– Только повара.
– Кто именно?
– Армянин Селим и Кемал Мурад.
Халид кивнул, решив, что девушка ни в чем не замешана.
– Введи армянина, – приказал он хислару, а Незиме разрешил уйти.
Девушка быстро удалилась, утирая глаза краем рукава и проталкиваясь сквозь толпу слуг, собравшуюся в коридоре. Они дожидались, пока их допросят поодиночке.
В зал к паше вошел повар, сжимая в руках белый колпак. Он испуганно озирался. Небо за окнами только начинало светлеть. Халид уже несколько часов вел допрос.
– Это ты готовил вчера вечером еду для гарема на ужин? – спросил Халид.
– Да, господин, часть еды.
– Компот из оливок, который принесли в комнаты икбал?
Армянин отрицательно покачал головой.
– А кто приготовил это блюдо?
– Кемал Мурад.
– Пришли его ко мне, а ты можешь идти.
Селим ушел, утирая лоб, и через несколько секунд в зал с поклоном вошел Кемал Мурад.
– Мне доложили, что это ты приготовил компот из оливок, который вчера вечером подали икбал, – сказал паша.
Мурад молча смотрел на него.
– Это правда? – рявкнул Халид.
Мурад кивнул.
– И ты положил в него яд? – тихо спросил Халид.
– Нет, господин.
– А может, тебя кто-нибудь просил положить в него сероватое вещество в виде хлопьев?.. Может, тебе объяснили, что это – приправа?
– Нет, господин.
Несколько секунд Халид молча смотрел на повара, а потом взмахнул рукой, разрешая ему уйти.
– Поразительно! – иронично заметил он Ахмеду, когда повар ушел. – Женщине положили в еду мышьяк, и никто не знает, как он туда попал. Полагаю, злой джинн проскользнул на кухню и плюнул в чашку.
В дверях возник Турхан-ага, и Халид жестом велел ему входить.
– Что вы обнаружили? – спросил Халид. Капитан алебардщиков протянул ожерелье, сверкнувшее в лучах света.
– Что это? – изумился Халид.
– Ожерелье икбал, – объяснила Мемтаз. – Я говорила Саре, что оно пропало. Я думала, его украли.
– Почему мне об этом не сказали? – осведомился Ахмед.
– Я хотела вам сказать, но Сара велела вас не беспокоить, и я повиновалась моей госпоже.
– Где вы его нашли? – спросил Халид у Турхана.
– Один из моих людей нашел его в соломенном матрасе на постели Кемала Мурада.
– Того повара, который только что здесь был? – уточнил Халид.
Турхан кивнул.
– И как оно могло к нему попасть? – спросил Ахмед.
– Возможно, оно послужило взяткой, – предположил Турхан. – Оно ведь, кажется, очень дорогое?
– Взяткой? – нетерпеливо бросил Халид. – Если оно было украдено, то оказаться могло у кого угодно.
– Я знаю, у кого ожерелье было до недавнего времени, – быстро вставила Мемтаз.
Взоры всех присутствующих обратились к ней.
– У Фатьмы, – сообщила пожилая служанка. Халид молча смотрел на нее, но по его лицу было видно, какое глубокое впечатление на него произвела эта новость.
– И я хочу еще кое-что рассказать, – добавила Мемтаз. – Некоторое время тому назад Фатьма подарила моей госпоже в тепидариуме чашку малинового щербета. Я предупредила ее, чтобы она его не ела, и госпожа притворилась, что случайно ее уронила, так что чашка разбилась.
Халид пристально смотрел на служанку, с ужасом сознавая, что компот из оливок был не первой попыткой Фатьмы отравить Сару. Приторный сироп щербета замаскировал бы горечь мышьяка не хуже, чем горьковатые оливки.
– Тебе следовало сообщить мне об этом! – сурово сказал Ахмед. – Обо всех подобных происшествиях
