Эдельман озадаченно покачал головой:
– Не припомню...
Нуль-навигатор повернулся к пульту, и Вихров услышал едва различимое:
– Вот и я «не припомню»...
Старик поднял руки над клавиатурой, словно собираясь задать новый вопрос Главному компьютеру линкора, но передумал и повернулся к главному штурману корабля:
– Юрий Владимирович, сообщите мне время полета до А4 и... Давайте-ка еще раз посмотрим ваши расчеты...
Штурман кивнул, не вставая из-за своей консоли, и склонился над клавиатурой, однако нуль-навигатор отвлек его:
– Нет, Юрий Владимирович, подойдите со своими данными ко мне!..
Штурман удивленно посмотрел на командира, а затем молча поднялся со своего места и направился к командирской полосе навигаторского пульта управления.
Когда он, присев рядом с креслом нуль-навигатора на выдвижной стул и положив свой персональный вычислитель на командирскую панель, взглянул на Старика, тот вдруг задал неожиданный вопрос:
– Почему вы решили провести проверку разгонной орбиты линкора?
Штурман пожал плечами и смущенно улыбнулся:
– Да от нечего делать... Параметры разгона введены Главным компьютером, так что штурманской работы до первого гиперпрыжка не предвиделось, я и взялся посчитать заданную компьютером траекторию разгона... И тут у меня получилось!..
Штурман еще раз пожал плечами, словно это он был виноват в столь странном выборе траектории выхода к месту гиперперехода.
– Ну что ж, давайте еще раз посмотрим ваши расчеты... – проговорил нуль-навигатор, склоняясь над вычислителем штурмана. Тот немедленно начал давать пояснения, стараясь говорить потише:
– Величины, последовательность и время разгонных ускорений мне выдал Главный компьютер. Переменные коэффициенты, учитывающие влияние масс космических тел этой звездной системы, рассчитаны мной еще на орбите Гвендланы – довольно простые диффуравнения. Рассматриваем пять равновесных уравнений для всех значений заданных ускорений и в результате получаем, что «Одиссей» отключает планетарные двигатели через тридцать восемь часов разгона всего лишь в тридцати двух миллионах километров от короны А4 Кастора...
– Тридцать восемь часов... – задумчиво проговорил Старик и тут же указал на какое-то место в расчетах. – Почему вы не учитываете влияние А4 на последних двух отрезках разгона?!
– Дело в том, что после третьего этапа разгона, на ускорении двенадцать и шесть десятых g, траектория движения линкора приобретает такой вид, что А4 уже не может отклонить корабль. «Одиссей» будет идти практически прямо на звезду, так что она будет лишь увеличивать скорость корабля...
– Но тогда какой смысл в разгонных отрезках на ускорениях пятнадцать и семь g?! – удивился нуль- навигатор.
– А какой смысл во всей этой разгонной траектории?.. – в свою очередь, спросил штурман. – И что самое удивительное, планетарные двигатели отключаются, когда линкор наберет всего лишь семь десятых скорости, необходимой для гиперперехода!..
– То есть получается, что уйти в гиперпространство мы тоже не сможем!
После этой реплики командира Вихров едва не съехал со своего кресла! Еще никогда ни один корабль Земли даже не пытался осуществить гиперпереход вблизи крупных звездных масс! Более того, математическая модель такого перехода не была пока еще разработана, поскольку влияние звездной массы на тончайшие взаимосвязи обычного пространства и гиперпространства до конца не было понято! И тем не менее Старик, похоже, был готов попробовать осуществить такой переход, если, конечно, не будет найдено другого выхода... Не найдено в течение ближайших... тридцати—тридцати двух часов!
Между тем командир линкора отпустил штурмана и снова вызвал коннект-узел дальней связи. Когда на экране монитора появилось лицо капитана Дроздова, нуль-навигатор самым спокойным тоном приказал:
– Немедленно направьте на Землю запрос следующего содержания: «Прошу допуск к введенной в Главный компьютер корабля программе „Звездный лабиринт“. Указанная программа имеет сбой, который грозит линкору серьезными повреждениями!»
Затем, секунду помолчав, он безразличным голосом поинтересовался:
– Когда можно ожидать ответ с Земли?..
– Если Земля направит ответ сразу же после получения запроса, то часов через четырнадцать.
Командир отключил связь с коннект-узлом и несколько секунд сидел неподвижно, закрыв глаза. Затем он снова повернулся к панели управления и вызвал службу электронного обеспечения.
С экрана на командира линкора глянуло слегка удивленное лицо Виктора Сергеевича Борцова, руководителя службы, к которой нуль-навигатор обращался крайне редко, чем эта служба весьма гордилась. Старик довольно долго молчал, а затем заговорил негромко и медленно, словно обдумывая каждое слово:
– Виктор Сергеевич, у меня к вам несколько неожиданное и весьма серьезное дело... Вы знаете, что «Одиссей» стартовал по приказу с Земли. Программа полета, как объявил Главный компьютер, засекречена по нулевому уровню допуска. Но, похоже, при передаче в нее вкралась какая-то ошибка, во всяком случае, ее выполнение может привести к серьезным неприятностям для линкора. Вам надо будет попробовать, очень аккуратно попробовать... снять... или хотя бы понизить уровень секретности, чтобы с программой можно было работать...
Нуль-навигатор умолк, и тут же заговорил Борцов:
– Но, командир, вы же знаете, нам категорически запрещено... э-э-э... соваться в Главный компьютер... И кроме того, нулевая степень секретности!.. Это наверняка очень сложная защита, нарушение которой ведет к потере большого объема данных... Наше вмешательство может попросту и развалить программу, и серьезно повредить операционную систему Железного Феликса, а тогда!..
– И все-таки вы попробуйте... – мягко перебил его нуль-навигатор. – Это приказ! И постарайтесь уложиться в сутки, максимум в тридцать часов!
Для ушей Вихрова этот приказ прозвучал странно, но еще более странно прозвучал ответ Борцова:
– Я... постараюсь, командир.
Старик отключил связь со службой электронного обеспечения и снова повернулся к панели управления. Однако никаких новых вопросов Железному Феликсу он задавать не стал. Вместо этого нуль-навигатор как- то неуверенно протянул руку к гибкому поводку микрофона, чуть подумав, повернул его к себе, а затем быстрым движением пальцев отключил общекорабельную связь.
– Господа офицеры, – прозвучал в Главном центре управления негромкий, чуть глуховатый голос командира, – информация о разгонной траектории линкора-ноль «Одиссей» закрыта мной по первому уровню доступа. Всем, владеющим этой информацией, запрещается ее разглашение в любой форме. Кроме того, всем, владеющим этой информацией на ближайшие сорок часов, запрещается пользование коннект-узлом дальней связи.
Его рука быстро пробежала по клавиатуре панели управления, и на экране появился текст только что произнесенного приказа. Нуль-навигатор приложил идентификатор к правому глазу, и под текстом приказа появилась его затейливая подпись. Вернув идентификатор в предназначенное для него гнездо, Старик чуть наклонился к панели и проговорил:
– Ознакомить под роспись всех присутствующих в Главном центре управления!
Вихров бросил быстрый взгляд на свой выключенный монитор и быстро приложил ладонь к сенсору, включающему его полосу управления. Экран монитора засветился привычным зеленоватым свечением и на нем проступил текст приказа нуль-навигатора. Поверх этого текста мерцала ярко-оранжевая надпись: «Прошу подтвердить ознакомление!»
Игорь протянул руку к своему идентификатору, и в этот момент раздался странно высокий голос Эдельмана:
– Господин нуль-навигатор, я не согласен с вашим решением!
Старик поднял удивленный взгляд на своего первого ассистента, и тот, выпрямившись по стойке
