живых. — И потер кулаком рубец на скуле. — Нас же врасплох застали…
Така перевел. Вождь раздумывал не долго, ткнул пальцем в воина, в Таку, крикнул остальным и ударил пятками маниса в поджарые бока.
— Поехали, — кивнул беззубый, стерев ногой схему на песке.
— С этим, что ли? — Белорус указал на воина.
— Боишься? — Така прищурил один глаз.
— Это он меня боится! — Тим быстро встал и пошатнулся. От резкого движения закружилась голова. Кожу на лице нещадно жгло полуденное солнце, было трудно дышать.
Проводник поддержал его за локоть:
— Совсем слабый. Не спеши, поедем. — И подвел к манису, на которого уже взобрался воин, крепивший к седлу знакомый бурдюк.
— Это… — Тим облизал потрескавшиеся губы. — Дайте еще, ну… жижи из бурдюка.
Така объяснил, чего хочет Белорус. Воин качнул головой — мол, нельзя — и сел прямо, натягивая повод.
— Жмот. — Белорус выплюнул жвачку и полез в седло. — Эй, а чего вы на ту заправку напали? Решили, что там люди Голована засели?
Ему не ответили. Когда Тим оказался за спиной у воина, Така дернул его за руку.
— Чего? — Белорусу и без того было плохо, тратить силы на лишние движения не хотелось.
— Жуй. — Беззубый проводник протягивал ему зеленый комок, облепленный песчинками.
— Не… — попытался возразить Белорус, но воин обхватил его, сдавил пальцами челюсть и сунул поднятую с земли жвачку в рот.
Песок заскрипел на зубах.
— Вот уроды! — буркнул Тим, когда отпустили, и едва не выпал из седла.
Его поддержал Така, запрыгнувший ящеру на спину. Рептилия зашипела, высоко подняла голову и побежала на запад. Остальные кочевые и повозка двинулись по дороге на юг.
Пить хотелось неимоверно, Белорус вновь попробовал уговорить Таку, чтобы дали живительной влаги из бурдюка, но кочевник приказал жевать пластинку и помалкивать.
Вскоре они отыскали следы Тима и поехали по ним к видневшемуся впереди холму. Спешились в тени на склоне, осмотрели лаз. Кочевники о чем-то быстро посовещались.
— Идем, — сказал Така и кивнул на дыру в земле. — Ты вперед.
— Э-э… — Белорус все-таки присел, опасаясь получить от воина кулаком. — Пусть пушку вернет. — Он указал на свой револьвер за поясом у кочевника. — А то, понимаешь, без него мне как-то неудобно.
— Лезь. — Така вынул кривой нож.
— Ладно. — Белорус сел на песок, спустил ноги в дыру. — А чего он так зыркает на меня? Чего злится?
— Голован убил его брата. — Така сделал шаг и пихнул Белоруса ногой в плечо. — Лезь.
— А чего вам Голован-то понадобился? — Тим спустился по пояс в лаз. — Я ж знаю, что на Крыме ваше племя ему накостыляло, а…
Така поднял ногу, чтобы ударить его по голове, и Белорус исчез под землей.
Закашлявшись, Кира крикнула:
— Надо выходить! Мы же просто задохнемся!
Туран приподнялся над ящиком, выглядывая в прореху в задней части грузовика. Дышать становилось все тяжелее.
— Кира, ты видишь, как они дым пускают?
— Нет! Он будто снизу идет. Не знаю, как у них получилось. Может, шланг протянули? Вонь как от горящего пластика!
Сзади больше никто не пытался подойти к «Панчу», и девушка вернулась в кабину. Туран смотрел в просвет между железными полосками, закрывающими дверцу. Он надеялся, что в полу вот-вот сдвинется люк и оттуда появится напарник. Кира, усевшись на место Белоруса, свинтила колпачок с фляги. На приборной доске перед ней лежали две чистые тряпки из аптечки.
— Они не пытаются напасть, просто ждут, когда мы выйдем, — сказала она.
Туран привстал — за пикапом мелькнула и пропала чья-то голова. От вони уже першило в горле, начали слезиться глаза.
— Держи! — Девушка сунула ему в руки мокрую тряпку, а вторую повязала себе на лицо, закрыв нос и рот. — Немного поможет.
— Совсем немного, — пробормотал он, затягивая узел на затылке. И потянулся к тумблерам под зеленым монитором справа от рулевой колонки.
— Что ты делаешь?
— Выстрелю в этот станок впереди. Проломим стену и сразу поедем. Они начнут стрелять по колесам. Когда «Панч» встанет — выскакиваем и бежим. Просто бежим. Попробуем укрыться в других строениях и отбиться. — Туран перекинул два тумблера, повернул верньер.
— Там же Фарид! — Девушка схватила его за кисть, но Туран сбросил ее руку. Кабина наполнялась черной гарью, дышать было уже почти невозможно.
Он сказал, глядя Кире в глаза:
— Другого выхода нет. Либо погибнем втроем, либо один фермер. Они все равно убьют его сразу после того, как достанут нас. — Туран повернул ключ, скрежетнул стартер, и двигатель «Панча» завелся.
— Но его намотает на ось! — простонала девушка. — Это же… Он живой человек, а ты хочешь переломать ему все кости!
— Не хочу. Просто нет другого выхода. — Туран уже коснулся пальцем тумблера, когда Кира закричала:
— Стой! Люк! Да стой же!
Она со всей силы пихнула его в плечо, потом ударила ладонью по голове. Решив в первый миг, что девушка обманывает, просто чтобы не позволить ему выстрелить ракетой, Туран сильно толкнул ее — и краем глаза увидел, что крышка люка действительно сдвигается.
Одновременно снаружи закричали.
План у кочевых был простой — они решили напасть с двух сторон, одну группу повел вождь, вторую воин. Морща носы от вони разлагавшегося ползуна, троица под командованием воина с трудом пробралась по лазу к люку и остановилась. Белорус по плану должен был вылезти первым и принять, так сказать, главный удар на себя. То есть поймать первую пулю.
Тим сложил пальцы в кукиш, приподнял крышку люка, осторожно выглянул, и тут снаружи донеслись крики, улюлюканье — это кочевники с вождем помчались на манисах в атаку.
Белорус помедлил, оценивая обстановку, и получил болезненный укол в зад. Он дернулся вверх, высунувшись почти по пояс, — и уставился в дико поблескивающие глаза старого фермера в полутьме под кабиной «Панча». Фарид, прикрученный к оси передних колес, дергался, безуспешно пытаясь высвободиться.
Бандитов не было видно. Тим хотел сообщить об этом кочевникам, но снова получил укол в ягодицу, выскочил наружу, кривясь от боли, и сразу присел. Мимо люка к грузовику тянулся шланг, воняло паленой пластмассой, в ангаре было дымно. Фарид призывно замычал — у него во рту был кляп.
Прямо за пикапом, возле которого находился люк, раздался приказ:
— Молодой, двигай к воротам! Конь, твою мать, к окну справа встань!
Затопали, впереди мелькнула тень, кто-то пробежал за спиной у Тима. И тут же из приоткрывшейся дверцы «Панча» высунулся Туран:
— Сюда! — крикнул он — и выстрелил поверх головы напарника в одного из тех, кто был за пикапом.
Оттуда тоже выстрелили, пуля ударила в кабину, Туран отпрянул.
Тим упал плашмя, из люка высунулся беззубый проводник, поднес к губам короткую духовую трубку и
