худшее.
— Я привез дары. — Он держал кофе и белый пакет из булочной. — Кленовые брикеты. Твои любимые. Я подумал, что, прежде чем отправиться, нам необходимо позавтракать.
— Я…
— Оливия, — послышался голос Стэна, спускающегося по лестнице.
Он замер, когда увидел Джека. На нем был старый халат Джастин и пара пушистых тапочек.
— Ты ведь помнишь Стэна? — пробормотала Оливия, и это, вероятно, было самой бессмысленной фразой, которую она только могла сказать.
— О да, я помню Стэна. — Глаза Джека сузились и были холодны.
Стэн, прилагая все силы, чтобы выглядеть величаво, плотнее запахнул халат вокруг себя.
— Очевидно, я выбрал не лучшее время.
— Наоборот, — сказал Джек. — Выбор времени не мог быть лучшим.
— Прости. — Стэн кинул извиняющийся взгляд на Оливию и поспешил подняться по лестнице.
Джек и Оливия остались одни.
— Ты, надеюсь, не думаешь, что мы со Стэном… спали вместе.
— Не знаю, Оливия. — Это был такой детский ответ, что она даже не знала, как реагировать. — Он хочет вернуть тебя.
Она слышала это ранее. Но Джек не знал, насколько больно сейчас Стэну.
— Можешь верить мне или нет, — продолжил Джек. — Это твое дело. Но я скажу тебе кое-что. Либо я, либо он. Тебе решать.
— Ты хочешь, чтобы мы с моим бывшим мужем больше никогда не встречались?
Определенно даже Джек должен понимать, что у него нет права требовать подобного.
— Я хочу именно этого, или наши отношения будут закончены.
— Я не разбираюсь с ультиматумами, — отрезала Оливия.
Джек поставил кофе и кленовые брикеты на стол.
— Этим ты сказала все, что мне нужно было знать.
Он повернулся и направился к двери.
Оливия была так шокирована, что не знала, как поступить. Шокирована и зла. Ей потребовалось десять секунд, чтобы решиться и последовать за ним. К тому моменту Джек уже дошел до своей машины.
— Ты говоришь, что Стэн хочет вернуть меня?
— Он четко дал понять это еще несколько месяцев назад. — Рука Джека лежала на ручке дверцы.
Как он смеет уходить подобным образом! Если то, что он сказал, правда, меньшее, что он может сделать, — так это продемонстрировать немного здравого смысла.
— Джек Гриффин, я тебе совсем не важна?! — закричала Оливия.
Он повернулся и посмотрел на нее:
— Либо я, либо он. Тебе придется решить.
Значит, мистер горячая голова все еще играет в эту игру.
— Ты ошибаешься. Не я здесь принимаю решения, а ты. Ты бежишь поджав хвост. Ты разбрасываешься ультиматумами.
— А что, по-твоему, я должен делать?
Наконец он задал вопрос, на который Оливия могла ответить.
— Я хочу, чтобы ты боролся за меня, Джек Гриффин. Докажи мне, что ты стоишь всей той веры в себя, которая у меня есть.
Глава 19
Мэрилин чувствовала всю полноту беременности. Было сложно поверить, что осталось еще шесть недель до того, как родится ребенок. Она ничего не слышала о Джоне с середины июня — с того дня, когда похоронили ее отца. Мэрилин не была настолько глупа, чтобы поверить, что он уступил и не будет начинать судебный процесс. Прошло три недели, и она все время находилась в состоянии настороженности, ожидая, что Джон осуществит свои угрозы.
Лето было в самом разгаре, и Мэрилин занималась неиссякаемым потоком туристов. Дела галереи шли хорошо, но несколько ее летних посетителей были разочарованы, узнав, что здесь больше не выставляют работы Джона. Благодаря слухам она знала, что его фотографии невероятно хорошо продаются в Сиэтле в галерее «Бернард». Говорили, что его снимки уходят почти сразу же, как он доставляет их. Проблема оставалась той же, что и у Мэрилин, когда она выставляла его работы, — поставки были непостоянными. И теперь она понимала причины как никогда. Он готовил в ресторане «У Андрэ», а теперь пять дней в неделю работал в ресторане «Маяк», который быстро приобретал репутацию одного из лучших ресторанов. Новое предприятие Сета и Джастин стало преуспевающим с подачи Джона.
Мэрилин была рада успеху пары. Но ее беспокоило, по-настоящему злило золотое прикосновение Джона. Он был слишком идеальным, слишком хорошим, и у него получалось все, за что он брался. Талант выплескивался из него, как вода из переполненного бокала. Он спроектировал и построил свой собственный дом, делал восхитительные фотографии и был талантливым поваром. Пусть ему и недоставало навыков общения, что на самом деле могло бы служить доказательством его искренности и, как следствие, плюсом, но кроме этого у него просто не было изъянов. Если Джон вызовет ее в суд для получения совместной опеки, скорее всего, он выиграет дело. Если только она не сможет откопать в его прошлом какой-нибудь грязи… Мэрилин чувствовала, что он хранит секреты, Джон практически признался, что есть нечто такое, что она смогла бы использовать против него.
Эта мысль беспокоила ее. Она не желала воевать с ним за опеку в суде. Мэрилин планировала воспитывать ребенка самостоятельно. Она полагала, что если Джон и узнает о ребенке, то будет рад, что она освободила его. Но ошибалась, как, впрочем, часто ошибалась в своей жизни.
Ко времени закрытия Мэрилин устала и чувствовала недомогание. Ее ступни болели, она казалась себе толстой и неуклюжей, а последнее, чем хотелось заняться, — приготовление ужина. Ей вдруг захотелось картофеля с рыбой во фритюре, и она остановилась возле парка имени Колчестера у маленького кафе, в котором готовили это блюдо лучше всех.
Мэрилин села за столик на улице, где можно было наблюдать за горизонтом Сиэтла. Положив ногу на противоположную скамейку, она поставила картонный контейнер на стол, а затем облизала пальцы, наслаждаясь соленым вкусом горячей картошки. Тут же на парковку заехал пикап, который Мэрилин сразу же распознала, и она замерла. Пожалуйста, нет, только не это. Джон должен быть в «Маяке», должен отвозить фотографии или работать над домом. Он должен быть где угодно, только не здесь.
Но Джон, казалось, также удивлен встрече с ней. Он выбрался из кабины и минуту оставался стоять рядом с дверцей, похоже чувствуя неуверенность, нужно ли показывать, что он узнал Мэрилин.
— Я не преследовал тебя, если ты так думаешь, — проговорил он невыразительным голосом.
— Знаю. — Мэрилин отказывалась позволять ему испортить себе ужин и взяла солонку.
— У Джастин проблемы с задержанием жидкости в организме из-за соли, — проговорил Джон, нахмурившись. — Тебе обязательно использовать ее?
— Я абсолютно здорова. — Как это похоже на мужчин, пытаться указывать ей, что делать. Но ее раздражение так же быстро умерло, как и появилось.
— А ребенок? — Он посмотрел на ее живот.
— Она хорошо развивается.
— Она?
Мэрилин кивнула.
— Из-за возраста мне приходится часто делать ультразвук.
— И ты все время знала?
