Она оборачивается, и конец шарфа, повязанного вокруг ее головы, падает ей на голое плечо. На ней нет никаких украшений, но когда она смотрит на меня, ее глаза сияют, а губы изгибаются в легкой улыбке. Есть в ней что-то знакомое. Интересно, где мы встречались?
Я закрываю дверь и прижимаюсь к ней спиной, поскольку не хочу, чтобы Бирсфорд помешал нам.
— Ваш покорный слуга, мэм.
Она обмахивается веером. Ее грудь, весьма открытая, белеет в тусклом свете.
Я жду, когда она заговорит. Ее голос, я уверен, будет хриплым и чувственным.
Она опускает веер и закрывает его, ее пальцы пробегают по нему в весьма возбуждающем жесте. У меня перехватывает дыхание. Ее улыбка становится шире.
— Не думаю, что мы представлены, но я рад вас видеть, мэм. Могу я узнать, к кому имею честь обращаться?
Под шелест шелка она, шевельнувшись в кресле, подает мне руку в перчатке. Ее юбки чуть поднимаются, открывая красивую лодыжку. Она все еще молчит, но прикусывает нижнюю губу, усиливая естественный алый цвет рта. Выражение ее лица говорит о том, что она удивлена.
Я беру ее руку и целую ладонь.
— Я виконт Шаддерли. И очень хотел бы познакомиться ближе. Назовите ваше имя, божественное создание.
— Вы знаете мое имя, Шад, — говорит моя жена и смеется.
Глава 10
Шарлотта
— Что, черт возьми, вы затеяли, мэм? — Игривое настроение Шада исчезло. Я еще не видела его таким сердитым.
Прежде чем я успеваю ответить, он рычит:
— Снимите эту проклятую маску!
Я подчиняюсь.
— Шад, я…
— Как вы смеете так позорить меня? С кем вы собирались тут встретиться?
— Господи… да с вами. — Я совершенно смущена. Он издает звук, похожий на рык.
— Не пытайтесь шутить со мной.
— Но я не пытаюсь. Я…
Дверь в ложу открывается, входят Энн и Бирсфорд. Он обнимает ее за талию, оба сияют улыбками.
— Леди Шаддерли, позвольте поздравить вас, мадам, — говорит Бирсфорд, пока Шад хмурится как грозовая туча. — Два лучших друга женились на двух лучших подругах, что может быть лучше? Видит Бог, Энн весь медовый месяц пела вам хвалу. Шад, вы с супругой должны пообедать с нами в понедельник.
— Почтем за честь. Доброй ночи, Бирсфорд, леди Бирсфорд. — Шад хватает меня: за руку, его пальцы подобны железу. — Леди Шаддерли нездоровится.
— Вовсе нет, — возражаю я, но он тянет меня к двери.
— Что случилось? — одними губами спрашивает меня Энн.
Я пытаюсь пожать одним плечом. Пальцы Шада впиваются в мою руку. Он открывает дверь и буквально выпихивает меня из ложи.
— Что с вами? — раздраженно спрашиваю я. И вдруг понимаю.
Он не заигрывал со мной. Он действительно думал, что я одна из тех женщин, что прогуливаются у лож, выставив напоказ грудь и набивая себе цену у глазеющих повес. Мне обидно и больно. Хоть Шад и говорил, что будет искать удовольствия за пределами брачного ложа, я ему не поверила. Как я была глупа! Я действительно думала, что он достаточно любит меня, чтобы какое-то время остаться мне верным. И он еще обвиняет меня в том, что я бесчещу его!
Его гнев вызван досадой, что его застали на месте преступления за поисками любовницы, и поймала его я.
— Это прекрасно вас характеризует! — говорю я почти так же яростно.
— Поговорим дома, не устраивайте спектакль. — Он тащит меня вниз по лестнице.
Лакей Энн выступает вперед с моей накидкой, Шад, выхватив накидку, отталкивает его.
— Подождите. — Я роюсь в сумочке.
— Что?
— Чаевые лакею.
— Это еще зачем? Вы собирались вознаградить его за пособничество в адюльтере? — шипит мне на ухо Шад, но вытаскивает из кармана несколько монет и обращается к лакею: — Поймайте нам карету, любезный.
От его бесстыдства у меня дыхание перехватывает (и корсет тут ни при чем). Он имеет наглость обвинять в прелюбодеянии меня! Этот мужчина, который бродил по театру, глазея на распущенных женщин, и теперь подорвался на собственной мине!
Рассерженные, мы стоим молча, пока не появляется наемная карета. Шад с мрачным видом вталкивает меня внутрь. Некоторое время мы оба молчим.
— Я снова спрашиваю вас, с кем вы намеревались встретиться? — резко говорит он из темноты, когда карета, покачиваясь, грохочет по улицам.
— Я ни с кем не намеревалась встречаться.
Он фыркает.
— А маска?
Я не хочу выдавать Энн, но не могу придумать другого объяснения.
— Мы с Энн хотели сделать сюрприз вам и Бирсфорду, и поскольку нас никто не сопровождал, то лучше было надеть маски.
— Я не позволю моей жене появляться в театре в облике шлюхи!
— Но я была в маске. Как меня могли узнать? Вы ведь не узнали.
— Это не важно, мэм! — рычит он с удивительной мужской логикой. — И я не желаю, чтобы вы имели дело с леди Бирсфорд, если впутываетесь в такого рода непристойности.
Карета останавливается у нашего дома. Шад открывает дверцу, выходит и подает мне руку.
— Она моя лучшая подруга. — Я спускаюсь, игнорируя протянутую руку, и опережаю его.
Лакей, дежурящий ночью у парадного входа, открывает дверь.
— Тогда вы глупее, чем я думал, — тихо говорит Шад мне в спину.
Я не обращаю на него внимания.
Я не хочу ужинать. Мне больно, что через несколько дней после свадьбы Шад собрался завести любовницу. Не думаю, что сейчас смогла бы сидеть напротив него и вести светскую беседу за устрицами и шампанским. После того как он оскорбил и пристыдил меня.
Я едва могу смотреть на него, но, перед тем, как подняться наверх, поворачиваюсь и делаю реверанс. Впервые я благодарна за молчание и безразличие Уидерс.
Шад в эту ночь не пришел ко мне.
Шад
