Девон посмотрел на Ли, и она вдруг поняла, что подтвердит все, что он сейчас скажет.
– Да, она не прошла бесследно, – ответил Девон.
Ему понадобилось немалое мужество, чтобы признаться в этом. У Ли просто сердце разрывалось от боли. Она крепко сжала руку мужа.
– Ты обманул меня, – сказал его дед.
– Я только желал дать тебе то, что ты очень хотел иметь, – ответил Девон. – Ты был болен. Тебе нужно было дать стимул для того, чтобы в тебе снова проснулась жажда жизни. Я бы не стал называть это обманом.
– У меня совсем другое представление о морали, – уверенно заявил маркиз. – Ты так опекаешь меня, будто бы я дряхлый и немощный старик. Я хочу, чтобы ты немедленно покинул мой дом.
Услышав его слова, Девон даже бровью не повел. Он только еще сильнее сжал руку Ли.
– Как прикажешь, – сказал он, слегка склонив голову, и они вместе с Ли вышли из комнаты.
Оказавшись в гостиной, он так быстро пошел к лестнице, что Ли едва поспевала за ним.
– Девон, неужели уже ничего нельзя сделать, чтобы хоть как-то смягчить его сердце?
– Что именно? Сказать ему, что я сожалею о своем поступке и прошу у него прощения? – сказал, он и покачал головой. – Ли, я ни о чем не сожалею. Да, я знаю, что Бен не моя плоть и кровь, но я считаю его своим родным сыном. Я не буду извиняться за то, что стал ему отцом.
– Но в последнее время… вы с дедом так хорошо ладили друг с другом.
– Нет, мой дед просто видел во мне то, что хотел видеть, а не то, чем я являюсь на самом деле.
– Что ты имеешь в виду?
– Я говорю о том, что он называет «полноценным мужчиной». Его любовь имела условный характер, а я устал лгать самому себе. Все они мне порядком надоели, Ли. И Рекс, и Венеция, и мой дед, – сказал он, горько усмехнувшись. – Вот уже много лет подряд их жгучая зависть отравляет мне жизнь. Удивляюсь, как они до сих пор не наняли какого-нибудь головореза, чтобы тот пристрелил меня.
– Неужели они способны на такое?
– Ты считаешь, что не способны? – спросил он, нахмурившись. – Здесь речь идет о деньгах, престиже и высоком общественном положении. Я больше не хочу иметь с ними ничего общего. Пойдем, нам нужно собрать вещи. Мы переедем в отель «Гриллон».
Она шла за ним, решив не рассказывать ему о своих тревогах и сомнениях. Разочарование и досада обычно приводят к плачевным последствиям. Достаточно вспомнить о Джулиане, чтобы поверить в справедливость этого утверждения.
– Девон, что ни делается – все к лучшему. Меи лишь сказала ему то, что должны были сказать мы с тобой.
– И, если бы мы так поступили, то деда хватил бы удар, – бросил он через плечо, поднимаясь по лестнице.
Она бежала за ним, стараясь не отстать. – Тогда скажи ему об этом.
– Ты сама слышала его слова. У него свое представление о морали! Он совсем не изменился. Каким был, таким и остался. И уже никогда не изменится.
Ли замедлила шаг. Сегодня утром она была безмерно счастлива, а сейчас вынуждена расстаться с теми, кого она любила. Ли не знала, что же она должна сделать для того, чтобы все снова стало таким, как было прежде.
Когда они вошли в свою комнату, Девон вызвал горничную, чтобы она помогла им собраться. Он также послал лакея в отель «Гриллон» с поручением снять для них номер. Зайдя в детскую, Ли увидела, что Бен крепко спит.
– Мы уезжаем, Фиона, – сказала она няньке. – Ты можешь остаться в этом доме или поехать вместе с нами. Будешь работать у нас няней. В общем, решение за тобой.
Ли понимала, что ее предложение не удивило девушку. Тетка Фионы и ее родная сестра работали в доме у маркиза. Фиона, скорее всего, не согласится уехать вместе с ними.
– А впрочем, – сказала Ли, – зачем тебе уходить из дома на ночь глядя, да еще неизвестно куда?
– Да, миледи, вы правы. Спасибо вам, – ответила Фиона и вышла из детской.
– Мы построим свой дом, – сказал Девон, появившись в дверях детской. – Такой, как мы с тобой задумали. Современный и со всеми удобствами.
– Да, конечно, построим, – ответила Ли. – Похоже, что Монтклеф достанется Венеции и Рексу.
– Я никогда не собирался отнимать у них этот дом.
Она кивнула в ответ.
– Но он принадлежит тебе. Ты являешься прямым наследником маркиза.
– Похоже, я утратил все права на наследство еще после смерти моих родителей. Как бы там ни было, но я сделаю все, чтобы Бен рос полноценным человеком и никогда не считал себя обделенным или ущербным.
– Неужели это я виноват в том, что ты считал себя ущербным? – послышался голос маркиза. Удивившись, Ли повернула голову и увидела, что в их спальню зашел лорд Керкби. Он был один, без провожатых.
– Конечно, ты. И тебе это хорошо известно, – спокойно сказал Девон.
Лорду Керкби трудно было ходить. Однако, сделав над собой усилие, он подошел к своему внуку.
– Ты уже начал собирать вещи. Виллз сказал, что ты приказал приготовить экипаж.
– Дедушка, ты попросил меня покинуть твой дом. Мне не нужно повторять дважды. Я никогда не был ни прихлебателем, ни иждивенцем, – сказал Девон, посмотрев маркизу в глаза. – Я вполне самостоятельный человек.
– Девон,
Девон напряженно ждал, надеясь, что дед все-таки признает свои ошибки. Однако маркиз по-прежнему молчал.
– Все хорошо, дедушка, – сказал Девон, нарушив тягостное молчание. – Я понимаю тебя лучше, чем ты думаешь. Я всю жизнь пытался заслужить твое одобрение и похвалу. Теперь мне это уже не нужно. Я не хочу быть таким, как ты.
Лорд Керкби вздрогнул так сильно, словно его ударили.
В этот момент в спальню зашла горничная, чтобы помочь им собрать вещи. За ней появился лакей с двумя большими дорожными сундуками. Горничная постучала в дверь, хотя та была открыта.
Молча пройдя мимо своего деда, Девон подошел к слугам, чтобы отдать им распоряжения. И тут лакей уронил один сундук. Он упал на пол, ударившись о ножку стола. Со стола упала хрустальная ваза и разбилась. Этот грохот разбудил Бена.
Ребенок начал громко плакать. Ли взяла его на руки и принялась качать, пытаясь успокоить. Лорд Керкби все это время не сводил с нее глаз. Он смотрел на Ли даже тогда, когда она меняла Бену подгузник.
Ли понимала, что так дальше продолжаться не может. На маркиза было жалко смотреть. Она взглянула на мужа, который старательно делал вид, что занимается подготовкой к отъезду. Ли понимала, что если Девон расстанется с дедом, так и не помирившись с ним, то будет сожалеть об этом всю оставшуюся жизнь.
– Вы же знаете, что это очень трудно, – сказала она маркизу.
– Что именно?
– Всегда очень трудно прощать.
Маркиз недовольно поморщился.
– Если бы Эрри была жива, я бы со всем этим справился и не стал бы так волноваться. Она бы помогла мне, – сказал маркиз. Он сейчас был похож на ребенка, недовольно надувшего губки.
– Что ж, теперь вам некому помочь. О нет, я забыла о Рексе и Венеции, – сказала Ли, подняв Бена на плечо. – Они позаботятся о вас, потому что им от вас кое-что нужно.
Ли направилась в спальню.
– Подождите, – сказал лорд Керкби. Его голос был очень печальным.
