надо докладывать немедленно. Мы проверили бы щербет на животном и узнали, не отравлен ли он.
– Теперь это не имеет значения, – устало проговорил Халид. – Мемтаз, ты хорошо сделала, подсказав Саре, чтобы она не пробовала тот десерт. А теперь иди и отдыхай в спальне вместе с госпожой. Я не стану тебя наказывать за то, что ты не выполнила своих обязанностей по отношению к хислару.
Мемтаз ушла, а Ахмед с возмущенным видом скрестил руки на груди.
– Не надо дуться, друг мой, – сказал ему Халид. – Сейчас мне нужна будет твоя помощь. – Откинувшись на спинку кресла, он негромко заметил: – Фатьма. Наверное, мне следовало бы самому догадаться, но казалось, что она слишком любит себя, чтобы так рисковать своей жизнью. Неужели она не понимает, что если ее поймают, для нее это будет означать смерть.
– Ревность делает странные вещи, – заметил Турхан.
Халид снова подался вперед.
– Верни сюда Мурада, – негромко приказал он хислару. – И приведи из гарема Фатьму, сию минуту.
Ахмед быстро вышел, а паша с Турхан-агой молча переглянулись.
– Значит, она полностью поправится? – переспросил Халид доктора, и тот кивнул.
– Ее жизнь уже вне опасности. Как только она немного окрепнет, я дам ей слабительного, и оно выведет из ее организма остатки яда.
– Я сейчас могу ее видеть? – спросил Халид.
– Пока нет. Ей надо отдыхать. Но скоро, возможно, увидите, уже сегодня вечером.
Халид кивнул.
– Спасибо, доктор. Вы можете вернуться к вашей пациентке.
Когда доктор Шакоз ушел, Халид посмотрел на свою бабку и сказал:
– Я хочу, чтобы публичная казнь состоялась завтра же.
Они сидели во внутренних покоях Халида. Сара с Мемтаз находились в соседней комнате. Косем поднесла трубку к губам и спросила:
– Повар во всем признался?
Халид кивнул:
– В том, что не помешал Фатьме подсыпать зелья в чашку с оливками.
– А что говорит Фатьма?
– Визжит, рыдает и ни в чем не признается, трусливая лисица.
Косем вздохнула:
– Жаль, что ты не разбудил меня сразу, когда все это началось. В молодости у меня был большой опыт в отношении ядов. Тогда гарем был очень опасным местом, не то что сейчас – с играми, курением, наргиле… В прежние времена фаворитки мерли как мухи. Соперниц устраняли с помощью одной чашки отравленного кофе.
– Да, гарем оказался опасным местом для Сары. Я думаю, что тебе лучше поспать. Ты же все время твердишь, что можешь в любую минуту умереть.
Косем возмущенно фыркнула.
– Странное ты выбрал время вспоминать мои слова. – Она задумчиво запыхтела трубкой. – Оба преступника сидят в темнице?
– Мурад закован в цепи в темнице. Фатьма заперта в чулан, в Птичьем доме.
– И какую казнь ты задумал?
– Я бы хотел придушить их собственными руками, – ответил Халид.
– Но, конечно, ты этого не сделаешь, – отозвалась Косем, тревожно глядя внуку в лицо. Как убедить eго отказаться от казни. Ведь западные страны могут отозвать своих посланников, да и султан разъярится из-за того, что паша присвоил себе право лично осуществлять казни. По традиции такое право оставалось уделом лишь султана. Мог разразиться скандал.
– Что советует хислар? – поинтересовалась Косем.
– Повара повесить, а женщину подвергнуть ритуальному утоплению в Босфоре.
– Весьма разумный план.
Халид хмыкнул и отвернулся. И тогда Косем решила сказать внуку, что она думает.
– Но убийство этих двоих представляет для тебя опасность, Халид, – быстро проговорила она.
– Какую опасность? Это будет для меня только удовольствием!
– А что подумает Сара, когда поправится и узнает, а она обязательно узнает, что ты казнил тех, кто пытался ее убить? – спросила Косем.
– Она подумает, что восторжествовала справедливость!
– Вот как? А может, она подумает, что ты – жестокий тиран? Сара будет судить тебя по меркам своей страны и найдет, что тебе не хватает гуманности.
Халид вскочил и принялся расхаживать по комнате.
