— Курс? А давайте в Северное море, — хитровато усмехнулся Котлов. — В Канале и без нас полно охотников, а на подступах больше целей.
— Принято, командир, — уважительно кивнул старпом. — Не будем стеснять себе маневр.
Уточнив у командира БЧ-5, как обстоят дела с запасом соляры, капитан-лейтенант распорядился дать полный ход. Топлива в цистернах достаточно, хватит обойти вокруг Англии, да еще останется на возвращение в Полярный. Виктор Котлов искренне надеялся, что торпеды на подлодке закончатся раньше горючего.
А в проливе между тем было оживленно. После того как по левому борту подлодки на пределе видимости проскользнули две быстроходные тени, командир прогнал с мостика всех лишних. Через час хода на горизонте появилось зарево. Котлов повернул в сторону пожара. Была надежда встретить что-нибудь интересное с точки зрения подводника. Гоняться за эсминцами бесполезно, попасть в идущий 16-18-узловым ходом корабль можно только при очень большом везении.
Одновременно со сменой курса Котлов скрепя сердце вызвал на мостик командира БЧ-2-3 и еще одного сигнальщика. Чем больше на палубе и мостике народу, тем больше времени им надо, чтобы скатиться в отсеки в случае опасности, но и усилить наблюдение за морем тоже не мешает.
Мотористы держали дизеля на полных оборотах, но благодаря волнению и сильному встречному течению скорость «Красногвардейца» не превышала 7–9 узлов. Береговых ориентиров не видно, небо закрыто облаками, над морем сгустилась кромешная тьма. В таких условиях можно столкнуться с противником буквально нос к носу.
Разумеется, по экипажу была объявлена готовность № 1, торпедисты стояли на боевых постах, готовые при первой же команде, не мешкая, готовиться к стрельбе. Хорошо тренированному экипажу под командованием грамотных офицеров хватает минуты между обнаружением противника на пистолетной дистанции и выстрелом. Но именно этой самой минуты может и не быть. Не только у нас нервы напряжены, не только мы напряженно вглядываемся в ночную тьму, выискиваем любую тень над гребнями волн.
Время идет. Подводная лодка проходит узости Па-де-Кале. Самое опасное место, район, находящийся под плотным прикрытием береговых батарей, как наших на французском берегу, так и английских над скальными обрывами Дувра. Виктор Котлов не знал и не хотел знать, сколько кораблей погибло в этом районе за последние дни. Его куда больше беспокоила судьба собственного корабля и экипажа — естественное человеческое желание не пополнить собой пространный список боевых потерь.
Зарево на горизонте приближается. Уже можно понять, что это горит большой корабль. Странно, судя по пеленгу, он должен быть в наших прибрежных водах. Неужели наш?
— Эсминец!!! — над мостиком прозвучал многоголосый возглас.
— Срочное погружение! — заорал командир, бросаясь к люку.
Успели. Рубка подлодки уже скрывалась между волнами, когда последний человек скатился вниз по трапу, невольно задержав дыхание, когда над его головой глухо хлопнула крышка люка прочной рубки.
— Немец. Миноносец класса «Ильтис», — констатировал старпом.
— Смотри, он ведь не знает, что мы не англичане, — проворчал командир, дружески пихнув Соколова в бок.
Старпом никак не отреагировал на это панибратство, он только что-то неразборчиво буркнул и повернул перископ на два румба вправо. С немцем они счастливо разминулись. Похоже, союзники так и не поняли, что в их районе появилась подводная лодка.
Через три мили «Красногвардеец» всплыл и продолжил путь в надводном положении. Еще две мили, и Котлов приказал сбавить ход до малого. Прямо по курсу в трех милях от подлодки горел линкор. Несмотря на ночную темень и полученные в дневном бою тяжелейшие повреждения в корабле, легко узнавался балтийский линкор. «Марат» или «Октябрьская революция»?
— Досталось братишкам, — прошептал Борис Донцов, опуская бинокль.
Корабль был жестоко изувечен. Вторая труба рухнула на башню главного калибра несуразной грудой рваного металла, носовая рубка разбита. На корме полыхает пожар. Судя по отсутствию хода и неестественно приподнятой корме, командир линкора намеренно посадил свой корабль на мель.
Однако, несмотря на тяжелейшее положение, линкор не собирался спускать флаг. На палубах суетились люди, аварийные команды заливали водой кормовую надстройку и четвертую башню. Рядом с кораблем, как сторожевые собаки, крутились три миноносца и дюжина катеров.
— Давайте отсюда убираться подобру-поздорову, — высказал свои опасения старпом.
Возражений не последовало. Д-3 ушла так же тихо, как пришла. Все понимали, что попадаться на глаза эскорту линкора чревато тяжелыми последствиями. Миноносники сначала потопят появившуюся в пределах досягаемости субмарину, а затем будут разбираться, кого потопили. Да и то, если найдут на это время.
Госпожа Удача, доселе благосклонно взиравшая на экипаж подлодки Д-3, ближе к утру решила показать свой ветреный характер. Крейсировавшую перед заливом Темзы подлодку обнаружили английские сторожевики. Хорошо, вахтенные вовремя заметили темнеющий над волнами, стремительно приближающийся силуэт вражеского корабля и скомандовали погружение.
На глубине 50 метров капитан-лейтенант Котлов попробовал уйти от противника на самых малых оборотах, но не тут-то было. На подлодку посыпались глубинные бомбы. Начиненные взрывчаткой бочонки рвались со всех сторон. Пришлось опускаться еще глубже и стопорить машины. Новая серия бомб рванула где-то выше.
Пауза. Напряженные лица акустиков, вслушивающихся в забортные шумы. Грозный шелест винтов над головой. Командир приказывает дать средний ход и переложить руль на правый борт. Вовремя. Новая серия глубинных бомб ударила за кормой.
Четыре румба на левый борт и стоп машинам. Подлодка затаилась. Два английских сторожевика еще полчаса выписывали круги на поверхности, но тщетно. Три очередные серии бомб легли вдалеке от подлодки.
Экипаж Д-3 тем временем ремонтировал свой корабль. От близких взрывов лопнуло несколько трубопроводов, вышли из строя вспомогательные механизмы. В пятом отсеке образовалась течь. Сущие мелочи по сравнению с тем, что могло случиться. Все поломки были устранены за пару часов. К этому времени англичане прекратили поиск и ушли. Шумопеленгаторы четко зафиксировали медленно затихающий шум винтов удаляющихся кораблей.
Подлодка благополучно вернулась к патрулированию. А вскоре фортуна опять улыбнулась капитан- лейтенанту Котлову и его людям — в предрассветные часы Д-3 удачно вышла в атаку на вооруженный пароход. Однако из двух выпущенных торпед ни одна в цель не попала. Пришлось срочно погружаться и пережидать, пока вспомогательный крейсер не пройдет мимо.
— На этом достаточно, — довольно промурлыкал командир, отворачиваясь от перископа.
В глазах Котлова играли веселые искорки. Промах не повлиял на его настроение. Весь экипаж, даже помполит, разделял энтузиазм своего командира. Поход близится к завершению. В носовом отсеке торпед больше нет. Мы сделали все, что могли, и с полным правом можем идти в ближайший порт пополнять боекомплект.
11
Четверка истребителей продолжает облет прибрежной акватории. Вскоре Уилли Барнет замечает подводную лодку. Узкий сигарообразный силуэт скользит среди волн. Башнеподобная рубка плывет над пенными гребнями. Несмотря на шторм корабль упрямо пробивается к берегам Франции.
— Стоун, Барнет, атакуйте! Вы ближе! — кричит капитан. — В этом районе нет наших подлодок.
— Понял, командир, — усмехается Чарли, вот и наступил момент, когда можно поквитаться за сгоревших в огненном небе Британии товарищей, еще раз заплатить варварам за Ливерпуль.
Пара истребителей разгоняется в пологом пикировании. Дистанция стремительно сокращается. Вражеский корабль растет в размерах, приближается. Видны люди на мостике, несколько неуклюжих фигур в дождевиках. Подлодка идет без флага, но какая разница? Если это враг, то совсем не нужно ждать, пока
