Она не понимала, почему плачет. Наклонившись через кровать к прикроватному столику, она выдернула салфетку из разрисованной коробочки.
«Это потому, что все навалилось одновременно, — решила она. — Эта несвоевременная беременность, а затем Поль и сердитая перепалка накануне, неожиданное появление Ризи сегодня вечером. Вся жизнь в руинах». Она горько подумала, что станет посмешищем для своих подруг. Миссис Донован со своей невесткой из «белой швали»[2]. Со своей беременной невесткой, со своим сыночком, резко поглупевшим от любви, и со своим сбившимся с пути истинного мужем.
И все равно Жаклин решила доказать Ризи и Полю, что она будет хорошей бабушкой, даже если это ее убьет!
Глава 7 КЭРОЛ ЖИРАР
Кэрол была в приподнятом настроении, когда готовила ужин в четверг вечером. Дуг в любую минуту мог вернуться домой, и у нее было много новостей. Разрезав грудку цыпленка на кусочки «на один укус», она полила соевым соусом сырое мясо, чтобы промариновалось для его любимого жаркого стер-фрай[3].
Она улыбнулась, когда открылась дверь и в квартиру вошел ее муж.
— Привет, милая, — сказал он, вешая пиджак, после чего пошел к ней в кухню.
Кэрол немедленно раскрыла для него объятия и с энтузиазмом прижала свои губы к его. Поцелуй был долгим и влекущим, показывающим ее нетерпение заняться любовью.
— И чем вызвано такое приветствие? — поинтересовался Дуг, отклоняясь назад, чтобы бросить на нее медленный томный взгляд.
— У меня был изумительный день.
— Расскажи, что ты делала, — попросил Дуг.
Он разжал руки, обнимавшие ее талию, и принялся просматривать почту, которую Кэрол положила на кухонный стол.
— После того как ты ушел на работу, я отправилась на прогулку и зашла в магазинчик пряжи, который обнаружила во вторник. Лидия сказала, что необходимости в этом нет, пока завтра не начнутся занятия, но я все же выбрала спицы и пряжу для детского одеяльца. Подожди, я покажу тебе картинку! Он такой миленький!
Кэрол бросилась в другую комнату и предъявила ему узор и клубок грязно-белой шерсти.
— Ну, разве это не совершенство?
Дуг уставился на пряжу, словно удивлялся, как она может волноваться из-за такого пустяка.
— Разве ты не видишь? — нетерпеливо спросила она. — Дуг, у нас будет ребенок! Я уверена. На этот раз все сложится по-другому. В начале недели я думала, что больше не вынесу этой муки. Было так тяжело. Но совершенно неожиданно я почувствовала надежду, настоящую надежду. О, Дуг, Дуг, у нас будет ребенок!
Она заметила, что ее пыл в конце концов задел и его за живое.
— Ребенок, — повторила она дрожащим от волнения голосом.
Кэрол взяла его свободную руку и прижала ладонь к своему плоскому животу.
Взгляд Дуга, потеплевший от желания, встретился с ее взглядом. Он уронил почту на пол и заключил ее в объятия. Их поцелуи были страстными, расточительными. Через несколько минут возрастающего возбуждения он слегка вздохнул и поймал зубами ее нижнюю губу. Зная желания и потребности своего мужа, Кэрол медленно повела бедрами, подстегивая его возбуждение. Она тихо говорила невнятные слова ободрения, шептала распутные обещания только для него одного.
Дуг тихонько застонал и поцеловал ее снова.
— Ты знаешь, что делаешь со мной, когда говоришь такие слова.
— Я знаю, что ты делаешь со мной, — поправила она.
Дуг расстегнул и почти стянул блузку с ее плеч, когда они, шатаясь, вошли в гостиную. Не размыкая объятий, они упали на диван, хихикая и горя желанием тут же закончить начатое.
— Мы слишком давно женаты для такого сумасшедшего секса, — сказал он, срывая галстук и расстегивая рубашку.
— Хочешь, чтобы мы отложили это на потом?
— Н-е-е-т, — прорычал он.
Кэрол тоже не хотела откладывать. Такая спонтанность составляла резкий контраст с их запланированными занятиями любовью, которые стали у них нормой. То, что однажды было импульсивным и естественным, теперь стало рутинным и прозаическим, как предписание врача. Их сосредоточенность на времени, на старании соответствовать ее овуляционному циклу, на своей цели достичь оплодотворения. Сейчас в первый раз за многие годы их любовь была свободной — и освобождающей. Как только он избавился от костюмных брюк, а Кэрол — от слаксов, она легла на спину на диван и протянула руки
