— А еще вернее, присмотрись к кусту, от которого саженец будешь отщипывать! — добавил Марик, начиная подниматься по лестнице. — А ну-ка, вельт, иди сюда! Ты у нас мастер по тайным ходам и башням?
Ступени заканчивались стеной. Она была сложена из неровных камней и явно устроена не так давно, хотя пауки успели и ее затянуть своими сетями.
— Вот что мне всегда было непонятно, так это чем в таких местах питаются пауки! — недоуменно проворчал Насьта. — Я еще могу понять паутину в лесу, там мошкары — тучи! Но здесь? Даже я слишком крупный для этой паутины, чего уж говорить об Орлике.
— Ты знаешь, ремини, — Марик говорил медленно, но его голос подрагивал, — последнее время мне все больше кажется, что, пока мы смахиваем и сечем вот такую паутину, мы запутываемся в другой, которая покрывает весь город. Не знаю, куда теперь бежать, но если я буду медлить, боюсь, огромный паук подползет к моей дочери и высосет из нее жизнь.
— Ну что там, Орлик? — забеспокоился Насьта, которому вельт вручил неподъемный сундук с едой. — Ты уже нашел потайные ручки, петли, защелки? Как нам пройти дальше?
— Нашел, — буркнул тот, снова прижал ладонь к ране, отошел на шаг и ударился в стенку всем телом.
Стена с грохотом обрушилась, а когда пыль рассеялась, друзья увидели украшенный шкурами, оружием и доспехами огромный зал. Чуть в стороне, под висевшими на цепях лампами, стоял накрытый стол, возле которого сидела седая сайдка в дорогих одеждах. Она повернула голову, посмотрела на троицу и произнесла достаточно громко, чтобы друзья услышали каждое слово:
— Добро пожаловать в дом Стейча. Я племянница Ирунга. Незадолго до смерти он сказал мне, что однажды из старого камина могут выйти люди, которых я должна встретить со всей учтивостью и отправить к Вертусу в храм Мелаген, потому как только Вертус сможет помочь им, если они не могут помочь себе сами. Прошу вас подкрепиться! Скоро утро, а судя по шуму, что доносится от северной башни, вряд ли вы имели возможность даже поужинать.
— Кто как! — буркнул Насьта, Орлик расплылся в улыбке, но и того и другого оборвал Марик:
— Благодарю тебя, госпожа Стейча, но у нас совсем нет времени! Не дашь ли нам кого-нибудь из слуг, чтобы проводил в храм Мелаген самым коротким путем? Сады дома Стейча заканчиваются у ограды храма, и нам бы не хотелось ненароком затоптать чудесные растения, что украшают этот дом!
— Кто учил тебе изъясняться? — прошипел Насьта. — Я хотел бы поступить к нему учеником!
— Я позову слугу, — кивнула женщина. — И попрошу оказать мне маленькую услугу. Возьмите еду с собой и передайте корзинку с едой для моего сына — Сайса Стейча! Он вместе с четырнадцатью школярами остается в храме под присмотром наставника Вертуса. Я нисколько не оспариваю желание Вертуса обезопасить своих воспитанников от ужасной болезни, но мой сын привык к домашней пище.
— Госпожа Стейча, — Орлик прокашлялся и покрепче перехватил сундук. — Мы все отнесем, сколько бы еды твои слуги ни положили в корзины. Но прежде чем ты наполнишь хоть одну из них, позволю себе спросить: ты и вправду думаешь, что твой благородный сын будет в одиночестве хрустеть хлебцами и упиваться легким вином и печеным мясом поросенка, поджаренного с орехами и чесноком, а четырнадцать его соучеников будут смотреть на него и глотать слюни? Или ты передашь ему плотное одеяло, чтобы он мог накрыться?
— А тебя где обучали манерам, великан? — вытаращил глаза Насьта.
— Не слишком-то учтиво, — прошипел Марик.
— Но не менее изящно, — парировал Орлик.
Глава двадцать пятая
Дом Креча
Все годы после войны с хеннами за домом Седда Креча следил его последний слуга — Раик. Когда-то он был молодым и шустрым, но время превратило Раика в седого старика, что не мешало ему управляться с огромным зданием в одиночку. Почти все помещения большого и прочного особняка были закрыты на крепкие замки, и свободными оставались только кухня, гостиная, комната самого слуги, да кладовая, в которой стояло множество сундуков.
Вот как раз их содержанием и занимался большую часть дня Раик. Вытряхивал и перекладывал душистыми травами одежду, отыскивал и уничтожал следы патины и ржавчины на оружии и посуде, проверял и пересчитывал имущество. В огромных свитках было указано все, что оставил после смерти гордый тан, и Раик неустанно сверял должное и имеющееся. Там же где-то были указаны и родственные связи Седда Креча. Предпоследнему конгу так и не довелось заполучить хоть какого-то наследника кроме своенравной внучки, о существовании которой он так и не узнал. Зато о ней знал Раик.
Снат Геба неспроста оставил старика надзирать за имуществом конга, пусть даже из всего имущества у Седда Креча и остался только дом в столице, да полуразрушенный замок в лесу за Боркой. Раик слыл среди танской челяди Скира честнейшим слугой, о чем частенько напоминали нерадивым прислужникам во многих танских домах, но честность его все же имела некоторую поддержку.
Небольшое содержание выплачивал Райку сам конг. И пусть от выделяемых денег оставалась едва треть, так как большая часть уходила на поддержание в порядке кровли дома, на замазывание щелей и трещин, а также на прокорм семейства воронов, гнездившихся в запущенном саду возле дома Креча, — оставшееся позволяло Райку не только не сидеть голодным, но и откладывать гроши на крохотный домик в какой-нибудь деревеньке близ Скира.
Раз или два в год Раик открывал замки и вымывал полы и стены в остальных комнатах, не уделяя внимания разве только подвалам, потому как не очень хотел срывать танские печати с них, что неминуемо вынудило бы его заводить новые свитки и составлять новые списки богатств дома Креча. Возможно, что где-то в подвалах дома стояли сундуки и с более ценным содержимым, чем старая одежда и посуда, но Раик даже не задумывался об этом.
Он мечтал о том дне, когда ворота дома Креча откроются и в них войдет новый тан с молодой женой — Рич. Нет, Рич и так частенько забегала в гости к седому старику с крючковатым носом. Зря, что ли, он угощал ее сладостями, когда им случалось столкнуться на рынке или у заведения Марика. Но ведь другого способа войти во владение домом, как выйти замуж за какого-нибудь младшего сына одного из танов, готового ради будущей жены сменить родовое имя на Креча, вроде и вовсе не было?
Да, было о чем подумать старому слуге. Он даже завел свиток, в который стал заносить имена всех молодых танских отпрысков, и частенько засиживался над этим списком допоздна.
Вот и вчерашним вечером мысли Раика витали где-то возле будущей счастливой жизни, в которой дом раскроет все двери, а в его коридорах и на лестницах будут звучать не только голоса хозяев, но и голоса многочисленных детей.
А что, если счастливое будущее не так уж и далеко? Что там случилось на арене? О чем говорили бабки, проходившие с корзинами по улице? Неужели правда, что внучка Седда Креча чуть ли не победила в состязаниях молодых воинов, то есть получила бляху воина? Выходит, она могла явиться в свой дом и без замужества?
Раик так разволновался, что собирался уж выйти из дома, чтобы расспросить слуг из соседних домов, но потом началось страшное: зажглись костры, глашатаи на улицах закричали об ужасной болезни. Так что Раик запер ворота во двор усадьбы и лег спать, забыв подумать даже о том, что, если верны и прочие разговоры и Сната Геба больше нет, кто же будет платить Райку за содержание дома? Проснуться ему пришлось под утро.
Сначала он услышал стук в ворота, но решил не открывать, потому как не открывал ночью никому и никогда, и уж тем более не собирался греметь замками в такое страшное время. Стук прекратился, но ненадолго, чтобы возобновиться уже у дверей дома. Когда же знакомый голос пообещал Райку серьезные неприятности и выломанную дверь, старик обеспокоился всерьез, предполагая, что спокойное течение его жизни нарушено раз и навсегда. Он накинул на плечи шерстяное одеяло и выглянул через окошко комнатки привратника. В свете звезд ворота оказались распахнутыми, словно кованые створки и не соединяла
