Однажды утром 1911 года жители сонного калифорнийского городка Оровилл нашли у забора городской бойни сгорбленного, изможденного, обессилевшего от голода мужчину. Индеец Иши, или «последний американец», как его с ноткой ностальгии назвали известный популяризатор археологических открытий немецкий журналист и писатель К.В. Керам, пришел в тот мир, от которого всю свою жизнь пытался скрыться.
Трагедия индейцев Калифорнии началась в середине XIX века, когда разразилась «золотая лихорадка». Под напором золотоискателей они уходили все дальше в малодоступные и глухие места, где с трудом могли найти себе пропитание способами, которые были им известны, — охотой. Собирательством и ловлей рыбы. Их ряды быстро редели от болезней, голода и пуль золотоискателей. От большого племени в 1884 году в живых оставалось только пять человек, а в 1908 года Иши остался одни. Еще три года он скрывался в лесах, охотился на зверей и собирал съедобные коренья и растения. Однако силы его убывали, и наконец, полуживой. Он приполз из каменного века прямо в мир небоскребов и автомашин.
Антропологам Альфреду Л. Крёберу и Томасу Т. Уотерману удалось проникнуть в тайны языка яхиев, в свою очередь Иши выучил несколько английских слов. Жизнь его была спасена, а он был спасен для науки. Иши стал сторожем антропологического музея в Беркли!
Индеец Иши щедро заплатил своим друзьям, среди которых был еще первоклассный врач и столь же хороший этнолог и антрополог доктор Секстон Поуп. (Кстати, в США археология, этнология и антропология находятся в тесной взаимосвязи, и в результате там применяется общий для всех этих наук термин «культурная антропология».) Ученые смогли наблюдать, как человек каменного века создает наконечники копий и стрел из обсидиана, как под его руками появляются гарпуны, рыбацкие снасти и другие инструменты и оружие. А затем индеец в условиях дикой природы показал ученым, как поступал человек каменного века, чтобы выжить. С помощью лука и стрел он убил птицу, оленя… спел им песню и показал обряды охотников. Короче говоря, индеец Иши в значительной мере способствовал развитию экспериментальной археологии.
Благодаря ему и другим посланникам каменного века мы можем заставить говорить безмолвные и немногочисленные археологические находки эпохи палеолита и мезолита, то есть того времени, когда люди обеспечивали себе пропитание собирательством и охотой. Мы уже знаем, что они собирали дикорастущие плоды, ягоды, семена, цветы, ящериц, мышей, моллюсков, яйца птиц — одни словом, все, что только можно было съесть. В субтропиках и умеренном поясе они могли собирательством обеспечивать больше половины своего меню, в более холодных районах уже только треть. В арктических областях, расположенных у подножия ледника (а он в некоторые периоды палеолита спускался ниже северных границ Моравии), собирательство не давало и сотой доли необходимого пропитания.
Собирательство не требовало многих приспособлений (корзинки из прутьев и коры, раковины для жидкости) и было занятием довольно простым. В большинстве случаев им занимались почти без специальных орудий, и только съедобные корни, клубневые растения и мелких животных нужно было добывать, перекапывая землю с помощью каменных клиньев, копалок из дерева, кости, рогов, кольев и мотыг.
Ленинградские экспериментаторы испытали эффективность таких простых орудий на различных почвах. Они нашли, что орудия из длинных полых костей с утолщением на конце при вскапывании земли изнашиваются медленнее, чем деревянные, но по сравнению с последними они слишком коротки и легки и в результате мало пригодны для вскапывания. Длинную же деревянную заостренную внизу палку-копалку экспериментатор мог держать обеими руками и таким образом увеличить силу удара, а также использовать ее в качестве рычага. Она оказалась самым эффективным орудием при обработке твердой и влажной лесной почвы, переплетенной корнями кустов и деревьев. Правда, корни нужно было рассекать с помощью рубила. Один мужчина мог за час дубовым колом высотой 2 м и весом 2 кг перекопать участок 60 кв. м на глубину до 20 см. Код втыкался в землю двумя руками, наносилось три удара под углом 50 градусов, после чего ком земли переворачивается. Приспособив в нижней части кола педаль, экспериментатор смог, используя массу всего тела, погружать острие кола на глубину 35 см. Такой же участок (50 кв. м) он выкапывал за 50 минут, расходуя при этом меньше энергии. Для сравнения он вскопал такой же по площади участок современно стальной лопатой. Время израсходовано было то же, только участок был вскопан более качественно. Правда, на почвах более твердых рабочее время при применении деревянных орудий увеличивалось в пять, а на дерновом участке — более чем в десять раз. В таких затрудненных условиях выгоднее было работать с помощью ударов, то есть с колом без педали. Острие кольев очень быстро затуплялось. После 60 часов работы кол уменьшался на 10 см. Дубовые колья изнашивались в три раза медленнее, чем березовые. Копалки из рогов, известные с конца раннего палеолита, наиболее эффективное применение нашли при разрыхлении верхнего слоя твердой почвы. От эпохи, когда начиналось земледелие, нас отделяют многие тысячелетия, и, вероятно, самые древние земледельцы использовали при обработке почвы подобные простые орудия.
Собирательством занимались преимущественно дети и женщины. Перед мужчиной стояла другая задача: силой, ловкостью, хитростью и оружием добыть такое количество дичи, которое бы существенно дополнило меню, а там, где это было возможно, полностью бы его обеспечило. Но охоте люди также должны были учиться. Они начинали с ловли мелких животных, поедали также мертвых крупных млекопитающих. Человек прямоходящий накопил уже достаточно знаний о поведении некоторых животных и умел использовать эти знания в своих целях. Поэтому ему удавалось ловить животных, которые были более ловкими, быстрыми и сильными, чем он. Например, некоторых диких лошадей, различных антилоп, бизонов и т. д., бегающих со скоростью современного автомобиля, они добывали, использовав их особенность бежать от преследователя по полукругу. Охотники, двигаясь наперерез животному, загоняли его до полного изнеможения. Такую охоту с непрерывным преследованием до сих пор используют сомалийцы в охоте на антилоп.
Индейские охотники могли преследовать оленя два дня. Но и сами охотники после такой гонки были на грани изнеможения. Кроме того, их ожидал обратный путь, да еще с добычей. Поэтому они устраивали свою стоянку вблизи тех мест, где часто проходили стада зверей. Это же позволяло им строить различные ловушки и таким образом добывать дичь. Следы подобной охоты оставили питекантропы в ущелье Олдовай в Африке. Быков охотники загоняли в болото и там потерявших способность к движению животных убивали, после чего добычу разделывали и уносили. А спустя десятки тысяч лет археологи обнаружили в окаменевшей глине кости конечностей быка.
Гораздо больше следов оставили охотники в долине и на окрестных холмах Торральба и Амброна в испанское нагорье Гвадаррама: древесные угольки, рассыпанные по всей долине, каменное оружие, костяные наконечники, обломки деревянного копья, но прежде всего кости огромных древних слонов, которые достигали четырех метров высоты. Археологам Э. Уайту и Д.Брауну этого было достаточно для воспроизведения событий, происходивших там 400 тысяч лет назад.
«У подножия известнякового возвышения над широкой безлесной долиной скрывались небольшие группы охотников. Внизу простиралось обширное болото, которое они собрались использовать в охотничьих целях. Охотники надеялись что и на этот раз слоны устремятся по своему обычному пути — к узкой долине лежащей между возвышенностями. Здесь и собрались многочисленные охотники, которые обычно охотились в одиночку. Они понимали, что в такой охоте выгодны именно коллективные, согласованные действия. Каждый из них был вооружен деревянными копьями с костяным или каменным наконечником. Оружие не слишком действенное в охоте на таких могучих животных. Но в запасе у людей было еще одно оружие, которого слоны очень боятся, — огонь! Наконец с севера появились слоны, медленно шагающие к долине. Люди прижались к земле и ждали, когда три взрослых самца, две слонихи и два слоненка, идущие впереди стада, поравняются с ними. Как только прозвучал сигнал, охотники вскочили и помчались вниз по склону к животным. Ветер дул в сторону болота, и охотники подожгли в нескольких местах траву. Потом они не спеша двинулись за полукругом огня, преследующего слонов. Земля задрожала от топота испуганных слонов, бегущих от наступающего огня к болотам. Три взрослых зверя и два слоненка увязли в болотной топи. Охотники же легки, и топкое болото для них не препятствие. С дикими криками они бросились в атаку, избегая ударов хоботов слонов. Они вонзали копья в шеи животных или осыпали их головы градом камней. Наконец последний слон убит и упал на бок. Охотники приступили к разделке туш».
Археологи пытались создать реплики костяных наконечников ловких охотников из Торральбы и
