— Чего так? Тебе жалко чего-нибудь показать? Если ты, конечно, чего умеешь…
— Вы, горожане, никогда не видите очевидного.
— Например?
— Помнишь, как мы к храму Покрова на Нерли по воде шли?
Иван пожал плечами:
— Там было мелко.
— Ну да. Лошади по брюхо.
— Как же мы прошли?
— Вот именно. Другой раз — помнишь, как ты за кастрюлю схватился?
— И что?
— Ничего. Если бы я не вмешался, был бы ожог второй степени с пузырями, бинтами, мазями… И заживало бы недели две.
— Да ладно, я почти и не обжегся. — Иван засмеялся. — Отдаю должное, конечно, твоей фантазии, но я таких чудес на дню десяток придумаю.
— Хорошо. Тогда посмотри на мои ноги.
— А что с ними?
— Ты посмотри.
Иван опустил взгляд. Ноги, как ноги. В джинсах и довольно приличных кроссовках… Разве что… Блин!
Кроссовки стояли не на асфальте, а на воздухе, сантиметрах в 10 над тротуаром.
— А, — сказал Иван и перевел взгляд на свои ноги.
Очнулся он, лежа на лавочке. Али стоял над ним и озабоченно обмахивал его несвежей, видимо на этой же лавочке найденной газетой.
— Э-э…
— Погоди, полежи еще…
— А что…
— Я еще не закончил.
— Что не закончил? — Иван резко распрямился и сел. — Чего ты не закончил?!
Он оттолкнул склонившегося над ним приятеля и твердо, специально проконтролировав процесс взглядом, встал на землю.
— Так, — сказал он. — Чудес хватит. Мне нравится, когда я твердо стою на ногах и сам решаю, что и как мне делать. Понятно?
— Да.
— Тогда пошли домой. Я хочу домой.
— Прямо сразу или все-таки на метро?
— Если ты не заткнешься, я тебя ударю.
— Значит, на метро, — хладнокровно подвел итог Али.
Всю дорогу пока добирались до метро и потом, в вагоне, Иван мрачно молчал и отворачивался. Да и дома сначала с видом зомби ушагал в свою комнату, так что Али с полчаса просидел в зале, прислушиваясь к тому, как звучат в тишине квартиры Ивановы нескончаемые шаги.
Потом дверь резко распахнулась, мальчишка с решительным видом вышел и остановился перед терпеливым приятелем.
— Так значит это ты тот живой бог, о котором говорил Егор Николаевич?
— Я человек, — отказался Али, отодвигаясь насколько позволила спинка дивана.
— Ну да. По воде ходишь, по воздуху летаешь…
— Ты сядь. А то ты так прожигаешь меня взглядом, что жутко становится.
— А ты можешь чего-то бояться?
— Конечно, я же человек…
— А как же тогда твои фокусы? Или что это было? Гипноз?
Али сделал рукой жест, предлагающий садиться, и дождался, пока взъерошенный Иван смирился и принял, наконец, сидячее положение.
— Знаешь ли ты, — подчеркнуто медленно и спокойно произнес потомок Магомета, — что согласно Библии, человек был создан по образу и подобию божьему?
— Знаю. И что?
— Надеюсь, ты понимаешь, что речь идет не о внешнем сходстве?
Иван моргнул. Страстный огонь, пылавший в его глазах, слегка пригас, освобождая кусочек сознания для размышлений.
— Так погоди… Ну да, разумеется, трудно представить, что Бог — Творец вселенной и основа основ всего мироздания, имеет две руки, две ноги и в целом выглядит, как человек.
Иван даже коротко хохотнул, так забавна показалась ему эта мысль.
— Значит, речь идет не о внешности, — подчеркнул Али главную идею.
— Ага. Ты хочешь сказать, что человек подобен богу по сути. То есть по своим возможностям. Ты хочешь сказать, что бог-творец по образу своему и подобию создал человека-творца.
— Вот.
Иван глубоко задумался. Он не находил в открывшейся ему истине логической ошибки. Напротив, все говорило ему, что все так и есть, и иначе быть не может. Но с другой стороны…
— Погоди, — сказал он и снова надолго замолчал, опустив голову. — Но тогда все люди должны обладать такими свойствами. В смысле божественными.
— Правильно.
— Но это же не так.
— Гм-м… — сказал Али. — Вот ты сейчас не бежишь. Означает ли это, что ты не способен бегать?
— Ага. Ты имеешь в виду, что божественные возможности имеются в каждом человеке потенциально. Но он о них не знает и потому не использует. Правильно понял?
— Да.
— А если об этом рассказать?
— Люди машинной цивилизации слишком заняты своими делами, чтобы что-то услышать. Им некогда.
— А если показать? Много-много раз, чтобы заметили?..
— Ты забыл чем закончились проповеди Христа?
— Блин. И что, вообще ничего сделать нельзя?
— Кое-что можно.
— Ага, — воспрянул Иван. — Уже лучше. А то какое-то совсем хреновое всемогущество у тебя получается. Ну давай говори, не томи!
— Как ты знаешь, у каждого человека есть свое предназначение.
— Да-а?
— Но ты же не думаешь, что случайно появился на свет именно в свое время и именно у своих родителей?
— М-м… Я как-то об этом не задумывался.
— Ну так задумайся.
— Нет, а чё? Это реально не случайность?
Али в ответ только возвел глаза к небу. Как бы извиняясь перед Аллахом за бестолковость собеседника.
— Ну ладно-ладно, — замахал руками Иван, — допустим я поверил про предназначение. И что?
— А то, что творческие, то есть божественные возможности человека лучше всего проявляются именно тогда, когда он следует своему предназначению.
— Нормально. Значит осталось всего-ничего — выяснить свое божественное предназначение. И как это делается? Прямой запрос в небесную канцелярию?
Али попытался что-то ответить, но развеселившийся Иван не дал ему слова молвить.
