— Так это всем известно! — безапелляционно заявил Выжига. — На Востоке только деревни, там и князья живут в деревнях, причем не в домах, а в ямах, накрытых травой, которые они называют землянками. У них, видишь ли, деревья не растут, поэтому бревен и досок взять неоткуда, а кирпич из глины они делать не умеют! Там вообще дико живут — едят сырое мясо, огонь-то не на чем развести — дров нет, соль копают в земле — представляешь, какая это соль. Там только драться здорово умеют!.. Я ж тебя недаром восточным дикарем прозвал!
— А я действительно с Востока… — улыбнулся Вотша.
Выжига замер с недожеванным куском во рту, уставившись широко раскрытыми глазами на своего гостя. Через десяток секунд, проглотив этот кусок, он недоверчиво выдохнул:
— Да брось!
— Точно, — подтвердил Вотша, продолжая улыбаться. — Из города Край, столицы восточных волков. Большой город с огромным каменным княжеским замком…
— Слушай, — перебил его Выжига, — тогда получается, что многоликие действительно ищут тебя! В этой троице… ну, что в Ласт приехала, волк главный! И разыскивают они какого-то молодого изверга. Ловель уже дал разрешение на розыск в Ласте.
— Попробовал бы он не дать, — с горькой усмешкой прошептал Вотша.
— Слушай, Бамбарей, — быстро заговорил Выжига, но Вотша его перебил:
— Ты откуда мое имя знаешь?!
— Ну, какой это секрет, — усмехнулся конопатый. — После того как ты нас… отпустил, я Цедру послал обратно на постоялый двор, он через пять минут все, что можно было, о тебе узнал. Зовут тебя Бамбарей, приехал сегодня утром вместе с актерами дядюшки Прока! Это не секрет. Ты лучше скажи, если, конечно, можешь, что ты такого в этом самом Крае натворил, что многоликие за тобой по всему свету гоняются?!
Вотша аккуратно положил на стол недоеденный кусок хлеба, задумчиво посмотрел на Выжигу, помолчал, а затем неожиданно спросил:
— А кто третий?
— Какой — третий? — не понял конопатый.
— Третий многоликий. Ты сказал, что в Ласт приехали трое многоликих. Двое, волк и рысь, с Востока, а третий кто?..
— А-а-а… — протянул Выжига. — Третий вообще какая-то редкость, с Юга, из стаи каких-то ирбисов.
Вотша сгорбился на своем стуле и с тоской протянул:
— Юсут никак не успокоится!..
— Кто такой — Юсут?! — тут же встрепенулся Выжига.
— Княжич из стаи южных ирбисов, — все так же тоскливо ответил Вотша.
— Да что это за ирбисы такие и что они от тебя-то хотят?! — совсем уже нетерпеливо воскликнул Выжига.
— Ирбисы? — переспросил Вотша. — Ирбисы — это кошки, чуть поменьше тебя ростом с вот такими вот… — Он поднял сжатый кулак и отогнул мизинец, — …клыками!
Выжига, приоткрыв от удивления рот, посмотрел на Вотшин мизинец и протянул:
— Солидный зверюга!..
— Мой прадед, — медленно, со странным тоскливым нажимом заговорил Вотша, — был знаменитым воином из стаи восточных волков, и его тогдашний князь лишил многоличья!..
— За что?! — изумленно выдохнул Выжига.
— Не знаю… — пожал плечами Вотша. — Но когда я был совсем маленький, меня увидел брат нашего князя, Ратмир, дважды посвященный волхв.
— Волхв — это кто?! — снова перебил Вотшу конопатый.
— У вас, на Западе, их называют друидами, — ответил Вотша.
Выжига понимающе кивнул, и Вотша продолжил свой рассказ:
— Видимо, Ратмир что-то рассказал князю Всеславу обо мне, и тот взял меня в свой замок… — Он чуть помолчал и грустно добавил: — Волки ко мне хорошо относились… Дядя Скал стал моим наставником, Старый учил меня владению оружием…
— Тебя учили владеть оружием?! — воскликнул Выжига. — Зачем?!
— Да я сам попросил… — Вотша неожиданно улыбнулся. — Это так красиво!.. — Он покачал головой и продолжил свой рассказ: — Князь Всеслав приставил ко мне учителей, меня учили чтению, письму и счету… И еще… я познакомился с дочерью князя, княжной Ладой… Она меня защитила от ирбиса… от Юсута!.. — Тут он надолго задумался и вдруг все с той же тоской добавил: — А потом я защитил ее от ирбиса… От Юсута!..
— Ты защитил княжну от ирбиса?! — недоверчиво переспросил Выжига. — Да как же ты мог защитить ее от… многоликого?! Как это возможно?!
— Около года назад в Край к Всеславу приехали вожаки окрестных стай. Гуляли, пировали, а когда пришло время разъезжаться, князь решил устроить прощальный пир. А перед пиром — воинскую потеху, бой мечников. Кто-то из гостей князя предложил перед этим боем провести поединки княжичей, живших и учившихся в княжеском замке, а дамой этого турнира стала Лада. Юсут — княжич из стаи южных ирбисов был самым сильным из всех гостивших в замке княжичей и, конечно же, рассчитывал на победу. Так и вышло. Лада должна была вручить победителю награду — меч, а Юсут начал требовать, чтобы дама турнира еще и поцеловала его… Тогда княжна выставила своего бойца — меня.
— Тебя?! — в очередной раз изумился Выжига.
— Она подглядела, как я занимался со Старым и Скалом, — пожал плечами Вотша.
— И ты дрался на мечах с многоликим?! — недоверчиво спросил Выжига.
— И победил его… — заявил Вотша. — Княжна вручила мне меч и… поцеловала меня!
Целую минуту Выжига смотрел на Вотшу округлившимися от изумления глазами, а затем недоверчиво покачал головой.
— Дочь вожака стаи поцеловала извержонка?.. Ну, ты ври, да не завирайся! Такого вообще никогда не может быть!
Однако Вотша не стал доказывать Выжиге свою правоту, вместо этого он просто закончил свой рассказ:
— Отец Юсута, вожак южных ирбисов, потребовал, чтобы Всеслав отдал меня ему, потому что я вроде бы опозорил его сына. Но Всеслав решил заточить меня в подземелье своего замка… Навсегда!.. Вот тогда я и сбежал. В ту же ночь, в то время как меня уже искали…
Он помолчал несколько секунд, а затем едва слышно поинтересовался:
— Ну, и как ты считаешь, достоин я того, чтобы многоликие охотились за мной по всему Миру?!
Выжига оторвал от краюшки кусочек хлебного мякиша, покатал его между пальцами, кинул в рот, задумчиво прожевал, а потом, взглянув в глаза Вотше, ответил:
— Вполне!.. Если то, что ты рассказал, — правда!..
— А зачем мне тебе врать? — пожал плечами Вотша.
— Врать тебе действительно вроде бы незачем… — протянул Выжига и после секундной паузы поднялся с места. — Ладно, я пойду, попробую поточнее разузнать, что собираются делать многоликие, а ты здесь… отдохни. И не волнуйся, ночью я выведу тебя за городскую стену, а уж там ты сам думай.
После того как Выжига выбрался из подвала и прикрыл за собой крышку, Вотша вдруг почувствовал, что смертельно устал. И виной этому было совсем не то, что ночью он почти не спал, что ему пришлось разгружать повозку и таскать вещи труппы, — это был результат того психологического напряжения, которое обрушилось на него, когда он узнал, что его разыскивают многоликие. Он улегся на кровать, не сомневаясь, что заснуть ему не удастся, но… заснул, почти сразу и беспробудно, словно его сознание рухнуло в бездонную черную яму. Он не видел снов, не ощущал окружающего мира, он для этого мира почти умер!
Вернувшийся к вечеру Выжига долго тряс Вотшу за плечо, пока тот не вынырнул из беспробудного сна и не разлепил веки. Увидев, что его гость наконец-то проснулся, конопатый воришка отошел к столу и с уважением проговорил:
— Ну, у тебя и нервы!.. Если бы меня разыскивали трое многоликих, я бы глаз не мог сомкнуть, а ты
