– Здорово, дружище! Клянусь вратами Валгаллы, я давно так не радовался, как сегодня, увидев тебя! Я уж и не думал, что нам снова доведется встретиться!
– Зато я ни минуты не сомневался, что увижу тебя, Ульф!
– Это чертовски приятно слышать, но еще приятнее видеть твою физиономию, Эд! – Свенссон махнул рукой официанту, затем, приглашая садиться, хлопнул капитана по спине, отчего тот рухнул на скамью возле стола.
– Я уже заказал завтрак на три персоны, – сказал лысоватый коротышка Сандерс, помощник Свенссона. – Пудинг и кофе.
– Да ты что?! – возмутился Свенссон. – Ко мне приезжает лучший друг, а ты собираешься кормить его каким-то паршивым пудингом? Ни бельмеса ты не соображаешь, приятель! Мясо по-норвежски, жареную семгу, форель в собственном соку и лучшее бренди, какое найдется в этой забегаловке! И не забудьте про красную икру и язык теленка! Ишь ты, пудинг!
Они расположились за столом.
– Когда ты приехал? Давно? Почему сразу не дал весточку? – начал задавать вопросы Свенссон.
Моррисон улыбался, подперев рукой щетинистый подбородок, и с нескрываемым удовольствием разглядывал пышущего жизнелюбием командора.
– Прибыл утром со своим рейсом. Пришлось повозиться в доках, чтобы оформить профилактический ремонт, зато теперь у меня есть три дня. Еще даже не видел острова – решил сразу нанести визит вежливости. Оказалось, ты не забыл старого приятеля.
– Помилосердствуй, как я мог забыть? Обижаешь! Но это даже хорошо, что мы встретились утром – впереди целый день.
– Вы собираетесь целый день праздновать приезд вашего друга, командор? – без энтузиазма спросил Сандерс. – А как же дела?
– Черт возьми, конечно, праздновать! На такое и дня мало. А дела подождут, – Свенссон повернулся к Моррисону: – Сколько, ты сказал, у тебя есть? Трое суток? Можешь считать себя моим гостем на это время, Эд. Я покажу тебе наш остров во всей красе.
– Надеюсь, – улыбнулся Моррисон.
– А вот и бренди. Ну, за твое прибытие!
В порту Скьелда можно было устроить музей морского дела. Вдоль убегающих в море тяжелых волнорезов стояли рядами корабли всех эпох, от деревянных парусников до ВП-траулеров. Самые древние в этих рядах, шхуны и швертботы, рыболовецкие и каботажные корабли ушедших веков, поскрипывали деревянным настилом палубы и пеньковыми тросами, качаясь бок о бок с напоминавшими акул цветом и формой корпуса современными «летучими голландцами» – кораблями на воздушной подушке.
Свенссон любил ходить на яхте и неоднократно участвовал и побеждал в регатах. Но в последнее время обилие дел вынудило его изменить этому занятию. Вместе с Моррисоном они просто гуляли вдоль пирсов, вдыхая резкие, но вызывающие уважение моряка запахи морской соли, рыбы и смолокурен – деревянные борта судов конопатили по старинке, нарочито пренебрегая современными технологиями.
– Как живешь-то? – спросил Свенссон, присаживаясь на бухту троса, покрытую брезентом, которая лежала возле каменного парапета.
Моррисон примостился рядом, прищурился на свинцовые тучи, которые собирал вдалеке над морем по- осеннему резкий ветер.
– Да нормально, в общем, как и раньше. Честно сказать, я даже не жалею, что меня выкинули из военного флота. В герои войны я не рвусь, ответственности намного меньше. Конечно, про карьеру придется забыть, но кому это было нужно? Ты же помнишь, из-за чего сам ушел?
– Да, – кивнул Свенссон. – Из киберэлиты дороги обратно нет. Когда тебе вставили в башку компьютер – все, можешь попрощаться со своей душой, поскольку она тебе больше не принадлежит.
– Ну вот. А самая высокая командная должность, на которой не требуется статус «кибербрейн», – это капитан третьего ранга. То есть командир фрегата, которым я и был.
– В моем случае – командир малой подводной лодки, – заметил Свенссон. – А не тяжело было освоиться в рейсовой авиации?
– Да нет. Экраноплан – это нечто среднее между ВП-кораблем и гидросамолетом. В общем, я довольно быстро сдал норматив по пилотажу и стал командиром рейса. Более того, я специально просился в рейсовые пилоты – надеялся, что рано или поздно удастся попасть на Скьелд. Так оно и вышло.
– Ну уж об этом жалеть не стоит. Это здорово, что ты приехал! Слушай, я тебя познакомлю с моей девушкой Рози – это богиня, слов нет, как хороша!
– Познакомь, – согласился Моррисон. – Буду рад произвести на нее впечатление.
– Это вряд ли удастся, – ухмыльнулся Свенссон. – Ты, по-моему, отощал за эти два года. Плохо кормят в авиации, что ли?
– Да нет, – пожал плечами Моррисон и закутался поплотнее в свой форменный плащ. – Холодновато у вас здесь.
– Э, брат, да ты совсем расклеился. Видать, засиделся в кабине, давно моря не нюхал. Ладно, пошли, по городу пройдемся. Обедать будем в «Драккаре» – увидишь, чего стоит наша кухня! Там и согреемся кое-чем крепким. А потом я тебя познакомлю с Рози. Она настоящая богиня, или я уже это говорил?
Спустя несколько минут они вышли на центральную площадь к памятнику Скьелдалю. Уделив внимание статуе и величественному зданию ратуши, Моррисон спросил:
– Я давно хотел узнать, Ульф, какую роль ты играешь здесь, на острове? Только не говори, что командор в отставке – всего лишь владелец ресторана и поклонник парусного спорта. Не поверю. Свенссон пожал плечами, прислонился к постаменту памятника, задумчиво глядя на то, как под ногами у людей прыгают воробьи.
