– Извини, если я неправильно истолковал твое желание, – сказал он холодно.
Эвелин судорожно вздохнула; щеки ее пылали.
– Извини, если я ввела тебя в заблуждение. Этого больше не повторится.
Люсьен коротко кивнул.
– Понятно. И все-таки я хочу повторить, что если узнаю что-то о другом мужчине...
– Я же уже сказала тебе, что и не помышляла...
– Ты ведь знаешь, что я хороший стрелок, – прервал ее Люсьен, сопровождая свои слова зловещей усмешкой, заставившей Эвелин отказаться от попытки что-либо объяснить. – И я не такой великодушный, каким был когда-то.
– Ясно. – Эвелин потерла руками плечи, сразу замерзшие без его объятий.
– Не заставляй меня доказывать тебе это. – Люсьен быстро вышел из комнаты, оставив испуганную Эвелин одну.
Люсьен бесцельно бродил по улицам Лондона. После похищения он особенно ценил свободу передвижения, возможность идти, куда захочешь. Он заметил, что это действует на него успокаивающе. Сейчас же ему было необходимо занять себя чем-то, чтобы совладать с будоражившим его сексуальным возбуждением, отвлечься от мыслей о его очаровательной жене.
Черт ее побери! И черт побери его самого за его глупость! Как он мог не догадаться, что у нее это было только мимолетное настроение? Он знал, что Эвелин совершенно бесхитростна. Неужели он так хочет ее, так отчаянно тянется к ней, что готов воспользоваться любым случаем, чтобы пытаться овладеть ею?
Люсьен досадливо скривил губы. Что с ним происходит? Он таскается за женой, как животное в брачный период. Где его гордость? Достоинство? Он не просил и не унижался в течение всех тех лет, – когда был пленником на «Морском драконе», и не стал бы этого делать даже под страхом быть утопленным или четвертованным. А уж для того, чтобы добиться расположения женщины, тем более.
Пять лет назад и богатые, и бедные женщины жадно искали его любви. Боролись за него, заискивали с целью привлечь его внимание. Не он ли, Люсьен, был самым известным повесой в Лондоне?
Будь он проклят, если и дальше будет реагировать на Эвелин, как кобель на суку, вымаливая хоть толику близости. Он выжил под кнутом Следжа, победит и здесь. Он прекрасно владеет искусством обольщения, некоторые называют его даже экспертом в этой области. Было время, когда он с успехом пользовался своим умением. Некоторых женщин нужно было преследовать, других уговаривать. А некоторые... Люсьен усмехнулся. Некоторые женщины требуют терпения.
Он просто будет выжидать.
Люсьен знал, как удовлетворить женщину, знал он также, что Эвелин не могла не помнить его умения заниматься любовью. Рано или поздно их вынужденное общение скажется на ней. Напряжение будет возникать каждый раз, когда они окажутся в одной комнате, и это не может не закончиться взрывом. Когда желание станет ежеминутно обуревать ее, Эвелин сама придет к нему.
А пока он будет ждать.
Эвелин собиралась одна поехать к мадам Фуссар, поэтому она была удивлена, когда Люсьен уселся в коляску напротив нее.
– Ты едешь со мной?
Люсьен вытянул свои длинные ноги и вызывающе посмотрел на нее.
– Я же говорил, что поеду.
– Я думала... – растерялась Эвелин.
– Да?
– Тебя не было, и я подумала, что ты решил не ехать.
– Я сдерживаю свои обещания, Эвелин.
Она удивленно подняла брови:
– Неужели?
Люсьен скривил губы в язвительной усмешке.
– Ты должна помнить об одном договоре, который имел место несколько лет назад. Я в точности выполнил все его условия.
– Да, это так, – согласилась Эвелин. – Вплоть до той части, когда ты отослал меня после третьей ночи.
– Ты сама этого хотела.
Эвелин ответила нервным смехом.
– Ты никогда не знал, чего я хочу.
– Скажи, чего тебе сейчас хочется. – Ее острый взгляд наткнулся на его невинную мальчишескую улыбку, с которой, впрочем, никак не вязался хитрый блеск его глаз. – От портнихи.
Эвелин закатила глаза и предпочла ничего не отвечать. Люсьен довольно засмеялся. Экипаж вез их по лондонским улицам к портнихе.
Мадам Фуссар встретила Люсьена как вернувшегося блудного сына.
– Мсье Дюферон! – Она радостно всплеснула руками, ее приятное простодушное лицо озарилось улыбкой. – Как прекрасно, что слухи о вашей смерти оказались ложными!
