раздосадованный навязчивостью этой мисс Фонтейн. — Это совсем не ваш круг общения.
— Глупости, Торнтон! Ты понятия не имеешь, кто входит в мой круг общения. — Герцогиня презрительно фыркнула. — Или же когда-то входил. Я могла бы тебе рассказать такие истории из своей молодости, что у тебя на голове волосы дыбом встанут.
— О, пожалуйста, избавьте меня от этого. — Он предостерегающе поднял руку и постарался улыбнуться. — Давайте лучше поскорее забудем об этом неприятном инциденте и отправимся на Бонд- стрит.
— Ха! — Герцогиня ловко встала, при помощи одной лишь своей трости, не дожидаясь, пока Вайльд подаст ей руку. — Если ты сможешь не думать об этой очаровательной юной леди, то ты, Торнтон, вопреки моему убеждению, не будешь подлинным Матертоном.
— Это звучит как комплимент.
Герцогиня фыркнула и направилась к выходу, но Вайльд успел заметить, что она тайком усмехается, думая, что он не видит. Отбросив прочь мысли о Миранде Фонтейн, он ускорил шаг, чтобы держаться на уровне с бабушкой. Лучше быть поближе к ней, на случай, если ей в голову придет еще какая-нибудь сумасбродная мысль — например, самой управлять каретой!
Глава 6
Миранда выбралась из нанятой повозки, все еще кипя от негодования после встречи с герцогом. Крепко сжимая в руках корзину с Джеймсом, она решительно зашагала по дорожке к домику Тадеуша. Хорошо еще, что герцог хотя бы сразу заплатил извозчику — меньшее из того, что он мог бы для них сделать.
Им повезло, что герцогиня пристыдила Вайльдхевена и заставила его давать деньги на Джеймса, но Миранду сильно задевало то, что он по-прежнему отрицал факт своего отцовства. Его слова о том, что весь последний год он был в трауре, никак нельзя было проверить. И это тогда, как Тадеуш пересказывал ей ходившие слухи о диких похождениях Вайльдхевена — о том, что после смерти жены он ударился в азартные игры, путался с разными женщинами. Такое поведение как-то не вяжется с образом скорбящего вдовца. Кто-то из них лгал, и все указывало на то, что это Вайльдхевен.
Но что-то в нем ее привлекало. Она знала, что люди часто лгут, но сейчас ей отчаянно хотелось верить в то, что он невиновен. Почему? Наверное, потому что он был красив и от его улыбки в животе у нее порхали бабочки. Потому что та музыка, связавшая их, заставила ее на один безумный миг поверить в то, что здесь задействованы какие-то высшие силы, что сама судьба свела их вместе.
Конечно, она знала, что жизнь устроена совсем по- другому. Сколько раз она сама в этом убеждалась — на примере матери и других женщин, работавших в таверне. Женщины всегда становятся слишком доверчивыми, когда дело касается мужчин. Они безропотно внимают каждому слову из мужских уст. Все как одна хотят влюбиться, ждут прекрасного принца на белом коне, который приедет и увезет их с собой.
Но чаще всего прекрасный принц оказывается красиво лгущим проходимцем на украденном муле… Такой, как правило, без угрызений совести может разбить женское сердце или украсть накопленные с трудом сбережения.
Нет уж, пусть герцог Вайльдхевен с его очаровательной улыбкой и порочным взглядом темных глаз катится к чертям. Миранду саму бросил отец-аристократ, но для Джеймса подобной участи она не желает. Герцогиня подтвердила, что Джеймс — один из них. Теперь еще нужно было, чтобы герцог признал сына, потому что отец поневоле лучше, чем вообще никакого.
Миранда потянулась к входной двери, чтобы открыть ее. Но лишь она коснулась ручки, как ощутила резкий толчок в спину — кто-то быстро толкнул ее внутрь. Она вскрикнула и покрепче вцепилась в корзинку, боясь упасть и уронить ребенка. Чьи-то грубые руки схватили ее за плечи, удерживая в вертикальном положении. Дверь за спиной захлопнулась.
— Мы ищем Тадеуша ЛеГранда.
Ее развернули, и она оказалась лицом к лицу с двумя мужчинами, которых никогда прежде не видела. Оба они были одеты в добротную, без изысков, одежду, которая выдавала в них скорее работяг, нежели джентльменов. Один из них прильнул к входной двери, наблюдая за подходами к дому сквозь маленькое узкое окошко. Другой все еще держал ее в своих лапах. У него был слегка изогнутый нос, будто его уже однажды ломали. Один карий глаз смотрел прямо на нее, в то время как второй непроизвольно косил.
Ей уже приходилось встречать подобных людей — в таверне и порту, возле которого она жила. Опасные. Непредсказуемые. Она еще сильнее сжала ручку корзины.
— Где ЛеГранд?
От мужчины разило элем и луком, от этого смрадного запаха ее мутило.
— Его здесь нет.
— Когда он вернется?
— Он сейчас здесь не живет. — Она выпрямила спину и говорила, глядя прямо на него. — Мы с мужем арендуем этот дом.
— С мужем, говоришь? Так я тебе и поверил. — Он усилил хватку, заставляя ее приподняться на цыпочках. — Ты женщина ЛеГранда?
— Конечно же, нет!
Наверное, ее искреннее возмущение его позабавило, потому что он тихо рассмеялся.
— Передай ему, что приходили Минт и Барни.
Она изо всех сил старалась сохранить спокойствие.
— Можете оставить свои координаты…
— Он и так знает, где нас найти. — Наконец головорез отпустил ее и краем глаза взглянул на корзину. — Хороший малыш. Если он тебе дорог, сделай так, чтобы ЛеГранд узнал о нашем визите.
— Сделаю. — Она заставила себя смотреть на него, не отводя глаз. — Хорошего вам дня.
— И вам, миледи.
Он развернулся, кивнул своему напарнику, и они выскользнули наружу, оставив входную дверь приоткрытой.
Миранда поставила корзину на пол, захлопнула дверь, задвинула засов и припала спиной к дверному косяку. Боже милостивый! Что этим головорезам могло понадобиться от Тадеуша? Они явно были готовы применить силу. Сердце ее бешено колотилось, губы пересохли, она судорожно хватала ртом воздух. Все, что угодно, могло случиться с ней или с Джеймсом.
За те годы, что она жила сначала с матерью, потом сама в комнатке над таверной, она научилась избегать нежелательного внимания мужчин. Посетители матери то и дело зарились на ее более молодое личико и фигурку и пытались склонить ее к близости. Ей всегда как-то удавалось этого избежать. До того момента, когда навестить ее покойную мать пришел Джек Хинтон. Узнав о смерти своей пассии, он набросился на Миранду и едва не лишил девушку невинности, если бы Летти вовремя не подоспела и не огрела его по голове ночным горшком.
Как бы она хотела, чтобы Летти и сейчас оказалась рядом!
Малыш заворочался и стал громко сопеть, что означало, что он вот-вот проснется. Она отбросила прочь невеселые воспоминания о прошлом. Теперь ее настоящим и, возможно, будущим был Джеймс, и он в ней нуждался.
— Мисс Фонтейн, это вы? — Миссис Купер, кормилица, которую Тадеуш нанял для ребенка, спустилась по лестнице с радостной улыбкой на круглом, добродушном лице.
— О, хорошо, что вы вернулись! Я как раз складывала пеленки малыша и не слышала, как вы вошли, пока не хлопнула дверь.
Из корзинки раздался крик, поначалу слабый и тихий, но с каждой секундой он становился все пронзительнее и требовательнее.
— Думаю, Джеймс проголодался, — сказала Миранда, трясущимися пальцами развязывая ленты на шляпке. Она отвернулась, чтобы повесить ее на гвоздь у двери, и воспользовалась этой секундной
