Многослов-2, или Записки офигевшего человека

Коммунистической революцией. Пролетариям нечего в ней терять, кроме собственных цепей. Приобретут же они весь мир. Пролетарии всех стран, соединяйтесь!»

Вот, получается, зачем партия нужна. Не для того, чтобы дискутировать в парламенте, а чтобы – в морду всем тем, кто не с нами. И свергнуть конституционный строй с помощью нищих, которым все равно, поскольку им терять нечего.

Эта идея очень понравилась Ленину, который с самого начала стал создавать не какую-нибудь там либеральную или, скажем, свободную партию, а вот именно – рабочую. То есть партию людей, которым терять нечего, а потому они могут с радостью все разгромить, не свое ведь – чужое, чего бы не погромить?

Как известно, рабочая партия была создана на Втором съезде (с первого раза не получилось). Интересно узнать: много ли рабочих выступало на съезде за создание рабочей партии?

Открыл съезд Г. Плеханов – ученый, вошедший в историю как теоретик марксизма. Выступал писатель Б. Гинзбург, взявший себе литературный псевдоним Кольцов. Не обошлось, естественно, без основателя меньшевизма Л. Мартова – его при всем желании трудно называть рабочим. Как, впрочем, и Ленина, который, разумеется, на съезде выступал, и не раз.

А вот с выступлением именно рабочих случилась напряженка. Но оно и ладно. Главное было сочинить такие программы максимум и минимум, которые бы рабочим понравились.

В программе-максимум говорилось о конечной цели партии – организации социалистического общества и об условии осуществления этой цели – социалистической революции и диктатуре пролетариата. Идея, конечно, гениальная: неимущий пролетариат вместо того, чтобы работать, будет всем все диктовать. Но разве такая идея самому пролетариату может не понравиться? Нет, конечно.

Провозгласили бы большевики, например: революция нужна для установления диктатуры свободы или там справедливости – боюсь, за ними бы никто не пошел. А тут – просто и конкретно: дал в морду богатым, награбил награбленное – и диктуй всем, как жить. Доступно и гениально!

Чтобы не выглядеть утопистами, большевики приняли программу-минимум, в которой ставили конкретные задачи. Главное, конечно, свергнуть царское самодержавие и установить демократическую республику – задача грандиозная и тем притягательная. Были задачи помельче, но приятные: введение 8- часового рабочего дня, установление полного равноправия всех наций, утверждение их права на самоопределение, уничтожение остатков крепостничества в деревне, возвращение крестьянам отнятых у них помещиками земель («отрезков»). Поскольку Россия а ту пору была страной крестьянской, большевики подумали-подумали и на своем Третьем съезде в 1905 году придумали задачу еще более притягательную для крестьян: конфискация всей помещичьей земли.

Поскольку партия была рабоче-крестьянской, то ни в программе-максимум, ни в программе-минимум люди умственного труда (которые и составляли эти программы) ни словом не обмолвились ни о свободе печати, ни о свободе творчества, ни вообще о каких бы то ни было проблемах интеллигенции. Как тут не вспомнить крылатое выражение Ленина о том, что интеллигенция – не совесть нации, а говно?

Повторюсь, все было продумано, согласитесь, гениально и просто: для нищих классов – пролетариата и крестьянства – обрисовать перспективы, в результате которых они станут самыми главными. Это ж надо такое придумать: ребята – неимущие, которым терять нечего совсем (цепей не жалко, не золотые чай), давайте-ка устроим большую такую драку, в результате которой свергнем царя, сами сядем на трон и начнется у нас наша, то есть пролетарская диктатура! А мы, которые не рабочие люди, – поможем вам такую удивительную историю совершить!

Идея о том, что рабочей партией должны руководить не рабочие, – прижилась. Зачем, действительно, рабочим да крестьянам решать свои проблемы? Во-первых, запутаться могут. А во- вторых, хоть пролетарская диктатура на дворе – надо ж кому-то и работать? Вот пусть «диктаторы» трудятся, а умные люди укажут пролетариату, как жить и куда мечтать.

Для разрядки политической напряженности в данной главе вспомним: само латинское слово «proletarius» возникло в VI веке до нашей эры, когда римский император Сервий Туллий решил распределить всех граждан по разрядам согласно имущественному цензу. Так вот тех, кто был настолько беден, что ни в какие разряды не попал, и назвали «пролетариусами»… Вот с VI века до нашей эры им и было нечего терять. Но натворили они бед немало!

Мы бы так до сих пор и думали, что люди вступают в партию, чтобы бороться, если бы большевики не победили и не установили в стране диктатуру одной партии. Логика, опять же, цинично-железная. Если партия создана для борьбы – значит, она может проиграть. А чтобы такой беды не приключилось, надо сделать так, чтобы ей, партии, бороться было не с кем. Чтобы была она таким борцом, который выходил бы на боксерский ковер и всем кланялся как победитель, причем, всегда.

Руководящая и направляющая роль Коммунистической партии Советского Союза была закреплена в основном законе страны – в Конституции СССР, которая так прямо и утверждала: у нас в стране однопартийная система, просьба никому не беспокоиться. Для молодых читателей книги напомню эти крылатые слова: «Руководящей и направляющей силой советского общества, ядром его политической системы, государственных и общественных организаций является Коммунистическая партия Советского Союза. КПСС существует для народа и служит народу.

Вооруженная марксистско-ленинским учением, Коммунистическая партия определяет генеральную перспективу развития общества, линию внутренней и внешней политики СССР, руководит великой созидательной деятельностью советского народа, придает планомерный научно обоснованный характер его борьбе за победу коммунизма».

Другими словами, тут чего написано? Если ты, гражданин, хочешь чего-нибудь определять и чем-нибудь руководить, будь любезен стать членом этой партии. То есть это уже как бы и не партия, а такой VIP-клуб, куда принимают тех, кто хочет занимать в обществе заметное положение.

Тут ведь оно как? Если борец не борется, то он перестает быть борцом. Если партия не борется, она перестает быть партией, а превращается в VIP-клуб, члены которого занимаются организацией жизни своей страны.

Графа «партийность» была обязательной в любой советской анкете. Беспартийный человек еще мог с большим трудом возглавить, скажем, театр, но не завод и не газету. Если человек хотел сделать себе карьеру, он был обязан вступить в КПСС.

Несмотря на то, что КПСС по-прежнему считалась «авангардом рабочего класса», все дела в ней вершила номенклатура – партийные чиновники. Но, чтобы сохранялась видимость пролетарской партии, в КПСС – как и в любой VIP-клуб – принимали не по желанию, а по разнарядке: количество рабочих и крестьян должно было превышать количество, скажем, интеллигентов. Поэтому те расторопные мужики, которые хотели сделать карьеру, часто вступали в партию во время службы в армии – солдаты почему-то приравнивались к рабочим, а не к интеллигентам.

По меткому замечанию Мориса Дюверже, знаменитого французского политолога, автора книги «Политические партии», партия, которая не борется за власть, а только пользуется ею, постепенно становится похожа на средневековый монашеский орден. Я приведу цитату из его книги, цитата большая, но не поленитесь ее прочесть, того стоит, ей-Богу:

«Партия требует от своих членов полной ангажированности, равнодушия к материальным благам (добавим: на словах, потому что именно за материальными благами в партию чаще всего и шли, исключая четыре военных года. – А. М.), она насаждает среди них дух общности и самоотречения… – все это не что иное, как типичные признаки ордена. Основанием для такого утверждения выступает и та абсолютная дисциплина, и та преданность, которой эта партия требует от своих членов, что сближает ее с самыми великими и знаменитыми религиозными орденами. Даже концепция партии «как революционной элиты», «фермента, поднимающего массы», «авангарда рабочего класса» точно так же восходит к понятию ордена. Достаточно сопоставить черты коммунистической партии с основными характеристиками, служащими для описания ордена, чтобы констатировать их полное тождество» (выделено мной. – А. М.).

Вот оно как, оказывается: почти целый век нами руководил средневековый орден!

А вообще во все времена, во всех странах: кто вступает в политическую партию? Если мы говорим не о VIP-клубе, а о подлинной партии, то во все времена и во всех странах в партии вступали те