семиты.
А значительное число «орлиноносых» среди жителей южной Европы опять-таки плод семитского нашествия, все они — результат смешанных браков захватчиков с наложницами из местных, зачастую нордических племен. Ну, и конечно, потомство давали и чистокровные семитки (а также хурритки, протоармянки и другие женщины из восточных племен, захваченные потоком семитского нашествия).
КАСТРАТЫ
Удивляют у В. Меламеда и его некоторые логически выстраиваемые параллели. Так, он предполагает, что «до XIII века у европейских иудеев самого обычая обрезания просто не было, во всяком случае, в Европе, и потому о нём и не писали». А вывод он делает исходя из того, что письменные источники впервые сообщили о «кровавом навете» в адрес евреев именно в XIII веке. Но при чем здесь «обвинения о высасывании крови у христианских детей» и обряд обрезания у евреев?
Я уже писал, что семиты, первоначально обитавшие на территории Армянского нагорья, которое не могло прокормить слишком большое число людей, в целях борьбы с переизбытком населения ввели принудительную кастрацию всех мальчиков, кроме старшего в роду. Это привело, конечно же, к многоженству, ныне распространенному среди приверженцев ислама, а ранее, в библейские времена — и у иудеев.
Однако наступил момент, когда прекратилась самоизоляция семитов, громадные орды их переселенцев хлынули на соседние земли, уходя все дальше и дальше. Скорее всего, уже в момент Исхода вожди семитов приняли решение отказаться от кастрации и заменили ее на обряд обрезания.
Семиты поклонялись различным богам, главным из которых был Ваал (Баал), в жертву которому и приносились гениталии мальчиков. Кастрации не стало, но грозный бог Ваал остался, и он по-прежнему требовал жертв. Много жертв. Чем больше были военные успехи семитов, тем сильнее требовалось благодарить своего бога.
В ходе семитского нашествия погибло много людей. Достаточно сказать, что численность населения Галлии после семитского завоевания уменьшилась более чем в четыре раза (об этом, как и о том, что творили захватчики в угоду своему кровавому богу, разговор впереди). К тому же, часть из этой четверти составляли сами победители и их потомки, в первую очередь, от многочисленных наложниц из местных племен.
Почему же захватчики-семиты были столь безжалостны? Конечно же, можно все списать на жестокость древних времен, благо и на нашей памяти жестокости еще очень много. Тем более, что благодаря настойчивости нашей исторической пропаганды у многих давно сложилось мнение о жестокости, процветавшей во всем древнем мире. Действительно, читая те или иные исторические труды, подспудно начинаешь привыкать к мысли, что в давние времена человеческая жизнь вообще не ценилась. Убивать, пытать, обращать в рабство было чуть ли не главной целью в жизни древних правителей. Жестоки были цивилизованные египтяне, греки, персы, столь же жестоки были и дикие кельты, германцы, скифы, русы. Грабеж и убийства — основы их жизни. К такому выводу подводит нас традиционная история. Но этот вывод лжив!
Да, жестокости было много, но не настолько, чтобы люди превращались в патологических убийц, как это выходит из исторических сказок. Если кельты и германцы — безжалостные грабители и убийцы, то почему в древности на территории Европы поселения были беззащитны? НЕ БЫЛО у них оборонительных стен! В это трудно поверить, но это подтверждают многочисленные археологические раскопки. Почему не было стен? Только потому, что племена старались жить в мире, по-соседски помогая друг другу и совместно разрешая возникающие проблемы и конфликты. И только в конце бронзового века, а по АВ это время вторжения семитов, поселения стремительно обзаводились стенами, но многим они так и не помогли.
Но почему в таком случае столь безжалостными и жестокими оказались именно захватчики, вырвавшиеся из района Армянского нагорья? Виновата их вера в Ваала? Но это следствие, а не причина, что-то же подтолкнуло их к этим зверствам, иначе культ Ваала оказался бы более миролюбивым, возможно, мог вообще обходиться без человеческих жертвоприношений.
Причина кроется, как мне кажется, в кастратах, евнухах. «Евнуха можно узнать по его внешнему виду: он без бороды, тучен; голос имеет женский. Евнух горд, но в гордости его есть что-то мрачное. Он зол, недоверчив, вспыльчив, и пороки его суть следствие сознания собственного уничижения. Евнух обыкновенно набожен: в строгих обрядах религии он ищет награждения за чувство своего физического ничтожества… Невольник, как бы унижен ни был, может еще сделаться героем; как бы ни было бедственно положение невольника, евнух еще должен завидовать ему» (А. Б. Клот-Бей «Египет в прежнем и нынешнем своем состоянии»).
А ведь большинство захватчиков были евнухами! Это прямо вытекает из того, что семьи семитов времен их обитания на территории Армянского нагорья состояли из главы семьи, его нескольких жен и их детей, где все мальчики, кроме старшего в роду, кастрировались (об этом написано в книге «Русь, которая была — 2»). Какими эти младшие сыновья могли быть после того, что с ними сделали их одноплеменники? «Если вы кастрируете слугу, то получите нечто новое — существо, наделенное совершенно другим характером. Кроткий человек станет жестоким, доверчивый — подозрительным, благородный — подлым» (Г. Егоров «Утраченная плоть», Интернет-газета «Яблоко»). Да, именно такими они и были, хозяева и вершители судеб миллионов поверженных ими людей!
Выжившие после жестокой операции кастраты терпели всю жизнь такие душевные пытки, что все операционные муки просто меркли по сравнению с ними. Особенно, если «мужского пика» лишали не мальчика, а взрослого мужчину, уже успевшего вкусить радость плотских утех.
Известный французский писатель-философ Шарль Монтескье в «Персидских письмах» приводит рассказ одного евнуха о его переживаниях после кастрации: «Я поступил в сераль, где все внушало мне сожаление о моей утрате. Ежеминутно я ощущал волнение чувств — тысячи природных красот раскрывались передо мною: казалось, только для того, чтобы повергнуть меня в отчаяние. К довершению несчастья у меня перед глазами всегда был счастливец» (там же).
И вот эти люди на захваченных ими землях в одночасье взлетали на вершину власти, получая полную вседозволенность, держа в руках жизни и смерти тысяч покоренных ими людей. Что еще можно было от них ждать? Доброты или жестокости, милосердия или зверств?
Но были еще и их старшие братья, те самые «счастливцы». Может быть они, в отличие от своих ущербных братьев-кастратов были более человечны? «В подобных руках, какое нравственное воспитание может получить ребенок? Какая может быть дружба между братьями, рожденными от жен, ненавидящих одна другую? Без семейных добродетелей, что выйдет из всех прочих?», — пишет Клот-Бей, — «Таким образом, многоженство не только прямо действует на сластолюбивых владельцев гаремов и сералей, но и распространяет вредное влияние свое на все прочее народонаселение. Кто от любострастного разврата лишился только физических сил, тот может считать себя выше всего, что его окружает. В руки его достаются и власть и влияние». Как видите, старшим сыновьям неоткуда было учиться добродетели, ибо большинство их ущербных младших братьев были сыновьями от других жен их отцов. От жен, которые их родные матери, как правило, ненавидели. Действительно, о какой дружбе между такими братьями может идти речь?
