И нам совершенно необходимо определиться, какой мы хотели бы видеть будущую Германию – до сих пор мы ограничивались, так сказать, «отрицательным образом», подчеркивая качества, которые мы не хотели бы у нее видеть, – агрессивность, реваншизм и т.д. Не просто наивным, но и фатальным было бы представлять себе «идеальную» Германию в виде этакой «дойной коровы». Немцы готовы помогать, но помогать с толком и результативно. Наше дело определить, какая помощь нам нужна, и позаботиться о том, чтобы она не уходила в песок, а создавала ценности, опираясь на которые мы могли бы действовать по принципу «долг платежом красен». В любом случае нам нужна активная, точно просчитанная, учитывающая реальности и тенденции их развития «германская политика». Спорадические всплески суетливой хлопотливости, сменяемые долгими промежутками летаргического безразличия и отрешенности от нужд момента – этого мы никак не можем себе позволить на направлении, ставшем одним из решающих в нашей внешней политике, по крайней мере в том, что касается Европы.
Советско-германские отношения должны получить у нас статус, сопоставимый с советско- американскими. Их сферу следует надежно защитить от любых неквалифицированных сентенций, откуда бы они ни исходили. Размах и самопроизвольный характер гуманитарной помощи, оказывавшейся Советскому Союзу на рубеже 1990-1991 годов населением и старых, и новых земель ФРГ, воочию продемонстрировал наличие в Германии мощного потенциала доброй воли по отношению к нашей стране. Он образует прочную основу для сохранения, развития и расширения плотной сети взаимовыгодных связей во всех областях. От нас зависит, сможем ли воспользоваться вытекающими из этого потенциала возможностями – другими словами, сможем ли спать спокойно (даже вспомнив ненароком во сне о Германии).
Думается, что для европейской политики СССР кардинально важно, что объединенная Германия не только может, но и хочет пойти на широкие капиталовложения в советскую, прежде всего российскую, экономику. Не менее важна готовность к сотрудничеству с нами и со стороны германского частного капитала. В Советском Союзе он видит практически неограниченный рынок сбыта, гарантирующий на многие десятилетия вперед благоприятную конъюнктуру экономического развития Германии, и ждет лишь создания в нашей стране условий, сводящих к разумному минимуму риск капиталовложений. При этом и официальные круги, и частный капитал Германии объективно заинтересованы в сохранении СССР как единой федерации и предотвращении в нем внутриполитических «взрывов».
Позитивный фон наших двусторонних отношений с Германией определяется отсутствием каких-либо серьезных политических антагонизмов сейчас и на обозримое будущее. К концу XX века европейская история замкнула круг, обнажив после столетнего перерыва жизненную важность тесного сотрудничества между Германией и нашей страной. Объективная необходимость заставила политиков соответственно действовать, оттеснив в сторону тех, кто не понял или не захотел понять веление времени. Ради будущего наших народов, ради процветания Европы, ради мира на планете мы не имеем права отклоняться от найденного, наконец, верного пути.
Приложение II
Наш важнейший и мощнейший союзник – США – предпринимает основополагающую смену курса своей политики. С момента окончания Второй мировой войны США сознательно пытались сделать недосягаемым свое превосходство. Политика по отношению к Советскому Союзу стала конфронтационной с 1945 года. После утраты монополии на атомное оружие и приобретения Советским Союзом способности нанести удар по Америке с помощью стратегических ядерных ракет пришлось отказаться от стратегии массивного возмездия и заменить ее стратегией гибкого реагирования. Пришлось вести переговоры с Москвой об ограничении стратегических вооружений, хотя сохранялась конфронтационная цель вновь стать недосягаемыми путем вынесения оружия в космическое пространство. После роспуска Варшавского договора стало излишним передовое базирование ракет среднего и ближнего радиуса действия, так называемого ядерного оружия театра боевых действий, с целью ограничить масштабы общей ядерной войны территорией Европы. Оба самых могущественных в мире политика ликвидировали их. Однако конфронтация осталась и достигла своего апогея при принятии гигантской программы перевооружения президента Буша-младшего.
Эта программа, при отсутствии новых угроз, должна была обеспечить недосягаемость мощи Америки благодаря новым наземным, морским, воздушным и космическим системам, включая новое ядерное оружие. Она была внесена на рассмотрение сената за три месяца до 11 сентября и принята практически без обсуждения. Ее апогеем стала стратегия безопасности, провозгласившая право на превентивную войну и нашедшее свое выражение в принципе: «Кто не за меня, тот против меня».
Вспомнить об этом тотальном наследии полезно, чтобы осознать ту фундаментальную смену курса, которую начал президент Обама: от конфронтации к кооперации, от однополюсности к многополюсности, от мирового господства к глобальности, где Америка – первая среди равных. Эта смена курса базируется на понимании, что военной силы Соединенных Штатов уже не хватает для продолжения политики его предшественника, хотя США в военном отношении остаются сильнейшей державой и их потенциал продолжает расти. Здесь сказался растущий вес Китая и Индии, а также осознание того факта, что с опасностями для климата, нехваткой энергии и воды, ростом народонаселения и голодом можно справиться только через сотрудничество.
Фундаментальная смена курса потребует больше времени, чем два президентских срока, которые по максимуму есть у Обамы. Однако она оказывает стимулирующее действие на Германию, поскольку включает в себя новое отношение к нашему стратегическому партнеру России. Ведь речь идет об обоих государствах, которые только и обладают готовым к применению стратегическим оружием и способностью к нанесению ответного удара. Во всяком случае Европа остается под зонтиком устрашения, раскрытым Вашингтоном и Москвой.
Возможности действий для каждой из этих стран складываются на основе анализа реальностей ситуации, на который у нас нет непосредственного влияния. Данный тезис базируется на моем опыте, согласно которому безопасность остается, как и прежде, определяющим элементом поведения государств. В нашей стране этот фактор недооценивается. Это не удивительно, если обратиться к нашей истории, которая привела от упоения силой к забвению силы и подарила объединенной Германии суверенитет и вместе с ним непривычную ответственность исключительно через последовательное использование нашей собственной слабости. Я повторяю: мы не должны ни недооценивать, ни забывать мягкую силу, но восполнять пробелы нам нужно в области полузабытой жесткой силы.
При рассмотрении этой классической разницы не учитывался до сих пор один фактор – речь идет о деньгах, точнее жадности к деньгам. Первой и самой неотложной заботой Обамы было предотвратить
