останавливало от этого шага. Наверное, слова змеи о том, что спасение иногда приходит в последний момент. — Фарн, я беременна! Ты убьешь не только меня, но и невинного ребенка!
— Значит, вот почему Зарания не сняла заказа, — без малейшего удивления произнес даританец и сделал еще шаг. Принялся медленно засучивать рукава. — Рыбка-то оказалась с икоркой. Как я понимаю, это ребенок Дольшера? Ну что же, мне не впервой расправляться с беременными. Был бы рядом Вашарий — он бы подтвердил, какое отвратительное поручение дал мне однажды Королевский совет. А все из-за того, что одной прекрасной ночью Тициону приснился сон, в котором ребенок той несчастной девушки убивал его. Это было мое последнее задание. После него я бросил работу. Согласился на вживление чипа, лишь бы никогда больше не стоять перед перепуганной женщиной, умоляющей меня о пощаде и прижимающей к животу руки так же, как теперь прижимаешь ты.
Я всхлипнула. Очередное откровение о Вашарии застало меня врасплох. Нет, этого просто не может быть! Он был замешан в подобном? Был одним из тех, кто приговорил несчастную к смерти лишь из-за кошмара короля?
— А знаешь, что самое интересное? — Фарн остановился прямо надо мной. — Ведь я не убил ее. Помог спрятаться так, чтобы люди короля никогда ее не нашли. И подсунул ведомству Вашария подходящий труп, дабы избежать ненужного расследования. Вот ведь ирония судьбы! Вряд ли твой жених, передавая мне тогда приказ Тициона, предполагал, что когда-нибудь в подобную же ситуацию угодит его будущая жена.
— Пожалуйста…
Мой голос задрожал и окончательно сорвался. Я отчетливо поняла, что все кончено. Смерть стояла передо мной в черном свободном одеянии бывшего наемного убийцы и смотрела на меня алыми от ярости глазами.
Воздух между нами стал концентрированным как перед смертельным ударом. Пахнуло жаром — и внезапно я поняла, что он задумал. Хочет испепелить меня, как я это сделала с Рашшаром. Обрушит на мою голову всю мощь огненных чар, желая, чтобы перед смертью я страдала так же, как страдал проклятый вампир.
Я до боли в костяшках сжала амулет. Активировать его? Или подождать еще?
И неожиданно все прекратилось. Лиловые сумраки раннего вечера перечеркнула зеленая молния. Она ударила в плечо Фарна, и почти сформулированное заклинание, призванное убить меня, замерцало, истончаясь. Даританец устоял на ногах после внезапного нападения, вскинул голову, жадно выискивая взглядом, кто осмелился встать между ним и его жертвой.
— Женщины рода Дайчер действительно на редкость надоедливы, — прошептал он, заметив наконец-то нового противника.
Я с усилием повернула голову, уже зная, кого увижу.
Тиора Дайчер стояла неподалеку. Светлое платье повисло грязными лохмотьями — видимо, она упала, когда убегала от вампира и его любовника. Однако нашла в себе силы вернуться. Ради меня? Дочери, которую почти не знает?
— Пшел прочь! — прошипела она и подняла руку, на кончиках пальцев которой уже плясали огоньки очередных пусть и неумелых, но атакующих чар. — Ты ничего ей не сделаешь.
Фарн криво ухмыльнулся одной половиной рта. Глянул на меня и вдруг сжал кулаки. Огненный смерч в следующий миг пронесся по саду — и тоненькая женская фигурка исчезла под его напором, растворившись в объятиях пламени.
— Нет! — Горло обжег отчаянный крик.
Перед глазами все побелело от ужаса и горя. Киота, идиотка, дождалась, называется, помощи! Что же я натворила?!
— Ты убила Рашшара, я убил твою мать, — жестоко обронил Фарн. — А теперь примусь за тебя.
Я зажмурилась, когда он шагнул ко мне. Отчаянно вцепилась в цепочку, почти сорвав ее, почти воспользовавшись даром, который, увы, уже не мог спасти мою мать.
Я так и не поняла, что произошло затем. Наверное, из-за того что закрыла глаза, ожидая удара рассвирепевшего убийцы. Но внезапно что-то с силой отбросило меня назад, протащило по мокрой земле и оставило неподвижно лежать. Вокруг вспыхнула защитная сфера, замерцала всеми цветами радуги. Тот, кто пришел мне на помощь, вложил даже слишком много сил в энергетический щит, поэтому он придавил меня к земле, не позволяя подняться. А возможно, это было сделано специально, чтобы я не лезла в предстоящую схватку. Все, что я могла, — лишь чуть повернуть голову, чтобы увидеть, как Фарн с удивлением выпрямился, не понимая, что произошло.
— Фарн.
При звуках этого голоса я едва не разрыдалась от облегчения. Вашарий! Он все-таки успел ко мне, все-таки смог. Спасение действительно иногда приходит в последний момент. Жаль, что не для всех.
— Фарн, — повторил Вашарий, и даританец с вызовом вскинул голову, когда взорванный было шар вдруг вновь загорелся, освещая яблоневый сад и высокого темноволосого мужчину, стоящего у калитки.
Вашарий позволил себе лишь один взгляд в мою сторону. С чуть заметным облегчением вздохнул, увидев, что я жива. Я при всем желании не могла сопротивляться его охранному заклинанию. Чары туго спеленали меня в подобие паутинного кокона.
— Я не ожидал от тебя такого, — обронил Вашарий, неспешно подходя ближе.
И где-то вдалеке раздался рев множества самодвижущихся повозок, видимо, это торопилась подмога, но Фарн, казалось, совершенно не обеспокоился из-за этого. Указал на меня презрительным кивком:
— Не ожидал от меня, что я осмелюсь убить беременную? А о чем ты тогда думал, когда приказал мне уничтожить Таилию Бригз с ее еще не рожденным сыном?
Вашарий поморщился от этого имени. Опять посмотрел на меня — и я вздрогнула от тьмы, клубящейся в его глазах. Теперь я боялась его куда больше, чем Фарна или даже Рашшара.
— Тебе не следует этого видеть, — мягко обронил он, обращаясь ко мне.
И чары вокруг вскипели. Я еще пыталась сопротивляться, пыталась скинуть с себя паутину чужого заклинания, но тщетно. Всего лишь миг — и я отключилась, рухнув в черный колодец без сновидений.
Я проснулась в больничной палате. Яркое солнце — привет ушедшего лета после нескольких дней постоянного ненастья — заглядывало в окно, заставив меня прищуриться. Наверное, именно поэтому я не сразу заметила Вашария. Он неудобно примостился в кресле рядом с кроватью, положив голову на скрещенные руки. Должно быть, несчастный никуда не уходил, дожидаясь моего пробуждения, но в последний момент усталость взяла свое, и он задремал.
Я повернулась к нему. Задумчиво, чуть касаясь, провела раскрытой ладонью по такому родному лицу, чувствуя, как под подушечками моих пальцев морщины привычно расслабляются, исчезая. Небо, какие у него круги под глазами! Будто не спал целую вечность.
— Киота, — сонно пробормотал Вашарий. Не открывая глаз, перехватил мою руку, поднес ее к губам, поцеловав, и только затем посмотрел на меня, словно убеждаясь, что это действительно я. — Как ты, моя глупая, безрассудно отважная малышка?
— Не знаю, — честно ответила я. Осторожно покрутила головой из стороны в сторону. — Вроде бы… — И с ужасом замолчала, прижав руки к животу. Я-то жива, но…
— С ребенком все в порядке, — поспешил заверить меня Вашарий. — Хотя радетельному Тайрону пришлось весьма потрудиться. Неудивительно — после таких-то приключений. Пришлось на время ввести тебя в целебный сон.
— И сколько это продолжалось? — спросила я. Посмотрела на свои руки, девственно чистые, хотя их должны были бы украшать ожоги после того, как я спалила Рашшара.
— Достаточно, — уклончиво отозвался Вашарий.
— И все это время ты был рядом?
Вашарий лишь слабо улыбнулся, опять поймал мою ладонь и потянулся было поцеловать ее, но я резко отняла руку. В голове безжалостными вспышками пробуждались воспоминания. Рашшар, охваченный огнем, превратившийся в пылающий факел. Фарн, в чьих глазах я увидела свою смерть. Мать, погребенная под чужим заклинанием. И чудовищное признание о том, чем Вашарий занимался ранее. А возможно — и
