— Не покалечь мальчика, дяденька вельт, — громко попросил Олфейн друга на сайдском языке и оглянулся.
Сразу трое воинов, сидевших на второй скамье, кривили рты в их сторону. Один был подобен Димусу и, как и тот, не уступал ростом Орлику. Еще один был гораздо ниже ростом первого, зато превосходил того шириной плеч. Третий, что сжимал коленями длинную глевию и поймал перевязь Динуса, был худ и жилист. Рину даже показалось, что и кольчуга его была наброшена на голое тело.
— Самому бы не покалечиться, — пробормотал Орлик, кивнул ткнувшему в него пальцем Динусу, сбросил на руки Рину пояс с мечом и ножами и пошел к тележке с «железными полосами».
— Убивать, — услышал Рин и повернулся к по-прежнему неподвижно сидевшей соседке. — Убивать, — сухим, клокочущим голосом повторила она, отняла от лица платок и медленно повернулась к Рину. — Таких, как этот воин, — ее палец вытянулся в сторону Динуса, — нужно убивать. Они — грязь! Внутри грязь. И снаружи оставляют грязь. Надо убивать!..
Она согнула палец так, словно втянула коготь под кожу. Опустила руку и снова превратилась в безмолвное изваяние. Рин невольно передернул плечами и стал скручивать ремень Орлика. Вельту, который один за другим брал в руки мечи из тележки, тем временем служки прилаживали на грудь деревянный щиток. Динус стоял тут же, осматривая самый длинный из оказавшихся в повозке клинков, и словно примерял его к противнику.
— Димус, сын Гармата Ойду, против Орлика, наставника Тира, сына Айры и Лека! — выкрикнул глашатай.
— Сын Лека и Айры! Так правильно! — прошипела соседка Рина, но он уже не отрывал взгляд от помоста.
С ударом колокола схватка началась!
Деревянные щиты легли квадратом со стороной шагов в сорок. Хватало простора, и чтобы сойтись с обнаженными клинками, и чтобы уклониться от боя, и побегать от противника, но когда на доски ступили Орлик и Динус, не только Рину, но, наверное, и всему холму квадратик показался тесным. Меч Динуса был длиннее меча вельта на пару ладоней, но он управлялся с ним, как с игрушкой. Покачал его на кулаке, положив серединой лезвия на большой палец, подбросил несколько раз вверх, подхватывая за рукоять. Потом нанес несколько ударов, со свистом разрезая воздух, пока наконец не обратил меч в сверкающее марево, вращая им вокруг себя, над головой, за спиной, заставляя зрителей изойти в крике.
Орлик стоял неподвижно у противоположного угла и даже не пытался нападать. Стоял и ждал, когда Динусу надоест забавляться. Расправлял пятерней рыжую бороду, выковыривал концом клинка сучок из доски, подтягивал бечеву портов. На нем не было никаких доспехов, кроме жилета из толстой кожи, на котором висел теперь деревянный щиток. Зато на голове Динуса сиял рептский шлем с переносицей, с его плеч спускалась слегка подкопченная кольчуга, которая угрожающе жужжала, когда богатырские плечи танского сыночка перемещали вокруг его тела стальной сверкающий веер.
Наконец вельту надоело представление Динуса, и он вовсе присел на корточки, намереваясь то ли передохнуть, то ли облегчиться на глазах целого города. Здоровяк выпучил глаза, взревел, выпрямился и затопал к вельту, чтобы раскроить наглецу голову, а уж потом разрубить и его щиток. Привычное уханье на холме утихло, Динус взметнул над головой противника меч, но Орлика не достал, только раскрошил доски в том месте, где только что сидел вельт. А тот сделал с непостижимой для огромного тела ловкостью кувырок вперед и, перед тем как подняться на ноги, успел отвесить Динусу пинка, от которого парень не только вылетел с площадки, но и потерял меч и шлем, сплющив последний собственным брюхом в лепешку.
Холм зашелся в хохоте, но даже тысячи хохочущих глоток не смогли заглушить рев ненависти, который издал Динус, особенно после того как попытался надеть на голову сплющенную жестянку. Он подхватил меч и снова побежал на Орлика с явным желанием умножить того на два! Вельт отбил первый удар Динуса в сторону, а вторым движением выбил у того из рук меч. Сын Гармата Ойду взвыл, схватился за запястье и побежал за мечом почти на четвереньках.
Снова увесистый клинок взлетел над головой Орлика, снова раздался лязг, и снова меч Динуса загремел по камням. Колокол конга молчал. Молчал, когда меч падал на камни, молчал, когда с помоста сваливался сам претендент. Наконец Орлику надоело представление. Он вовсе отбросил свой меч, а когда под изумленное гудение холма уже не прекращавший выть Динус попытался проткнуть ему живот, поймал того за запястье, шагнул в сторону, сорвал с груди переростка щиток и разбил о его же затылок.
К счастью для сына Ойду, удар колокола все же прозвучал. К его же несчастью, схватку со странствующим воином видел почти весь Скир.
— Динус, сын Гармата Ойду… — глашатай запнулся и под хохот холма продолжил: —…не проиграл схватку. Он продержался до удара колокола и будет допущен к пятому испытанию.
— Вот, — Орлик распустил завязки и протянул щиток Рину. — Не думаю, что тебе удастся отказаться от танцев на досках.
— Ты был безжалостен, — улыбнулся Рин. — Хотя и слишком терпелив.
— Ничего, у парня крепкая голова, даже шишки не случится, — поморщился вельт. — А совести и не было никогда. Он пытался убить меня!
— К счастью, ему этого не удалось сделать? — Рин толкнул друга в плечо. — Или как?
— Или как?! — возмутился Орлик. — Да у меня совсем другие планы! Я, кстати, еще и не обедал!
— Тир, сын Айры и Лека! — разнеслось над холмом. Тир стоял около скамей наставников около минуты.
Оставил Орлику меч, сузил глаза, наткнувшись на холодный взгляд женщины с зачерненным лицом, покачал головой, глядя в полные ненависти глаза наставников Динуса, потом сделал шаг назад, поклонился всем сразу и произнес:
— Сочту за честь, если кто-то из присутствующих здесь наставников боевых искусств удостоит меня сегодня схваткой по правилам Дня доблести Скира.
— Хенны не склоняют головы перед инородцами! — прошипела женщина, но ее перебил здоровяк- наставник Динуса:
— Я готов свернуть башку поганому хенну!
Тир потемнел лицом, но не ответил, пошел выбирать меч. Когда, ожидая удара колокола, он встал напротив здоровяка в углу помоста, Рин только покачал головой. Чему бы ни обучал Динуса наставник, каким бы мастером он ни был, рядом с Тиром он выглядел великаном. Превосходя соперника ростом на голову, он даже внешне напоминал не человека, а огромный глиняный кувшин, который отрастил себе руки и ноги, покрылся кирасой, как коростой, и выбрался на арену.
— Такому достаточно просто сесть на человека, чтобы он умер, — процедил сквозь зубы Олфейн. — Или наступить ему на ногу, чтобы оставить калекой на всю жизнь.
— Я выглядел бы так же, — заметил Орлик. — Если бы не ограничивал себя в еде.
— Ты ограничиваешь себя в еде?! — поднял брови Рин. — Что же, выходит, Ора меня обманула, что тот котел с похлебкой, который я варил у башни, ты смолотил за один присест, да еще в один рот?
— Да что там было похлебки? — скривился Орлик. — Я и расплескал, пока нес…
— Тир, сын Айры и Лека, против мастера боя и наставника дома Ойду Рангла из Дешты! — протрубил глашатай.
Если Рангл из Дешты чему и обучал Динуса, то уж явно не мастерству фехтования, хотя меч так и порхал у него в руках, но ничего похожего на сверкающие стальные веера ученика он и не думал предъявлять. Скорее всего, он решил порубить Тира вместе с его щитком на мелкие кусочки и приступил к этому делу с немалым усердием. Воины сшиблись в центре помоста, Орлик даже приподнялся, чтобы разглядеть, чья берет, но разобрать хоть что-то в мельтешении клинков не смог.
— Демон раздери эти состязания! — прорычал вельт. — Неужели нельзя сражаться помедленнее? Ничего ж не понять!
— Громила теснит Тира, — заметил Рин, отчего Орлик недовольно запыхтел.
Схватка и в самом деле начала смещаться к краю помоста, пока наконец Тир не оказался на камнях. Он сделал шаг назад, поклонился Ранглу и пошел к скамье, на которой сидели претенденты.
— Куда? — заорал громила и тут только заметил, что вместо щитка на его груди болтаются жалкие щепки.
В бешенстве здоровяк швырнул в Тира меч, но тот наклонился, и звон упавшего на камни клинка
