Змееныш

бездумно гля­дя перед собой, закрутил пробку и поставил бутылку обратно в холодильник.

На улице, ежась под порывами ветра, подняв ворот­ник, он побрел вдоль окружающей Лесной Дом стены, иногда окликая часовых.

Последний пост находился на крыше водокачки. Водка подействовала, глаза слипались, и Заточка хотел было лечь обратно на свою раскладушку, но чувство долга пересилило, и он все-таки выбрался наверх.

Закутанный в тулуп Филин сидел, нахохлившись, на табурете возле бордюра, клевал носом. Услышав за спиной скрежет открываемого люка, он резко повернул­ся, выставив пистолет.

— Это ты? — Сталкер с облегчением опустил ствол. — Блин! А я думал, кого среди ночи несет... Чего не спишь?

Не отвечая, Заточка прошелся по крыше, посматри­вая по сторонам. Бледной лентой вилась по склону грунтовая дорога, песок отблескивал в свете луны. По­том туча закрыла ее, холм погрузился в тень, только на севере у подножия вспыхивали отблески жарки. После последнего выброса аномалии высыпали, как грибы по­сле дождя, к Лесному Дому подбираются, хотя обычно в этом месте их мало, а если и появится что — быстро ис­чезает. Надо будет сказать сталкерам...

Заточка протер глаза, уставился на жарку. В неров­ном свете он заметил силуэт. Рука сама потянулась к пистолету — но остановилась на полпути. Порученец напрягся, громко сглотнул. Силуэт казался знакомым. Да это же... Не может быть! Как она могла туда попасть? И какого кровососа девчонка делает ночью в Зоне?!

Ответ появился быстро. В отблесках аномалии по­рученец заметил второй силуэт, появившийся из леса. Не сразу узнал его — а когда узнал, Заточку как кипят­ком обдало. Вышедший из леса Змееныш взял Оксану за руку, и порученец скрипнул зубами. Мозаика сложи­лась! И Оксанино спокойствие, и покладистость, и по­чему она спит почти до обеда, и ее равнодушие...

Заточка с разворота ударил Филина по уху.

— Ты чё?! — Часовой едва не навернулся с табурета.

— Куда смотришь, урод?! — Заточка схватил его за воротник и указал вниз, в сторону жарки, от которой два силуэта поднимались по холму.

— Так чего? — удивился Филин. — Дело молодое, они тут каждую ночь...

— И ты ничего не сказал?!! — Заточка схватился за сердце.

— Ну, я думал, Слон знает, раз отпускает дочку... — Филин с изумлением и испугом глядел на порученца. — Ты чё, Заточка? Что с тобой, ты весь с лица спал. Мо­жет, дока позвать?

Весь мир перевернулся в глазах Заточки, дыхание прервалось. Потом перед глазами возникло взволнован­ное лицо часового. Заточка оттолкнул это лицо пятер­ней и шагнул к люку, шатаясь. Сердце выбивало бара­банную дробь, воздух застревал в горле. Едва не сва­лившись с лестницы, он пересек коридор и ворвался в комнату хозяина, забыв постучать.

Слон полулежал, откинувшись на подушки, в майке и подштанниках, с карандашом в руках — проверял рас­ходные книги. Когда встрепанный помощник навис над ним, Большой Хозяин в первый миг подумал, что тот спятил. Лицо белое, губы трясутся, красные глаза сле­зятся...

— Там, на холме... внизу... Оксана со Змеенышем! Он ее за руку держит! Скорей, хозяин, они там!

— Ты что мелешь? — Слон приподнялся.

— Они гуляют по лесу, за ручки держатся! — вы­крикнул Заточка в широкое красное лицо. Он был на грани истерики, поджарое тело колотила дрожь. — Там, внизу!

— Да ты напился, — сообразил Слон. — А ну дыхни! Во, я же чувствую...

Заточка вырвал из рук хозяина толстую книгу.

— Говорю тебе: я только что видел их обоих! Твоя дочь и этот мутант!

— Оксанка? — повторил Слон растерянно. Он очень редко терялся, но сейчас был именно этот случай. — Гу­ляет по Зоне, ночью, да еще с этим... — Он тяжело заворочался на кровати, сбросив ногами одеяло, сел, натя­нул сапоги, накинул куртку. — Ладно, счас проверим, и если зазря кипеж поднял...

Слон сунул помощнику под нос кулак и пошел к дверям.

Они спустились этажом ниже. Колобок спал, тихо посапывая. Слон ударом сапога опрокинул раскладуш­ку, когда телохранитель вскочил, ошалело сжимая кула­ки, — въехал ему по уху.

— Прозевал! — громыхнул он. — Где Оксанка?! А ну открывай!

Колобок, ничего не понимая, толкнул дверь в Ок-санину комнату. Мужчины уставились на пустую, нера­зобранную кровать. В комнате никого не было.

— Не могла она мимо меня пройти. — Колобок рас­терянно почесал в затылке. — Я чутко сплю, ты ж зна­ешь, хозяин...

— А вот прошла! — взвизгнул Заточка. Слон уже раздавал приказания:

— Заточка, буди Коновала с Дикобразом, идите туда и приведите Змееныша. Колобок, ты с ними, возьмешь Оксану и доставишь в комнату целой и невредимой. Чтоб ничего с ней не случилось, ясно? Отвечаешь го­ловой! А ты, Заточка, внимательно слушай. Чтоб Змее­ныша пока никто не трогал, ясно это? Не бить его, во­обще не прикасаться, только если удрать попробует, но. и тогда... Ко мне в кабинет — я сам разбираться буду. Бегом!

Заточка сорвался с места, Колобок побежал за ним. Слон постоял на площадке, заглянул в пустую темную комнату, в ярости пнул раскладушку — и пошел к себе ждать возвращения сталкеров.

ГЛАВА ШЕСТАЯ ГНЕВ СЛОНА. ИЗГНАНИЕ

1

Слон в тихой ярости мерил шагами кабинет. Когда-то именно здесь не удалось разобраться со Змеенышем — сегодня он исправит ошибку. Хозяин Лесного Дома проверил, снят ли с предохранителя пистолет в кобуре, предусмотрительно надетой под рубаху. Нет, убивать щенка он не собирался, но если тот опять попробует схватиться за артефакты — всадит пулю ему в плечо.

Со двора донеслись голоса, и он раздвинул полоски жалюзи. Выглянул. Оксана бежала за ведущими Змее­ныша сталкерами, кричала, ругалась охрипшим голо­сом. Ишь, недовольна... Еще спасибо бате скажет! Оду­мается, придет в себя — и поймет, что он прав. Ведь для нее старается. В этом возрасте у девок сплошная чушь на уме, фантазии всякие, а подрастет — все поймет. Ба­бы с возрастом тоже умнеют. Иногда...

Слон проверил крепость решетки на окне — тол­стые прутья держали хорошо.

Дверь распахнулась, и он повернулся, сунув руку под рубашку. Коновал и Дикобраз, самые крупные, жи­листые мужики из тех, что работали на Слона, втолкну­ли в комнату Змееныша. На скуле у того расплывался синяк. Слон поморщился.

— Снимите с него... — начал он.

Заточка вышел из-за спины Змееныша, положил на стол «узи» и контейнер, который обычно висел у маль­чишки на поясе. Сдвинул крышку.

— А, хорошо, — кивнул хозяин, заглядывая в кон­тейнер. Тот был пуст. Слон вытащил из автомата мага­зин, кинул в ящик стола, опустившись в кресло, поба­рабанил пальцами по столешнице. Заточка захлопнул дверь, прислонившись к ней спиной, сложил руки на груди, как прокурор, горящим взглядом прожигал заты­лок Змееныша. В дверь забарабанили.

— Папа, открой! — кричала Оксана сорванным, дрожащим от слез голосом.

Слон был настроен решительно. Змееныш невозму­тимо следил за ним, словно не его вещами распоряжал­ся сейчас Большой Хозяин, будто не его привели сюда силой. И Слон, увидев это холодное