— Спасибо вам, что пригласили.
Я вдруг потерял дар речи. Наступило неловкое молчание, его прервала Линн:
— Сделаем заказ?
Я пожалел, что выбрал ресторан без бара. Бокал вина помог бы нам сейчас расслабиться.
— Конечно.
Начало было малообещающим. Мы встали в очередь, я начал изучать меню, размещенное над прилавком на большом стенде.
— Что вы выбрали? — догадался я спросить.
— Мне нравится у них суп из моллюсков.
— Что-нибудь еще?
— Я люблю его в хлебной чашке.
— Что ж, я возьму то же самое.
Густой суп разливается в большие хлебные чашки из дрожжевого теста, как часть блюда. Я уже находился в таком нервном напряжении, что вряд ли вообще смогу что-нибудь проглотить. Последний раз я был таким, когда впервые пригласил девушку на свидание. Мне было тогда пятнадцать лет.
Я заплатил за обед и отнес поднос на один из столиков на набережной. Мы молча сидели некоторое время, не притрагиваясь к еде и избегая смотреть друг на друга.
Наконец Линн взяла ложку, и я последовал ее примеру. Попробовав суп, она положила ложку на бумажную салфетку и наконец взглянула на меня.
— Наверное, вам интересно будет узнать больше о Марке.
Я удивился, что она сразу перешла к разговору о муже. Ждал, конечно, что она обязательно упомянет его в течение вечера, но не Марк станет главной темой.
— Все хотят знать, что случилось, — выдохнула она, — и я предпочитаю объяснить все сразу.
Я знаком попросил продолжать:
— Если хотите.
— Не очень. Но честно будет вам сказать сразу, что он уже вышел из тюрьмы и теперь устраивает свою жизнь заново.
Я кивнул, подбадривая ее.
Она опустила глаза.
— А поскольку он строит жизнь заново, вероятно, и я должна последовать его примеру.
Глава 13
— Когда открылось, что Марк украл из госпиталя деньги, я была настолько поражена, что это стало для меня шоком. — Суп был окончательно забыт. — Я понимала, что на это была причина. Накануне он вел себя странно, но я думала, что нервозность связана с его работой. Потом пожалела, что ни о чем его не расспросила. Должна была понять, что с ним происходит неладное, ведь тогда еще можно было выяснить, в чем дело.
— Я прекрасно понимаю вас. Как врач, я должен был подозревать, что с Ханной не все в порядке, должен был обратить внимание, но не сделал этого.
В ее глазах я увидел сочувствие.
— Но ваша вина не сравнится с моим равнодушием по отношению к Марку.
Тем не менее чувство вины перед Ханной не давало мне покоя. Я был так занят своей работой, карьерой, собственной персоной, комфортом, что мне в голову не пришло, что она больна. Долг мужа и врача требовал от меня внимания к жене, а я предал Ханну. Никогда в жизни мне не отделаться от этой тяжелой мысли, забыть чувство вины перед ней.
Ханна понимала мое состояние, вновь и вновь она повторяла, что этот вид не имеет обычных симптомов: ни необъяснимой постоянной усталости, ни боли, и у нее не было в семье подобных случаев. Никто не смог бы предположить, что она больна.
— Наверное, вы были поражены, когда Марка арестовали.
Хорошо, что не надо говорить сейчас о Ханне. Может быть, позже.
— Я просто испытала шок. Его родители тоже. Тем более что Марк всегда был предельно честным. Самым прямым и искренним из всех, кого я знала.
— Вы все еще его любите? — спросил я, хотя ответ был очевиден.
Она в замешательстве кивнула.
— Но я сопротивляюсь, не хочу его любить. Вообразите мое положение — как я была растеряна, какой испытала стыд и гнев. Он решительно отказался объяснить мне причину своего поступка. Я не нашла ничего лучшего, как подать на развод. Теперь жалею, потому что знаю правду. — Она закрыла глаза и помолчала. — Хотя… если брать во внимание последние новости, я поступила верно.
— У него кто-то был?
Вопрос оказался болезненным для нее, и по тому, как она поморщилась, я понял, что затронул больное место.
— Я уверена, что никого не было. Он мог скрыть от меня кражу денег, но только не это. — Во взгляде ее было страдание.
Я наклонился вперед, взял ее руку, сжал, потом отпустил.
— В глубине сердца я уверена, что он был верен мне в течение всего нашего брака… Но вдруг появились сомнения. Может быть, он с кем-то встречается сейчас. Впрочем, его мать мне бы рассказала. Мы с ней поддерживаем связь.
— Марк сразу согласился на развод?
Мне казалось странным, что он вместе с карьерой, свободой выбросил за борт и брачные отношения.
— Да. Он не возражал и подписал все бумаги без малейшего колебания.
Для нее это было сильным разочарованием.
— Вероятно, он хотел вас избавить от лишних неприятностей, — предложил я возможный вариант объяснения.
— Может быть. Но разве это изменило мое положение? Он был моим мужем, и я все равно увязла вместе с ним, кроме того, было невыносимо больно, как легко он расстался со мной, ушел не оглянувшись.
Я смутно помнил это дело, читал в газетах, да и Патрик рассказывал, но без деталей.
— Было следствие?
— Нет. Он признал вину. Год тюрьмы и возмещение ущерба. И плюс значительный штраф. В итоге долг составляет сорок тысяч долларов.
Мне не хотелось обсуждать проблемы Марка и его финансовые трудности. Но я должен был поддержать ее и как-то закончить тему.
— Как это могло случиться?
Странно, но из всего сказанного можно было заключить, что Марк Ланкастер порядочный, честный человек. Как он решился на хищение? Впрочем, причина могла быть скрыта от всех — наркотики, игра, да мало ли что.
— Я узнала много позже, что он взял деньги, чтобы помочь сестре. Она оказалась в отчаянном положении, не буду сейчас вдаваться в историю Дениз. Она думала, что успеет вернуть ему деньги, которые он украл для нее, но в последний момент все рухнуло.
— Он пошел на все это ради сестры? — Я был поражен. — Надеюсь, она оценила его самопожертвование.
— Они очень близки.
— И теперь?
Она кивнула.
— По правде говоря, Дениз понятия не имела, откуда он взял деньги. Думала, он взял ссуду и, когда
