семнадцать, но возможно, ему все двадцать или около того. Ну хорошо, говорю я, двадцать или около того. Этого паренька я знаю с самого дня рождения. Продолжай, говорю я, я понял, ты его знаешь. Баста, больше мне нечего сказать. Ну хорошо, баста, тебе больше нечего сказать. Продолжай, кретинка.
Этот паренек приносит мне сыр. Ну хорошо, он тебе приносит сыр и молоко. Еще и молоко, какая у тебя, однако, богатая фантазия. Ну хорошо, у меня богатая фантазия, я фантастический мужчина.
Но я тебе еще кое-что не рассказала про этого паренька. Ну хорошо, ты мне еще не рассказала кое-что. Не знаю, расскажу ли я тебе об этом, право, не знаю. Я не тороплюсь, могу и подождать. Можешь подождать — тем лучше. Я могу ждать годы.
Так вот, говорит Россанда, я хотела сказать тебе, что этот паренек — паренек. Очевидно, это очень важно, то, что ты сейчас сказала, если ты хочешь еще кое-что сообщить мне, я слушаю внимательно, в оба уха.
Тогда продолжим разговор об этом пареньке. Ну хорошо, продолжим разговор.
ЭТОГО ПАРЕНЬКА ЗОВУТ ДЖУЗЕППЕ.
Стоп, сказал я, и его зовут Джузеппе?! Но чем же все это кончится? Сколько, черт побери, Джузеппе на белом свете! Подожди, самое интересное впереди, я тебе еще не все рассказала. Ты мне еще не все рассказала? Тогда продолжай.
Этот паренек — мой сын. Твой сын, сказал я, как интересно! Видишь, ты доволен. Да, я доволен, что этот паренек по имени Джузеппе — твой сын. Но будем надеяться, попробуем надеяться — постой, Розанджела, на что мы, собственно, должны надеяться? Я тебе еще не все сказала. Еще не все? — удивился я. Ну хорошо. Не знаю, как ты это воспримешь, право, не знаю. Тогда посмотрим, как я это восприму. Мне очень любопытно посмотреть, как ты это воспримешь. Раз уж на то пошло, мне самому интересно. Плохо, по-моему, ты это воспримешь, плохо. Не скажи, Розальма, иногда на меня находит веселье, и все кажется смешным. Тут нет ничего смешного. А кто смеется?
КТО-НИБУДЬ ИЗ ВАС СМЕЕТСЯ?
Я не смеюсь, тут нет ничего смешного. Откуда ты заранее знаешь, что нет? Заранее никогда не знаешь, что смешно, а что — нет. Вот видишь, ты ошибся. Этот паренек, который мне приносит сыр... А также молоко с молочной станции в Альбано. Если бы ты меня не опередил, я бы тебе сама рассказала про молоко, вечно ты забегаешь вперед. Ты права, я забегаю вперед, если хочешь, я вернусь назад. Итак, он приносит тебе молоко. Так будет лучше. Ну я уже вернулся назад, к молоку из Альбано. Этот паренек приносит мне сыр. Россана посмотрела на меня и продолжала: — И молоко «Весна» Объединенного кооператива в Фрозиноне.
Молоко «Весна», сказал я, а я-то думал, что оно из Альбано.
Так вот, этот паренек — наш сын. Этого я не ожидал, сказал я. В самом деле сюрприз! Наш сын?! А как он поживает, хорошо? Скажи, он похож на меня? Я, пожалуй, предпочитаю, чтобы не был похож; чем меньше он на меня похож, тем лучше. Что он за человек? Я хочу сказать — по характеру. К примеру, он вспыльчивый, легко раздражается? Надеюсь, он закончил среднюю школу, я ведь очень пекусь об образовании. Не хотелось бы иметь необразованного сына, такого, как некоторые сыновья некоторых отцов, которые об образовании и понятия не имеют. А этого нашего сына, его тоже зовут Джузеппе? Не знаю, право, что тебе и сказать. Это наш сын, повторяет Роза, и совсем неплохой.
Ну хорошо, говорю, наш сын, но теперь я хочу задать тебе еще один вопрос. Задавай. Может, я и не стану спрашивать тебя, ну, про то, связано ли это со стариком, — словом, ты поняла, что я хотел сказать. Мальчик и в самом деле спрашивал о нем, сказала Розелла, думал, что старик — его отец. Между тем его отцом, с твоего позволения, оказался я? А Розанна сказала: — Не знаю, стоило ли тебе в этом признаваться.
Ну хорошо, тогда скажи, что я должен делать? Ничего, ничего не делай, если хочешь сохранить свой покой. Хочу ли я сохранить покой? Сам не знаю.
Ты так мне и не сказала, какой он по характеру, этот мой сын, — злой, жестокий? Может, он смертельно ненавидит своего отца? А когда он приносит тебе сыр и молоко «Весна» из Фрозиноне, чем вы занимаетесь — ты и Джузеппе? О чем вы говорите? Мы говорим мало. Но о чем-нибудь вы говорите? Почти ни о чем. Чем же вы тогда занимаетесь? Что делает носорог-сын с носорогом-матерью? Этого я, Розина, не знаю.
Так-то вот вертится
КОЛЕСО ЖИЗНИ.
Какое колесо? Есть только одно колесо жизни. Тогда мне не по нутру это колесо. События, они как идут? Идут гуськом, одно за другим, и вдруг видишь, как они покатились, и уже приходится выделывать сплошные сальто-мортале, чтобы не попасть под колесо.
Внезапно я обнаружил, что у меня есть сын. Его мать могла бы сказать мне об этом пораньше. Могла бы сказать так: это твой сын, а ты — его отец. Я бы ответил: очень рад, это же прекрасно — иметь сына. Но хорошо бы пораньше узнать об этом. Не так-то прекрасно иметь сына, если этот сын разыскивает тебя, чтобы убить. Одного уже облепили на лугу муравьи, вторым мертвецом можешь за милую душу стать ты сам.
Но чем тогда, спрашивается, занимается полиция? Почему она меня не охраняет? Вместо этого еще преследует меня. Розамунда говорит: пойми, даже полиция не может все время гоняться за кем-то, она тоже устает. А что нужно всем этим людям? Во всей долине не видно было ни души, она казалась пустыней, и вдруг, точно муравьи, отовсюду вылезли люди.
Откуда взялись все эти люди, подобно муравьям снующие взад и вперед? Почему они не идут к себе домой? Поберегите свою жизнь, говорю я им. О своей жизни я как-нибудь сам позабочусь, а вы уж заботьтесь о своей. Будьте осторожны, потому что несчастье может случиться в любую минуту. Побереги свою жизнь, а я уж свою поберегу. Так-то будет лучше. Все произошло, как и должно было произойти, тут уж ничего не поделаешь. Но отныне заботься, милейший, о своей жизни, я о своей уже позаботился. А вы
ЗАБОТЬТЕСЬ О СВОЕЙ.
Словам людей нельзя верить, часто они все придумывают и говорят первое, что взбредет в голову. Сначала подумай, потом уже говори, а происходит все наоборот.
Джузеппе, дружище, но ты читал газеты? Ну, эти газетчики летом не знают, что сказать, вернее — о чем писать. Газетчики стоят, засунув руки в карманы, и ждут, не случится ли что-нибудь. Войн мало, и ведутся они отдельными странами где-то далеко. Горожане все уехали в отпуск, к морю или в горы. Если кто-нибудь умирает летом, значит, по убеждению газетчиков, его убили.
Я устал вечно куда-то бежать, почему бы нам не положить на этом месте большой камень и не остановиться. Иными словами, почему бы старику не умереть естественной смертью. Допустим, он шел под палящим солнцем по лугу и с ним случился обморок. А может быть, у него было слабое сердце, и он умер мгновенно, от инфаркта. Вы помните адмирала? Он тоже умер от разрыва сердца, и никто не стал утверждать, будто его убили. Да, но кровь, нож и все остальное, что нашли на лугу?
Напрасно вы так подозрительно на меня смотрите. Я только сказал, что полиция толком не разобралась. Джузеппе, дружище, он умер, потому что его убили: трава была вся в крови, ты же сам видел цветки дрока, залитые кровью. Я лично ничего не видел. Но есть те цветные фотографии! Почему вы неприменно хотите все начать с луга? Вы путаете «до» с «после», начните лучше с убийцы, а не с луга, и найдите доказательства. Есть и доказательства — свидетельство священника из Дженцано.
Он утверждает, будто видел человека, который ехал по лугу на велосипеде, покуривая сигарету. Это был не спасатель с Лидо-ди-Лавинио, а паренек лет так восемнадцати. Есть много пареньков, а сигарета
