возникновения до конца не изучены и не объясняются полностью взаимодействием составляющих систему звезд и несветящихся тел».
Вихров снова откинулся на спинку кресла. Давненько его так не удивляли. Звездолет, похоже, направлялся в закрытую область пространства, причем в этой закрытой области уже находилась двенадцатая эскадра Звездного патруля, а это ни много ни мало четырнадцать современных кораблей! Что же могло случиться в закрытой зоне такого, с чем не может справиться целая эскадра! И как связано это неизвестное происшествие с тем, что Гвендлана изолирована решением Президента Содружества? Неожиданно у него в голове всплыла последняя фраза командира: «…сразу после выхода в точку назначения десанту быть готовым к десантированию». Это могло означать только одно — десант должен будет пойти на Гвендлану. Но зачем?! Зачем необходимо десантироваться на планету, лишенную жизни?!
Поразмышляв над возникшими вопросами и ничего не придумав, Игорь снова склонился над клавиатурой и настучал следующий вопрос:
«Обзор основных событий четвертого века новейшей эры».
Текст на экране схлопнулся, и на его месте появилась прежняя девчачья рожица, на этот раз донельзя удивленная. Она похлопала глазами и исчезла, а по экрану поползли строчки, выполненные крупным шрифтом и разделенные большими пробелами.
«На Земле ликвидировано последнее хранилище оружия массового поражения».
«Выведено на постоянную орбиту искусственное солнце Южного полюса и начато освоение Антарктики».
«Открыт принцип Яумари-Швеца, позволивший построить модель межпространственного (гипер) перехода для физических тел планетарной массы».
«Обнаружена кислородная планета в системе двойной звезды α Близнецов».
«Получен четко модулированный сигнал из системы Идиаба. Расшифровкой занималась специально созданная группа под руководством Евгения Орлова и Отто Каппа. Результат работы доложен Высшему Совету Содружества».
«Получена сыворотка, останавливающая развитие болезни Кохтера и предотвращающая ее появление в здоровых организмах»…
Всего в списке наличествовало двадцать три пункта, но ни один из них, кроме сообщения об открытии Гвендланы, похоже, не имел к этому событию никакого отношения. Во всяком случае, именно так решил для себя Игорь после достаточно долгих размышлений.
В этот момент прозвучал резкий короткий перезвон и комп объявил десятиминутную готовность к выходу корабля в обычное пространство.
Вихрову сразу стало не до посторонних изысканий. Выход из гиперпространства по-прежнему оставался самой сложной операцией пилотирования звездолетов, которую не мог произвести ни один из существующих компьютеров, а потому должен был выполнять пилот-человек. Недаром среди космонавигаторов издревле ходила пословица «Посадка — не взлет, выход — не вход». Любознательный Вихров выяснил, что в этом довольно странном выражении вход в гиперпространство и выход из него сравниваются со взлетом и посадкой старинных, оснащенных крыльями летательных аппаратов. Для тех машин посадка была одним из самых сложных элементов пилотирования.
С двух сторон от вихровского монитора развернулось еще шесть малых экранов, на которые главный компьютер принялся выводить постоянно изменяющиеся параметры полета, меняя цвет этих показателей в зависимости от их приближения к оптимуму. Игорь напряженно ловил эти изменения, а его пальцы бегали по развернутой вчетверо панели, мгновенно вводя поправки в работу всех корабельных систем, и в то же время он постоянно держал в поле зрения еще один из дополнительных экранов, на котором зеленым цифирным вихрем истаивало время нахождения «Одиссея» в гиперпространстве. Вывести корабль в обычное пространство надо было как можно ближе к нулевой отметке, но до того, как показатели на этом экране сменят окраску на красную!
Эта напряженнейшая работа продолжалась не более трех минут, когда Вихров каким-то шестым чувством понял, что корабль полностью готов к выходу. Его правый указательный палец замер над оранжевой продолговатой клавишей, и в этот момент все шесть вспомогательных экранов вспыхнули зеленым цветом, сигнализируя о полной сбалансированности параметров.
В следующее мгновение два из экранов потеряли свой изумрудный окрас, но клавиша выхода уже была утоплена и происшедшая разбалансировка потеряла свое значение. Опять накатила тошнота, но на этот раз Вихров не мог расслабиться и закрыть глаза. Он, не отрывая взгляда от главных обзорных экранов, напряженно ожидал момента, когда гипергенераторы корабля окончательно стихнут. Наконец оба больших обзорных экрана центра снова почернели и на них вспыхнули звезды. Правда, очертания созвездий имели совершенно другой вид, но это никого не удивило и не смутило. Главное — «Одиссей» снова находился в обычном пространстве, правда, уже в пяти парсеках от Земли.
Игорь оторвал пальцы от панели управления и с облегчением откинулся на спинку своего кресла, не отрывая взгляда от экрана главного монитора. По его шее за ворот комбинезона скатилась холодная капля пота.
Вспомогательные экраны выхода из гиперпространства погасли и свернулись, а по главному монитору побежали торопливые строки расчетов точного местонахождения корабля.
«Ближайшая звездная масса — 2,214 парсека. Ближайшая планетная масса — не обнаруживается. Правая полусфера пространства — чисто, левая полусфера пространства — чисто. Степень прозрачности окружающего пространства — 7 в минус двадцать четвертой степени. Излучение — обычный звездный фон…»
Дальше Вихров читать не стал, и так было понятно, что корабль в полной безопасности и готов к следующему прыжку. Уже через несколько секунд корабельный компьютер выдал необходимую информацию и Стив приступил к штурманскому расчету следующего перехода.
Вихров поднялся из-за своей консоли, с удовольствием потянулся, предвкушая отдых, и тут рядом с ним раздался голос Володьки Ежова:
— Здорово у тебя получается! С первой попытки вывести корабль в обычное пространство!.. Вот бы мне твое чутье…
Игорь покачал головой и ничего не ответил. Он вообще забыл о четвертом ассистенте, дублировавшем его действия.
В этот момент через вздохнувший шлюз в ГЦУ вошел Свен Юриксен, второй ассистент командира, сменявший Вихрова на вахте. Огромный молчаливый швед, кивнув Игорю, устроился за своей панелью и тут же переключил управление на себя. Экран вихровского монитора вопросительно мигнул и, не получив поддерживающей команды хозяина, погас.
Игорь вышел из центра управления и направился в свою каюту. Ему, достигшему в иерархии корабля определенных высот, уже полагалось отдельное жилье, поскольку считалось, что у него может появиться необходимость проводить какие-либо исследования или расчеты вне рабочего места. Правда, жильем в привычном, земном понимании этого слова его каютку назвать было трудно, но все-таки она вполне давала возможность уединиться и, что самое главное, имела противоперегрузочный экран.
После снятия стартовых перегрузок население линкора покинуло противоперегрузочные модули и занялось своими повседневными делами, так что Вихрову приходилось то и дело отвечать на приветствия многочисленных знакомых. Но делал это Игорь совершенно машинально, поскольку голова его была занята только что полученной информацией о странной планете, которая вообще-то не могла существовать.
Он уже почти добрался до своей каюты, когда по кораблю разнесся громкий удар гонга. Прислонившись к переборке и прикрыв глаза, Игорь переждал момент перехода в гиперпространство и двинулся дальше. Войдя к себе, он сразу уселся за клавиатуру личного компьютера. Набрав личный код и увидев на экране монитора девчачью рожицу, Игорь быстро настучал:
«Продолжаем разговор».
— Продолжаем… — пискнула рожица и исчезла.
А Игорь задумался. Что, собственно говоря, можно еще спросить у Железного Феликса? После довольно долгой паузы он вывел на экран вопрос:
«Каково материально-техническое обеспечение исследовательских экспедиций Гвендланы?»
