бывших воинов избранной тысячи конга не бывает, а она-то зачем была нужна?
— Нужна, — коротко ответил Хорм и, поколебавшись, добавил: — Ирунг в свое время так прожужжал всем уши о твоем предназначении, племянница, что сомневающихся в том вовсе не осталось. Но большинство посвященных в твою тайну думает, что ты будешь не мечом, разящим демона, а в лучшем случае блестящим камешком на его рукояти. Что касается сегодняшнего разговора, конг так и сказал, когда называл твое имя, «и девчонку позовите, хоть глаз отдохнет». Так что радуйся, что тебя не попросили станцевать перед собственным папенькой и его правителем без одежды! Мать твоя как раз, по слухам, подобного не избежала!
Рич вспыхнула, едва не наговорила дерзостей, но странная боль в глазах Хорма остановила. Потом Айра попрощалась с Тиром, хлопнула по плечу добродушного здоровяка Орлика, и Марик повел уменьшившийся отряд к выходу.
— Так и есть, — пробормотала Айра, которая вдруг показалась Рич постаревшей на несколько лет, — так и есть. Хорм обмолвился, но я не сразу поняла. Так и есть. Весь этот лабиринт, весь дворец построен с одной целью, чтобы внутри него не действовала чужая магия. Точнее, чтобы никакая магия не действовала. И чтобы никто, наполненный чужой сущностью, не мог ступить под его своды. Интересно, интересно… Чего же ты так боялся, Ирунг, если решился на возведение такого дворца? И насколько ты был уверен в успехе? И что тут от Ирунга, и что от Вертуса?
— Марик! — раздался крик, когда отряд уже почти подошел к выходу из дворца. — Марик, сын Лиди из рода Дари! — лицо догнавшего друзей Хорма было серо и перекошено болью.
— Что случилось? — побледнела Айра.
Бежавшие за помощником конга стражники выстроились в узком коридоре.
— С твоим сыном ничего, — отдышался Хорм. — В стенах дворца ничего не может случиться. Ничего, связанного с магией… Картус. Картус не дошел до дома. Развалился на части. Руки, ноги, голова — всё в стороны. И метка. Та же метка на запястье! Марик, сын Лиди из рода Дари! Передаю тебе повеление конга! Ты вновь назначен старшиной дружины и будешь им, пока бедствие, клубящееся над Скиром, не развеется!
— Слышу и повинуюсь, — прошептал баль.
— Однако! — озабоченно начал Насьта.
— Насьта — сын Уски из народа ремини! — повысил голос Хорм. — Передаю тебе повеление конга! Ты назначен помощником старшины дружины и будешь им, пока бедствие, клубящееся над Скиром, не развеется!
— Над всей Оветтой! — шевельнул побледневшими губами Насьта. — Только потому — слышу и повинуюсь.
— Над всей Оветтой, — кивнул Хорм и вытер трясущейся рукой пот со лба. — Но послезавтрашние испытания не отменяются. Сейчас конг ждет вас двоих. Айру и Рич домой проводят стражники. И вот еще. Завтра из порта уходит галера конга.
— В Гобенген? — нахмурился Марик.
— Да. — Хорм наконец отдышался. — На ней оставлено место и для твоей семьи, Марик. В Гобенгене ей будут предоставлены покои в домр конга. Моя семья отбывает тоже.
И многие другие семьи. А послезавтра галеры пойдут и в Репту. Возьмут многих. Прежде всего детей, женщин, стариков. Конг серьезно отнесся к словам Айры насчет новой Суйки! Семьи воинов будут спасены в любом случае! Пока не нужно говорить об этом, не стоит возбуждать страхи, но дружинники тана должны сражаться, не оборачиваясь! И не криви губы, Марик. Я не излишне словоохотлив. Стражи конга умеют молчать, они лучшие!
— Время покажет, — хмуро заметил баль.
День, зацепив изрядную часть ночи, тем и закончился. Стражники довели Айру и Рич до заведения Марика, где их уже ждала Ора, которая сразу все поняла. Услышав о повелении конга, она прислонилась к столбу и прикрыла глаза, чтобы сдержать слезы, но стояла так недолго. Тут же начались хлопоты, а поскольку стражники остались в заведении до утра, заспанный наставник Туск был отправлен восвояси. Не спавшая, как и мать, Илька начала носиться по двору с выпученными глазами, собирать самое нужное, потому как много добра с собой не возьмешь, да переносить все остальное в кладовую, что запиралась на тяжелый замок. В хлопоты включилась и Рич, но, хоть и выполняла все указания Оры, сама словно стояла в стороне. Стояла и думала, думала, взращивая внутри себя непростое решение, которое только и могло помочь ей избежать посуленной роли блестящего камешка на рукояти смертоносного меча. Ночь уже перевалила за середину, когда Ора отправила Ильку и Рич спать. Девчонки начали протестовать, но Айра, не отстававшая в хлопотах от давней подруги, добавила в голос металлических ноток, которых было невозможно ослушаться.
Уже утром Рич подумала, что, наверное, уснула еще до того, как добралась до постели.
— Все, — наконец вздохнула Ора, прихватывая бечеву на углу тента затейливым узлом. — Не дуй губы, дочка, хорошо, что ты выспалась. И я успела вздремнуть. Уснуть, правда, не получилось. Ничего, до Гобенгена высплюсь, тем более конец лета — два месяца море будет спокойным. Может быть, еще и вернуться успеем. У конга, говорят, специальные голубятни есть и в Скире, и в Гобенгене… для хороших вестей. Помоги собрать стол, нужно позавтракать да отправляться. Прощаться здесь будем. Порт окружен стражей, провожающих туда не пустят. Или теперь Марик опять самый главный стражник?
— Не спеши, — остановила подругу Айра. — Я-то в любом случае до порта тебя провожу, мне в портовый трактир заглянуть надо, есть дела. А Марик появится, не может не появиться. Давай-ка лучше поднимай мальчишек, надо бы накормить их успеть. Сейчас уже и Рин с Илькой с рынка вернутся. Все будем в сборе. Стражников-то я еще поутру отпустила.
— А это что? — не поняла Рич, в голове которой набатом прозвенело — «Рин».
Под одром у ворот стояла еще одна повозка, только побольше да попроще. Тента на ней не было, гору скарба укрывала обычная мешковина. Да запряжена в нее была не крепкая конгская лошадка, а кобылка, на которой Айра приехала в город. Впрочем, лошадки Рина и Орлика шуршали сеном поблизости и тоже были навьючены здоровенными тюками.
— И вы здесь не останетесь, — вздохнула Ора. — За полночь уж Насьта еще одну повозку пригнал, передал, что Марик велел все закрыть, запереть и уходить в башню Ирунга. Тебе, Айре и Рину. Там надежней будет. Подальше от танских дворцов, да и от ворот. Поближе к горам… Если уж на то пошло, оборонить башню куда легче. На повозке, считай, весь арсенал Марика. Айра вот говорит, что больше такой напасти, как с Орликом случилось, не повторится.
— Не должно, — кивнула Айра, на лицо которой тоже легли усталость и тревога. — Только ведь мы в башне отсиживаться тоже не собираемся.
— А то я не знаю? — грустно усмехнулась Ора и отправилась за Лиди и Маэлем.
— Ну? — пристально посмотрела на девчонку Айра. — Стол накрыт, сейчас Марик прискачет, а там и Илька с провожатым вернется со свежими овощами, а ты все еще в простеньком застиранном платье? Ты только не обижайся на меня, я ведь после того, что твоей мамке выпало, пылинки с тебя сдувать готова. Пожалуй, соглашусь, что ты и в дерюжке любой красавице дорожку перебежишь, и все-таки… Вот посмотри хоть на Ору: половину ночи глаз не смыкала, а выглядит так, словно не в Гобенген собралась, а сватов ждет. Понимаешь меня? Ну не скрипи зубами, не скрипи! Вот ведь повезло девчонке, даже злость твоя словно свет Аилле!.. И еще. Не оставляй меч Сето без присмотра. Меч Кессаа. Да и жезл Ирунга, хотя уж никак он на жезл не похож. Не жезл, а словно слиток грязного горячего серебра, демон его разберет, что это…
Когда Рич вышла из своей комнаты во второй раз, чтобы пристроить и собственный узелок на подводу, все уже сидели за столом, в том числе и Марик, и Рин. Последний тут же уставился на девчонку. У ворот позвякивали секирами полдюжины стражников, которых Ора явно не обделила горячими пирожками с мясом. Марик как будто растерянно шевелил в блюде куском лепешки и то и дело посматривал на Ору. Та часто моргала и старалась удержать на лице улыбку. Баль гладил жену по руке и переводил взгляд на сыновей, что дружно опустошали собственные тарелки, да на Ильку, которая вовсе не ела.
