моря в шторм, а еще длинные стройные ноги… Но теперь он стал замечать и другие ее характерные черты, детали, которые начинаешь воспринимать, только пожив с человеком какое-то время.
Он снял с нее туфли. Оказалось, что чулки на пятке порвались. Там обнаружилась огромная дырка. Ему стало интересно, что же такое она делала — даже чулки порвала. Он решил, что нужно будет достать ей башмаки попрочнее. Такие детские тапочки, как у нее, годились разве на то, чтобы исполнять па под музыку на каком-нибудь балу или разгуливать по магазинам. Для жизни в горах они были не приспособлены.
Ошеломленный направлением своих мыслей, Айден выронил ее туфельки. Они с глухим стуком упали на пол. Он попятился назад. Он не станет покупать Энн обувь. Покупка женщине добротных, крепких башмаков казалась чем-то даже более личным, чем покупка драгоценностей, или духов, или даже целого шкафа шелкового воздушного белья.
Когда ты покупаешь женщине добротную практичную обувь, значит, она твоя жена!
Он решительно зашагал к двери. Ему необходимо было как-то отделаться от Энн. Он убеждал себя, что вкусная еда и порядок в доме навеяли на него все эти мысли. Не будь этого, ничего подобного ему бы в голову не закралось. К тому же у каждого холостяка бывают моменты слабости, когда его брюхо набито.
В зале его встретил Дикон.
— Я выяснил, что тут произошло, пока нас не было, Тайболд, — гордо заявил он. — Эта английская девица работала здесь не одна. Она наняла миссис Мак-Эван и ее дочь Финеллу, чтобы те готовили для нас еду. Кроме того, из деревни пришли еще женщины и все здесь почистили. Норвал сказал, что их набрался целый батальон.
Айден уставился на Дикона, плохо понимая, о чем тот говорит. Но когда смысл сказанного наконец-то до него дошел, он нахмурился:
— Ну, конечно же, она все это сделала не одна.
— Так ты знал?
— Она просто физически не смогла бы. Сам подумай, у меня в конюшне и то было чище, чем в доме. Она бы не справилась со всем этим за один день.
Он нахмурил брови.
— То есть тебя совершенно не разозлило то, что она тебя обставила?
Айден молча призвал на помощь все свое терпение.
— Это была не игра, Дикон. Поэтому никто никого не обставил.
— Я-то думал, ты надеешься, что это задание ее вымотает, и она захочет поскорее отсюда убраться.
— Так оно и было.
— В чем же дело?
Айден рубанул рукой в воздухе.
— Ни в чем. Я поставил перед ней задачу. Она ее выполнила.
— Но она же наняла для этого кухарку! Она тебя вообще спросила об этом? Что же это за жена такая, которая нанимает слуг, не спросив разрешения у мужа?
— Чуткая, — отрезал он. И тут же застонал, осознав, что защищает Энн. — И я не считаю ее своей женой, — сказал он скорее себе, чем Дикону. Он сделал глубокий вдох. — Я не сержусь на нее за то, что она наняла миссис Мак-Эван. Я целую вечность собирался избавиться от Роя. И Энн сняла эту гору с моих плеч…
— Но датчане…
— Я знаю, — сказал Айден, прерывая Дикона на полуслове.
Он бросил красноречивый взгляд в сторону своей спальни. Они должны следить за каждым своим словом. Дикон, как и его брат Робби, был слишком вспыльчив и горяч, и зачастую это мешало ему мыслить трезво.
Дикон понизил голос:
— Сигнал от них может поступить в любое время. Шефердс вместе с мужчинами из деревни дежурил по ночам в левой башне замка, ожидая, когда датчане подадут условный сигнал — зеленый с красным огонь, поднятый и тут же опущенный.
Айден не знал Энн настолько хорошо, чтобы ей доверять.
— Завтра я поставлю ее в еще более жесткие рамки, — сказал он. — В конце концов, она уедет…
— А что, если датчане прибудут этой ночью?
— Если они подадут сигнал сегодня, она ничего об этом не узнает. Она так устала, что спит как убитая.
— Хм… неплохой вариант.
— Дикон!
— Я пошутил, — тут же заявил его друг.
Но Айден не был в этом так уверен.
— Я не позволю, чтобы кто-то причинил ей вред. Если с ней что-то случится, будешь отвечать передо мной лично.
— Я пошутил, просто пошутил, — повторил Дикон.
— Да, так же родилась и ваша идея восстания. Вы с Робби однажды решили просто поиграть в игру «а что, если». А в итоге втянули в это кучу народа, в том числе и сыновей Фанга.
— А также всех твоих соседей.
— Не всех. Никогда не поверю, что Аргайл или Сазерленд — из тех людей, которые станут беспокоиться о таких вещах.
— Они из тех людей, против которых мы восстаем. — Но он понял, что хотел сказать этим Айден, и поспешил сменить тему: — Итак, какое же поручение ты дашь ей завтра? Построить курятник? Заделать трещины в стенах? По части уборки тут уже не к чему придраться.
Айден еле заметно усмехнулся.
— По поводу курятника придумано неплохо, но сейчас я иду в постель.
— В свою постель? Туда, где сейчас спит она? — нахально поинтересовался Дикон.
— Расслабься. Я сплю в комнате для гостей. Она действительно уедет отсюда. К утру я что-нибудь придумаю. Кстати, когда пойдешь вниз, скажи Норвалу: пусть загонит собак назад в конюшню.
Дикон неловко замялся, прежде чем спросить:
— Ты говорил, что они во всех комнатах прибрались. Я вот думаю, может, перебраться в одну из них.
— Приятно спать на чистых простынях, ведь правда?
Дикон пожал плечами, но все же признался:
— Норвал говорит, что от них пахнет свежестью.
— Располагайся в любой из комнат, Дикон. Сладких снов.
Айден направился в комнату для гостей. Завтра у него родится план, как ее отпугнуть… И все же последняя его мысль перед тем, как заснуть, была о том, что простыни действительно пахнут сладким воздухом Высокогорья, на котором они сушились.
Энн села на кровати и потянулась. Каждая мышца ее тела болела. Снаружи солнце как раз вставало над Северным морем. Какое-то время все ее внимание было приковано к небу, начинающему светлеть на горизонте, но затем она все же окинула взглядом комнату. Ванна и полотенце со вчерашнего дня оставались нетронутыми.
А Айден вообще ночевал дома?
Если да, то он должен был ее разбудить с единственной целью — велеть ей убираться из его кровати. Но как же ей хотелось видеть выражение его лица, когда он только переступил порог большого зала!
Она свесила ноги с кровати и нахмурилась, заметив, что платье помялось. И почему только она его не сняла?
У нее были планы на этот день — следовало добавить еще несколько штрихов к убранству дома. Времени погладить платье не оставалось. Просить об этом Норвала было бесполезно. Старика давно пора
