К удивлению Брена, лагерь оказался пуст. Немного побродив между примитивными тентами из шкур манисов, монах озабоченно осмотрелся. Обычно мутанты не бросали свои лагеря без охраны. Разве что единственный страж услышал пленника и отправился его освобождать. Брен зашагал в сторону холмовейника. Но уже через несколько шагов старая тряпка, что лежала поперек дороги, взлетела в воздух, а из-под нее на монаха бросился мелкий, худой, как скелет, но чрезвычайно проворный и цепкий мутант.
Только благодаря обостренным инстинктам Брен успел отпрянуть и развернуться боком. Он ударил мутанта левой рукой, а когда тот вцепился в нее, как паук в муху, правой рванул с пояса пистоль. В тот же миг откуда-то выскочила еще одна тварь и атаковала человека. Этот мутант, оказавшийся антропом, был на голову выше Брена и значительно шире в плечах. Поэтому монах не задумываясь разрядил пистоль ему в голову, а маленького мутанта со всей силы ударил о землю и навалился на него, пытаясь раздавить своей массой.
С тем же успехом он мог бы попытаться раздавить камень. Тем временем оставшийся практически без головы, но не потерявший подвижности здоровяк-антроп добежал до места схватки, споткнулся о Брена и свалился на него.
Монаху показалось, что на нем устроили шутливую борьбу два маниса. Из полураздавленной грудной клетки вышел весь воздух. Задыхаясь под огромной тушей мутанта, Брен с трудом ворочался, пытаясь столкнуть с себя агонизирующее тело. Когда в глазах у него уже потемнело, тело антропа резко изогнулось и, лягнув напоследок Брена по ребрам, сползло на песок.
С тяжелым хрипом Брен поднялся и только тогда обнаружил, что маленький мутант, которого он безуспешно пытался раздавить своим весом, лежит с неестественно вывернутой шеей. Похоже, в пылу борьбы с антропом он случайно сломал другому противнику позвонки.
Вознеся благодарственную молитву и накрыв тела мутантов первым попавшимся тентом из шкур, Брен отправился проведать своего пленника, который и стал причиной всех последних неприятностей.
Мутант лежал в той же позе, в которой Брен его оставил, отправившись за водой. Тяжелый монашеский плащ валялся рядом — основательно повозившись, пленник все-таки сумел от него избавиться. Увидев решительно шагающего монаха, он еще издалека принялся кричать.
— Ты, главное, не спеши! — вопил мутант. — Убивать в сердцах недостойно верного сына Ордена Чистоты! Послушай, я доскажу про крылья! Берем шкурки ползунов, натягиваем на рамку из костей и крепим к основе из проволоки…
Брен решительно перевернул пленника, сел на него и сунул нож под шейную оболочку из хрящей:
— Честное-пречестное слово, говоришь?
— А как же костер? — жалобно взвыл пленник. — Меня же на костре надо!
— Ничего, и так сойдет, — грубо ответил Брен.
— Погоди, я тебе не все сказал, — внезапно совсем другим, спокойным голосом произнес пленник. — Недалеко от нашего лагеря уже есть почти готовые крылья. Забирай их себе, только отпусти.
— Вот как? — удивился Брен. — И что мне с ними дальше делать?
— Я покажу. И если не побоишься, научу тебя ими пользоваться.
— Хорошо, — немного помолчав, кивнул Брен. — Но учти: это твой последний шанс.
— В нашем лагере были все необходимые материалы, кроме шкурок ползунов, — сказал мутант. — Каркас уже готов. Если шкурки найдем, прямо сегодня крылья будут готовы.
И он не обманул. Пока Брен разводил костер, поджаривал для себя вяленое мясо и рылся в немудреном скарбе, пленник ловко доплел каркас из проволоки и костей. Но прошло еще немало времени, прежде чем огромные крылья, обтянутые шкурками ползунов, были полностью закончены, а мутант устало растянулся на земле.
Солнце вплотную приблизилось к горизонту, готовясь превратиться в красный пылающий диск. Поднялся ветер. В скором времени могли появиться приятели пленника, весьма раздосадованные длинной дорогой.
— Готово? — деловито спросил Брен, небрежно помахивая тесаком.
— Готово, — тяжело просипел мутант. — Можно лететь.
— Ну так чего же ты ждешь? Давай, лети. — Брен демонстративно зарядил ружье. — Но не пытайся улететь совсем. Не получится.
— Мне нужен крутой склон, — решительно заявил мутант, поднимаясь с песка.
— Так вон же, чем плох старый холмовейник? — пожал плечами Брен. — Ты ведь оттуда собирался лететь на небо? Ну вот, бери свои крылья и тащи их туда. А я тем временем главное блюдо к ужину приготовлю.
Пока мутант тащил легкую, но неудобную для переноски конструкцию на вершину холмовейника, Брен забивал порохом и заплющивал на концах металлическую трубу, которую твари накануне приволокли из развалин, чудом не обнаружив там самоход Брена. Горючий шнур и большая куча нарубленной проволоки, оставшейся после изготовления крыльев, превратили трубу в настоящую бомбу. Теперь Брен не боялся встретиться хоть со всеми мутантами Пустоши, которые к ночи успеют добраться до холма. А ночью в Пустоши боятся бродить даже самые сильные из мутантов: мутафагам ведь все равно, насколько сильна и быстра их будущая добыча.
Пленник тем временем поднялся на вершину холмовейника, помахал оттуда Брену худой рукой, взялся за рукояти из проволоки и повернулся лицом по ветру. Немного постояв, словно в нерешительности, он вдруг устремился вперед, быстро перебирая длинными ногами по уходящему вниз склону. Брену уже начало казаться, что пленник сейчас добежит до подножия, но вдруг темные крылья рванули худое тело вверх, и, точно огромная птица, мутант оторвался от земли.
Восторженно охнув, Брен задрал голову да так и замер, не веря своим глазам. Нисколько не похожая на авиетку, сделанная из подручных материалов конструкция несла на себе живого пилота и с каждой секундой только набирала высоту. Сверху до Брена долетел ликующий вопль мутанта. Брен вполне разделял восторг пленника, поэтому не сразу сообразил, что мутант что-то кричит на своем наречии. А когда разобрал отдельные слова, быстро подбежал к яме, рядом с которой поставил самодельную бомбу, и принялся поджигать фитиль-переноску. Судя по всему, погоня возвращалась в лагерь, и пленник с высоты уже видел не только свою свободу, но и мучительную смерть Брена. Осталось помолиться, чтобы все мутанты, жаждущие встречи с подлым монахом, ворвались в лагерь одновременно.
Запалив фитиль, Брен слегка приподнялся над краем ямы и зашевелил губами, отдавая последние секунды искренней молитве.
Отец Рубин был удивлен, но старался не подавать вида.
— Так ты сам видел, как мутант летел по небу на самодельных крыльях? — снова спросил он, недоверчиво косясь на коленопреклоненного Брена.
— Да, отче, — смиренно ответил монах, не поднимая глаз. — Самоход с обломками этих крыльев стоит во дворе обители.
— А если бы мерзкое создание не ушибло взрывом и оно улетело по своим делам? — грозно нахмурился отец Рубин. — Ты проявил недопустимую беспечность! А виной всему твоя гордыня!
— Но я хотел как лучше, отче, — виновато пробормотал Брен. — Ведь если наши мастеровые смогут собрать такие крылья, мы гораздо быстрее изведем всех мутантов на много дней пути вокруг Киева. А может быть, даже и во всей Великой Пустоши!
— Замолчи! — вознегодовал отец Рубин. — Гордыня в каждом слове твоем!
— Но как же, отче? Вы же сами говорили в прошлый раз, что небо было даровано Всевышним людям, а после отнято за грехи. Все помыслы мои были устремлены к этой истине!
— Ты все неверно понял! — повысил голос отец Рубин. — Накладываю на тебя печать молчания! Десять дней не смей произносить ни звука! Молись и постись! И чтобы завтра же ноги твоей в обители не было! Отправляйся на восток! Вблизи поселка Колово, что принадлежит топливному клану, видели мутантов, раскладывающих обломки стекла на холмах. Надо проникнуть в их страшные замыслы, а после истребить всю нечисть, чтобы она в злобе своей на людей не кинулась. Тогда, быть может, Орден простит тебя.
— Да, отче, — виновато сказал Брен. — Повинуюсь и умолкаю.
