— Лори просила сказать тебе, что она благодарит тебя за то, что ты сделала.
Аликс же запомнилось обратное.
— Я тоже тебе благодарен, — сказал Джордан.
Она отстраненно кивнула.
— Я знаю, Лори не место в этом притоне и с этими людьми.
— И тебе тоже, — сказал Джордан, смотря ей в глаза.
— Знаю.
Джордан не отводил взгляда.
— Проблемы с наркотиками?
Этот вопрос разозлил ее, и она хотела было огрызнуться в ответ, но проглотила обиду. Это был справедливый вопрос, поскольку она пришла в наркопритон добровольно.
— Больше нет. Употребляла в прошлом, но в настоящее время нет.
Он кивнул, поверив ей на слово.
— Полагаю, мне следует извиниться, — сказала она как можно небрежно. — Ты прав, меня мучила ревность.
То, что она видела Джордана, стоящего в церкви с той самой красивой в Америке девушкой, сбило ее с толку.
У нее не было права на подобные чувства, но дело не в этом. В душе она считала Джордана своим. Те опрометчивые подозрения, выжигающие ей нутро, были слишком сильны, чтобы их игнорировать, поэтому она обратила все на время и место, которое она поклялась больше никогда не посещать.
Это не Лори нужно благодарить Аликс, а Аликс — ее. То, что девчонка подвергалась опасности, вернуло ей Джордана.
— Извинения приняты, — широко улыбнулся ей Джордан.
Аликс почувствовала, что ее сердце тает. Она улыбнулась ему в ответ.
— Друзья?
— Друзья, — согласилась она, радостно и одновременно немного грустно. Значит ли это, что она не может быть для него больше чем другом?
Джордан протянул руку через стол и сжал ее пальцы.
— Мне тебя недоставало.
На несколько секунд у нее перехватило дыхание. Он скучал о ней!
— Я вяжу тебе свитер, — прошептала она.
— Неужели?
Аликс прокляла тот день, когда ей по наследству от Кэрол достался этот узор. С того момента, как она взялась вязать, он доставлял ей одни проблемы. На некоторое время она прекратила вязать, но начала снова, надеясь почувствовать себя ближе к Джордану. К тому же она полагала, что это может дать ей повод связаться с ним. Она уже закончила вязать одеяльце для малыша и показала его своему социальному работнику. Теперь оставалось только отправить его в соответствующее агентство.
— Знаешь, тебе ревновать совсем не стоило.
Аликс украдкой посмотрела на него.
— У меня нет другой.
Она с трудом сглотнула.
— Ox!
Джордан сильнее сжал ее пальцы.
— Ты помнишь тот день, когда ты принесла в класс печенье на свой день рождения?
Аликс такого забыть не могла. Ее мать была не слишком хозяйственная, поэтому Аликс приготовила печенье сама. К тому же из остатков продуктов, а не из готовой смеси.
— Я испекла печенье сама.
Она удивилась, что он помнит.
— Ты дала мне два.
Она опустила глаза.
— Ага, знаю. Если бы у меня была приличная духовка, я напекла бы их тебе целый противень прямо сейчас.
— Тебе нравится печь?
Аликс кивнула. Ее мечтой было поступить в кулинарную школу и стать шеф-поваром, который готовит фантазийные обеды в шикарном месте, вроде тех, куда часто ходит Жаклин со своим мужем. Или, возможно, в один прекрасный день у нее будет свой бизнес по обслуживанию праздников. Она не часто об этом говорила. За эти годы она поработала в нескольких ресторанах, и ей нравилась суматоха на кухне. Она пыталась попасть в кафе «У Энни», но в видеопрокате ей предложили работу раньше.
— У тебя есть какие-то планы на субботний вечер?
Джордан ласкал тыльную сторону ее руки большим пальцем.
— Пока нет.
— Хочешь поужинать со мной?
— В кафе «У Энни»?
Еда там была почти как в хорошем ресторане.
— Не в этот раз. Как насчет настоящего ужина в ресторане мясных и рыбных блюд?
Похоже, это место, куда мужчинам надо приходить в костюмах, а женщинам в вечерних платьях. Но мысль отказаться не пришла в голову. Может быть… возможно… Жаклин захочет дать ей еще один шанс навести красоту?
За спрос ведь денег не берут.
Глава 37 ЛИДИЯ ХОФФМАН
Полагаю, это звучит как в плохой мелодраме, но я чувствовала, что моя жизнь кончена. И все-таки именно это я и чувствовала, лежа на больничной кровати среди стерильных запахов спирта, хлорки и антисептиков. Мне всегда были противны больничные запахи. Тому, кто большую половину жизни провел в них, пора бы уже было к ним привыкнуть. Однако я не привыкла. Рентгенография показала то, чего я боялась больше всего. Образуется еще одна опухоль. Если и было за что благодарить судьбу, так это за то, что эту можно было удалить через носовую пазуху, без необходимости сверлить мне череп.
Теперь опухоль удалили и делают биопсию. К несчастью, результаты оказались неубедительными, и образец ткани отправили на повторный анализ. С моей историей болезни никто не хотел давать тщетную надежду.
Букет Маргарет из гвоздик стоял на столике рядом с моей кроватью и веселил меня. В первый раз сестра послала мне цветы. Наши отношения менялись, но даже ее жеста доброй воли в мою поддержку недостаточно, чтобы я смогла пройти через все это.
В душе я знала, что меня ждет, и не могла этого переносить. Только не снова. Все внутри меня взывало к справедливости. Как маленькой девочке, мне хотелось прыгать вверх и вниз, биться в истерическом припадке.
Папы больше нет, и теперь некому помочь мне. И чувство одиночества, которое я испытывала, было сокрушительным. Пусть это покажется нелогичным, но я была в ярости на своего отца за то, что он умер. Я
