Кхарн улыбнулся. В свежих ранах запульсировала кровь, когда пробудившаяся память активировала имплантированные в его тело дополнительные железы. — Наши топоры не высыхали целый месяц.
При этих словах Ангрон снова зарычал и его рука описала в воздухе стремительный полукруг, словно он рубил мечом кого-то, кто был много ниже его ростом. Кхарну не пришлось даже задумываться — воинское чутье услужливо отметило положение ног примарха, его баланс, движения рук и плеч, подсказало точку на теле, куда должен был прийтись удар. Не выходя из боевой стойки, Ангрон пронзил собеседника взглядом:
— А Император? Вот ты рассказываешь о войне там, в этой грязи, но ни словом не обмолвился про Императора. Небось очередная высокородная скотина? — Примарх повысил голос, в его словах звучали издевательские, грубые интонации. — Он все это время смеялся над вами? Заставлял проливать кровь за себя? Признайся же, Кхарн!
Одним стремительным, едва заметным движением Ангрон скользнул вперед и рубящим ударом ладони заставил десантника припасть на одно колено.
— Император… — Кхарн не смог сдержать улыбки при этом воспоминании, — Император был подобен золотому урагану, обрушившемуся на Нова Шендак. Черви уже обступили нас со всех сторон, когда он спустился с небес. Казалось, он несет с собой сияние солнца, прежде скрытого от наших глаз завесой мутного тумана. Подобно маяку, озарил он своим светом все наши боевые позиции. Его Кустодес казались живыми знаменами, и солдаты сплотились вокруг них. — Кхарн снова прикрыл глаза, пытаясь подобрать верные слова. — Скажите, повелитель, в вашем мире применялись гранаты? Взрывающийся предмет, достаточно маленький, чтобы умещаться в ладони и чтобы его метать.
— Оружие высоких наездников! — прорычал Ангрон. — Использовать его — недостойно воина горячих песков.
— А теперь, примарх, представьте себе… — Кхарн постарался припомнить ругательство, использованное Ангроном, — …глупого чистокожего, сжавшего взведенную гранату в кулаке и ждущего, пока она не взорвется. Только вообразите, как она оторвет ему запястье, превратит в кровавые ошметки руку, изуродует тело! Так вот, везде, где бы колонны червей ни сталкивались с Императором, именно это с ними и происходило. Он не отбросил их от стен крепости, нет. Не разгромил. Он их попросту уничтожил. Наносил удар за ударом, и даже Пертурабо, явившийся туда перед самым финалом…
— Ты уже не в первый раз упоминаешь это имя. — Ангрон неожиданно оказался за спиной десантника. — Кто он?
— Простите меня, повелитель, это другой примарх. Один из первых, кого удалось найти. Я как раз только-только стал Гончим Войны, когда известие о его обнаружении догнало флот, и я еще плохо понимал, что это значит. До меня дошло только тогда, когда я увидел реакцию Железных Воинов. Даже сама атмосфера на их кораблях изменилась. Мы путешествовали вместе: Гончие Войны, Ультрамарины и Железные Воины. Все завидовали им. Ведь они обрели своего прародителя, своего вождя. И вот теперь мы нашли своего.
— Еще один. Еще один.
Кхарн рискнул поднять взгляд. Ангрон стоял спокойно, прижимая ладони к лицу и скрежеща зубами в попытках сосредоточиться:
— Он такой же, как я?
— Нет, не такой, примарх. Но он ваш брат. Так же как и вы, он был создан для завоеваний и власти. И Железные Воины стали его Легионом.
— Отважные бойцы?
— О, вполне отважные, — ответил Кхарн, — когда сидят за стенами или в окопах.
— Стены! — прорычал Ангрон. — Стены можно разрушить!
— Вот и мы им так говорим, повелитель. Возможно, вы сумеете…
— Стены! — прервал Ангрон. — Когда мы впервые покинули пещеры и вышли на камни, еще не песок, то стены чуть не стали для нас смертельной западней. Нашим оружием мы проливали кровь друг друга, но оно мечтало вкусить и чужой. Высокие наездники смеялись над нами, они смеялись всякий раз, глядя на нас — сражающихся на песке. Они издевались над нами, подстрекали нас во время поединков… — Примарх размахивал руками так, словно пытался отогнать каких-то назойливых насекомых. — Они подбадривали нас выкриками, наблюдая своими сальными глазенками. Все эти голоса… голоса…
«Ну давай же, мой великолепный Ангрон! — неожиданно воскликнул примарх, пытаясь подражать более высокому и мягкому, певучему голосу. — Мы тут поспорили, что дюжина врагов все-таки сумеет до тебя дотянуться. Ведь ты не откажешься пролить для нас кровь, ну хоть раз?» — Интонации сменились, теперь гигант подражал кому-то другому: — «Сегодня мой сын наблюдает вместе со мной, Ангрон, а ты что вытворяешь? Бей крепче, доставь ему радость!» Взгляды и голоса. Гвозди Палача в моей голове… жара… дым… мои мысли… — На лице Ангрона появился волчий оскал. — Как все-таки славно было сражаться без всех этих голосов. Нас попытались заманить в ловушку, но ничто нас уже не могло остановить. Мы сметали любое препятствие прежде, чем они его успевали возвести. Они были всюду, но мы были быстрее.
Каждое свое слово примарх сопровождал активной жестикуляцией, мечась из стороны в сторону, размахивая кулаками, рубя и кромсая воображаемых врагов.
— Смеющийся Йочура со своими цепями. Кромах, сражающийся глефой. Ха! Когда-то именно я подарил ему первую черную нить в его Веревку, но потом мы вместе с ним сожгли сторожевые башни Хоззеана. Клестер рассекала воздух своим копьем. О, тебе бы это увидеть, Кхарн, она была так быстра… ох-х… — Ангрон сжал ладонями металлические штыри, торчавшие из-под гривы волос. — Мы шли только вперед, не прячась за стены, ибо за ними нас ждала смерть. Скорость, взаимовыручка и дисциплина… Без права на передышку, только вперед, неся погибель врагу, — они сами нас этому и научили… Ох-х, мои братья и сестры… О, если бы мы только знали, к чему все приведет, если бы только знали! — Он рухнул на колени и завыл. — Как отважны мы были! Нас называли Пожирателями Городов! Все горные твердыни полыхали заревом пожаров! Великое Побережье окрасилось кровью! Мы предали Хоззеан огню! Меахор! Уль-Хаим! — Не обращая ни малейшего внимания на Кхарна, рыдая и плача, примарх вскочил на ноги. — Мы разбили их войска у реки под Уль-Хаимом! Мы перевешали на мосту через нее с полтысячи высоких наездников вместе со всеми их домочадцами! Головы царьков жизни плыли вниз по реке, служа предвестниками нашего появления! Серебряная цепь, сплавленная из украшений, снятых с их голов, была намотана на мой кулак!
Гнев снова пылал как пожар. Кхарн подумал, не стоит ли отойти подальше, но отбросил эту идею. Ему все равно не успеть убежать от Ангрона, если тот вздумает атаковать. Примарх в любом случае сумеет найти его в этом зале. Не успел он додумать эту мысль, как Ангрон схватил его за обе руки, раскрутил над головой и бросил на пол. От удара каменное покрытие пошло трещинами.
— Они заплатили! Заплатили! Мы заставили их заплатить! — Завывая, Ангрон швырял Кхарна из стороны в сторону. — А теперь мои братья и сестры погибли! Кто заплатит за них?
Едва соображающий, измученный Кхарн почувствовал, как его снова подхватывают и кидают.
— Заплати за них, Гончий Войны! Заплати! Дерись со мной! — (Что-то тяжелое, должно быть кулак или колено, ударило десантника в грудь, и тот, задыхаясь, распростерся на полу.) — Встань и дерись!
«Вот и все, — подумал Кхарн. — Что ж, во всяком случае, я достойно исполнил долг посланника и не посрамил чести Гончих Войны».
Изувеченный воин попытался подняться, но это ему не удалось. Тогда он снова заговорил, продолжая лежать на спине, и голос его был едва слышен:
— Вы мой примарх и повелитель, лорд Ангрон. Я давал клятвы найти вас и всюду следовать за вами, а потому не могу сражаться против вас. Что ж, если мне предстоит умереть, пускай я умру от вашей руки. Я, Кхарн, склоняюсь перед вашей волей.
Дожидаясь реакции Ангрона, он потерял сознание, но вскоре очнулся от острой боли — его внутренние системы пытались не дать ему отключиться и умереть. Сейчас он не видел и не слышал примарха, но ощущал каменные плиты под спиной и прохладу воздуха, вливающегося в его легкие.
Затем в пугающей близости от его уха раздался голос Ангрона.
— Вы и в самом деле воины, Кхарн, — произнес примарх. — Уж я-то могу узнать воина, когда его вижу.
Гончий Войны пытался что-то сказать в ответ, но его грудь и горло свело судорогой, не давая
