дело. Старый профессор закрывал глаза на измены жены, однако, чтобы замять этот скандал, поспешит от меня избавиться.
Он уныло помолчал и объявил:
– Я решил, Лидок, временно устроиться на работу учителем в школу. А там – посмотрим!
– Ну и правильно, Степочка! Главное – не унывай, – поддерживает его Лида. – Ведь и я пойду работать, когда рожу и немного оправлюсь. Проживем – как все люди. А ты еще защитишься!
– Спасибо тебе на добром слове, – благодарно поцеловал ее Степан. – Ты права, все у нас будет в порядке.
Однако продолжал хмуриться, и Лида догадалась:
– Какие-то еще неприятности?
– Да так, это уже мелочь... по сравнению с незащитой, – мялся он. – Знаешь, кого я встретил, когда уходил из института? Федора Тимофеевича!
– Выходит, он снова в Москве? – насторожилась Лида. – Там у наших что-то стряслось?
Степан отрицательно качает головой.
– Нет, дома у вас все в порядке. Федор Тимофеевич кое-что сообщил мне о Вере, всколыхнул старое, – честно признался он, – то, что хотелось бы забыть...
– И что же такое интересное ты о ней узнал? – с деланным безразличием спросила Лида, хотя ее душу вновь захлестнула волна ревности и злобы.
Но Степан колебался, говорить ли жене то, что сообщил ему при встрече Федор Тимофеевич. «Если узнает, что Вера с мужем живут в Москве – вновь примется меня к ней ревновать», – резонно опасался он и решил сказать ей лишь часть правды:
– А они с мужем уже не живут в райцентре. Его перевели на другую работу – повысили вроде. Да еще – дочка у них родилась. Говорит: живут счастливо.
Это известие ранило Лиду в самое сердце, но она не подала виду и, стараясь казаться спокойной, посоветовала:
– Ты, Степочка, выбрось эту проходимку из головы. Знаю, до сих пор не можешь простить ей того, как с тобой поступила. Но былое – быльем поросло. А я тебе верный друг!
Как самое радостное событие вспомнилось Лидии Сергеевне рождение дочери... Было уже очень тепло – окна палаты родильного дома распахнуты настежь. Держа на руках долгожданную дочь и блаженно улыбаясь, она лежала на кровати – на седьмом небе от счастья, что все уже позади и ее страдания окончились.
Роды были очень тяжелыми и одно время обе – и она и дочь, находились в критическом состоянии. Но все обошлось – операцию сделали удачно, и вскоре они уже были вне опасности. Сильный организм Лидии быстро оправился после операции. Ребенок родился здоровым, упитанным и развивался нормально. Это с удовлетворением отметил дежурный врач, разрешив выписку.
– Все! Можете отправляться домой. Если не возражаете, сообщим вашему мужу, чтобы приехал вас забрать, – весело произнес он, любуясь на молодую мать и энергично сосущую грудь малышку. – Так что собирайтесь!
И вот она уже готова и нетерпеливо посматривает на часы. Наконец-то два часа! Это значит, что Степа с Игорем на его «Москвиче» уже прибыли и ожидают внизу. Лида волнуется: почему так долго нет персонала, чтобы помочь ей с ребенком выйти к встречающим? Но вот дверь открылась, и в палату вошел дежурный врач в сопровождении медсестры.
– Розанова, за вами прибыли, – сообщил он бодрым голосом. – Если готовы, то берите свои вещи, а мы поможем. Счастливого пути!
Они спустились вниз по лестнице, и у ее подножия Лидия видит своего красавца мужа с большим букетом живых цветов в компании с улыбающейся во весь рот Жанной. Они бурно выражают свою радость, что-то кричат, но она их не слышит. Не выдержав, Степан взбежал на несколько ступенек и вручил цветы.
– Лидочка, дорогая, как я счастлив, что все кончилось благополучно! – говорил волнуясь. – Мы тут все извелись! Значит, это – наша юная дочь Надежда? Дайте-ка на нее взглянуть!
– Можете не только взглянуть, а взять ее на руки, папаша! – авторитетно заявила медсестра, передавая крошечный сверток Степану. – Привыкайте с самого начала обращаться со своим ребенком.
Розанов неловко держит красиво уложенный конверт с дочерью на вытянутых руках, не зная, что
– Да ты смелее обними свою доченьку. Степа! Чего это вдруг оробел? – весело смеется Лида. – Она такая же женщина, как все, только маленькая. – Да еще какая хорошенькая! Здесь ни у кого больше нет таких. Вся в папу!
Степан осторожно прижал свою дочь к груди, с любопытством всматриваясь в крошечное розовое личико, и ему кажется, будто узнает в нем черты, хорошо знакомые по старым семейным фотографиям. Сердце у него учащенно бьется; с удивлением чувствует – этот маленький комочек человеческой жизни навсегда стал для него любимым и родным.
С дочерью на руках в сопровождении Лидии и Жанны, осторожно ступая, Степан вышел на улицу. Неподалеку их поджидал в своем стареньком «москвичонке» Игорь. И хотя салон тесен, обивка потерта и пахнет бензином, все в отличном настроении! Смеясь и обмениваясь шуточками, они весело катят в Новые Черемушки праздновать прибавление в семье Розановых.
А ведь ей тогда казалось, что счастлива, и все было нипочем... Вспомнила, как Степан пришел домой из школы, получив продовольственные заказы. Лида уже укладывала дочь спать – укачивала ее, расхаживая по комнате и напевая вполголоса колыбельную. Убедившись, что ребенок уснул, опустила его в кроватку и побежала в прихожую встречать мужа. Обняла, поцеловала:
– Степочка, милый! Жду тебя не дождусь! Горячий ужин на плите. Очень вкусный! Наденьку я уже уложила. Она хорошо поела и теперь крепко спит. Ну как? Правда, я молодец?
Степан поставил на пол тяжелый портфель, передал ей сумку с продуктами. Отдуваясь, устало сказал:
– Вот, прими! Я взял все, что давали, – ведь мне в очередях стоять некогда. Но денег, конечно, не хватило. Пришлось у завуча одолжить до получки. Теперь не знаю, – озабоченно нахмурился, – что делать. Ведь вся зарплата уйдет на долги! Придется, видно, заняться репетиторством.
– Ничего, муженек, прорвемся! – с несокрушимым оптимизмом заверила его Лида. – Постараемся жить поэкономнее. Чай, не баре! Да и я очень скоро работать пойду. Как только нашу дочурку в ясли устроим, – бодро строила она планы на будущее. – А до этого донором стану! Я ведь здоровенная баба! От Наденьки не убудет.
– Конечно, ты права, Лидочка! Мы с тобой молодые, сильные и справимся с житейскими проблемами! – бодрился Степан. – Не нам одним трудно приходится. Просто я с непривычки очень устаю. Да еще портит настроение, что из-за сверхурочной работы у меня не останется ни сил, ни времени для занятий наукой.
Он встряхнул головой, как бы освобождаясь от груза досаждающих ему мыслей и, повеселев, обнял жену.
– А я все равно своего добьюсь! Стану ученым, не сомневайся! Сейчас у меня – временная пауза. Не собираюсь сдаваться! Ставь на стол ужин, а я пока пойду мыть руки.
Сидя в их маленькой кухоньке и с аппетитом поглощая вкусное жаркое, приготовленное умелыми руками жены, Степан делился впечатлениями от своей новой работы.
– Хотя встретили настороженно, мне быстро удалось установить контакт с моим классом и учителями. Ученикам понравилось, как веду занятия, а в маленьком коллективе сразу все становится известно, – он лукаво улыбнулся. – Вот коллеги и прониклись ко мне уважением. Понравилось, видно, и то, что ничего из себя не строю, – все же знают, что я окончил аспирантуру и вел научную работу.
– А как ваши педагогики? Наверное, сразу принялись тебе глазки строить, Степочка? Есть хоть красивые? – в цыганских глазах Лиды зажглись ревнивые огоньки. – Да ты не отрицай, все равно не поверю! Знаешь сам, как действуешь на женские сердца.
– Не беспокойся, равных там тебе нет! – добродушно парировал ее обвинение муж. – Поначалу, правда,
