детей. Отец действительно сожалел о том, что сделал. Известие о смерти Йеля нанесло ему такой удар, от которого он уже не смог оправиться и в скором времени умер. Я хочу, чтобы мой брат вернулся в семью. Семья – это самое важное. Важнее, чем богатство и престиж. Я не позволю Йелю снова покинуть нас.
В этот момент они услышали смех Йеля. Похоже, он разговаривал с одним из верховых, сопровождавших экипаж.
– Он всегда так смеется. Весело и беззаботно, – сказал Вейланд. – Всегда беспечный и бесшабашный. Настоящий сорвиголова. И никогда не носит шляпу.
На этом их разговор закончился, все погрузились в свои мысли. Саманта даже немного вздремнула. После того как она проснулась, они втроем снова стали играть в карты. О Йеле больше не беседовали.
Они опять ночевали в гостинице. Интересно, подумала Саманта в постели, ее муж придет к ней, как и прошлой ночью, или нет? Он игнорировал ее целый день, и она с нетерпением ждала новой стычки с ним.
Он пришел, когда она уже крепко спала, и ушел задолго до того, как она проснулась. Почувствовав запах его мыла для бритья, она поняла, что он был здесь. Бросив взгляд на пол, Саманта увидела подушку и покрывало.
Им удалось поговорить с глазу на глаз только после завтрака, когда они случайно встретились в коридоре. Их разговор длился всего минуту.
– Йель! – окликнула его Саманта. Он остановился.
– Что такое?
– Твой брат хотел бы поговорить с тобой. Я надеюсь, что наши с тобой разногласия не помешают тебе оказать ему эту маленькую услугу. Он хочет, чтобы ты ехал в экипаже вместе с нами.
– Почему это?
– Потому что он глава семьи, а еще потому, что он очень ценит тебя.
Йель презрительно усмехнулся в ответ, однако во второй половине дня все-таки сел в экипаж. Он даже спокойно, без раздражения и злости, ответил на вопросы своего старшего брата, которого интересовала торговая компания Йеля.
Саманту тоже очень заинтересовал его рассказ. Йель, оказывается, был не только богатым, но и очень дальновидным и практичным предпринимателем, который, впрочем, к большому неудовольствию своего брата, так и не потрудился купить себе новую шляпу.
Этой ночью Саманта не спала. Она лежала в постели и ждала Йеля. Он тихо прокрался в комнату где-то ближе к полуночи. От него сильно пахло табаком. Похоже, он все это время сидел в пивной.
Саманта молча лежала, слушая, как он поспешно раздевается. Однако когда он потянулся за подушкой, она окликнула его.
Йель тихо чертыхнулся и отступил назад. Он уже снял рубашку, но бриджи еще были на нем.
– Саманта?
– Что?
– Ты меня до смерти напугала. Я думал, ты уже спишь, – сказал он и бросил на пол подушку. – Не возражаешь, если я возьму покрывало?
– Бери, конечно, – ответила она. Похоже, он не собирался снова приставать к ней. Саманта не могла понять, радует ее это или, наоборот, раздражает.
Она подождала, пока он уляжется, а потом сказала:
– Твой брат очень благодарен тебе за то, что ты согласился сесть в экипаж и поговорить с ним.
– Рад, что мне удалось доставить ему удовольствие, – ответил он, зевая.
– Он старше тебя.
– Угу.
Саманта беспокойно ворочалась в постели.
– Он сказал, что вы совсем не знаете друг друга.
Йель приподнялся и посмотрел на нее.
– В чем дело, Саманта? – недовольно спросил он. – Ты решила устроить мне допрос?
– Мне просто интересно, – возразила она.
– Да неужели! – фыркнул Йель. Поразмыслив немного над ее словами, он глубоко вздохнул. – Когда мы приедем в Лондон, ты будешь проводить с моими родственниками много времени, и ты увидишь, что они из себя представляют. Вот тогда ты и поймешь, как нелепы все заявления Вейланда о том, что мы сплоченная и дружная семья.
Он снова лег на пол, подложив руки под голову. Саманта подвинула свою подушку ближе к краю кровати, чтобы лучше его слышать.
– Дело в том, что все мы чужие друг другу, – начал Йель свой рассказ. – Моя мать была второй женой отца. Он женился на ней, чтобы у Вейланда и у моей сестры Твайлы – ты с ней тоже познакомишься в Лондоне – была мать. А еще для того, чтобы потешить свое самолюбие. Ведь моя мать была намного моложе его. Она дочь какого-то новоиспеченного баронета, весьма привлекательная. Как только она появилась в обществе, о ней сразу же заговорили.
Это Саманту нисколько не удивило, потому что она хорошо знала старого герцога. Ему всегда нравились красивые женщины.
– Ты похож на нее? – спросила Саманта.
– Да, но лучше бы я был похож на отца. Тогда, может быть, мне жилось бы намного легче. Их брак оказался сплошным недоразумением. Отец с матерью постоянно ссорились. Вейланд хорошо относился к моей матери, а вот Твайла ее просто ненавидела. Ей в то время было лет семь или восемь. Однако хуже всего то, что моя мать была из тех девушек, которые никогда не превращаются во взрослых женщин. Такие, как она, всю жизнь остаются детьми. Даже мне это было понятно. Ей хотелось, чтобы о ней кто-то постоянно заботился. Конечно же, у нее были слуги. Подожди немного, и ты сама увидишь наш дом в Лондоне. Там даже у слуг есть свои слуги. Однако она требовала, чтобы отец все время занимался только ею одной. Кончилось все тем, что он просто возненавидел этот ее глуповатый лепет.
– Неужели он не любил ее?
– При чем здесь любовь? Это довольно странное понятие, – сказал он. – Ах да, я и забыл… Ты ведь веришь в любовь.
– А ты разве не веришь?
– Я редко верю тому, что нельзя пощупать, попробовать на вкус или хотя бы увидеть.
– А как же чувства? – спросила Саманта, беспокойно заерзав на кровати.
– Чувства обманчивы, Сэм, – резко ответил он. – Помнишь, тебе тоже показалось, что ты любишь меня?
Да, так оно и было… И Саманта решила, что он прав.
– Расскажи мне эту историю до конца, – попросила она, обняв подушку.
– Да тут уже и нечего рассказывать. Отец надеялся, что у него будут еще сыновья. Мама и родила ему сына. Герцог всегда ценил в людях ум и здравомыслие, а так как моя мать не обладала ни тем, ни другим, она вскоре до смерти надоела ему. После моего рождения он вообще перестал с ней общаться. Когда мне было шесть лет, она умерла от сыпного тифа. Вот и вся история.
Однако Саманта услышала еще и то, что он не высказал словами.
– Мне было очень тяжело, когда я потеряла свою мать год назад. Я просто не могу себе представить, что бы я чувствовала, если бы была шестилетним ребенком, – сказала она. Сейчас она лежала почти на самом краю кровати. С этого места она хорошо видела Йеля.
Он молча смотрел на горевший в камине огонь. Пожав плечами, он произнес:
– Тогда я потерял не только мать. Я потерял почти все. После ее смерти меня немедленно отослали из дома, отправили в школу. Отцу не хотелось, чтобы я болтался у него под ногами, напоминая о неудачном браке. Кроме того, я никогда не соответствовал его представлениям об идеальном сыне.
– И каковы же эти представления?
– Что? Они все воплотились в Вейланде. Он всегда делал то, что требовал от него отец, и никогда не задавал лишних вопросов.
– А ты, наверно, слишком часто задавал ему всяческие вопросы?
Йель что-то тихо пробурчал, а потом ответил ей:
