сдержанность. Я все же не отомстил ему по-настоящему, барон все еще жив. Поступи со мной так любой другой, я бы убил его.
– Господи! – Пораженная Эвелин смотрела на него широко раскрытыми глазами, прижав руку к груди.
– Извини, если это тебя расстраивает, но, похоже, ты думаешь, что я могу просто забыть об этом, а это не так.
– Тебя это съедает, – прошептала Эвелин. – Ненависть и месть. Осталось ли в твоем сердце место для чего-нибудь еще? Подумай о дочери.
– Я никогда не оставлю Хлою.
– В один прекрасный день она станет достаточно взрослой, чтобы поинтересоваться, почему ей никогда не разрешают встречаться с дедушкой. Что ты ей скажешь?
– Возможно, мне не придется ничего ей говорить. – Люсьен замолчал, жалея, что ему пришлось сказать это.
– Ты надеешься, что он умрет раньше. – Ровный голос, каким она произнесла эти слова, лишь подчеркивал ужас, плескавшийся в ее глазах. – Мы опять пришли к тому, с чего начали.
– Брак по расчету. Ты на самом деле этого хочешь?
– Конечно же, нет. – Эвелин сцепила пальцы, страдание исказило черты ее лица. – Но я в ловушке между вами, Люсьен. Я люблю отца, и я... ведь ты мой муж.
– Неужели нет никакого просвета? – Люсьен отложил письмо. – Неужели в нашем браке нет ничего такого, за что тебе хотелось бы сражаться?
– Конечно, есть. Но мой отец...
– Повзрослей, Эвелин, – сердито прервал ее Люсьен. – Твой отец – просто человек, а не белый рыцарь с незапятнанной репутацией. И я – просто человек. Никто из нас не застрахован от ошибок.
– Я никогда не считала его...
– Ты не должна его защищать. Только не от этого.
– Ты мне дашь закончить хоть одну фразу? – вскричала она.
– Нет. – Он приблизился к ней, движимый гневом, чувством разочарования и едва сдерживаемым желанием. Люсьен притиснул Эвелин к низенькому шахматному столику возле камина. Шахматные фигурки раскатились по доске и попадали на пол. – Кто-то пытался разрушить нашу жизнь, и мы должны проверить всех подозреваемых. Даже тех, кого нам не хотелось бы считать таковыми.
Эвелин закрыла глаза.
– Я не могу поверить, чтобы отец сделал что-то столь ужасное, Люсьен. Просто не могу.
– Кто-то пытается погубить нас. И ему это удается.
Эвелин распахнула глаза.
– Что ты имеешь в виду?
– Все это разрастается между нами смердящей плесенью. Оно отрицательно воздействует на нашу женитьбу и даже на нашу дочь. Разве ты не видишь этого, Эвелин? Он выигрывает. Мы помогаем ему выиграть, поддаваясь сомнениям и подозрениям.
– Это не только моя вина. Ты подозреваешь моего отца, практически не имея никаких свидетельств его вины.
– А ты воздерживаешься от нормальных супружеских отношений, защищая его.
– Неужели мы должны в каждом разговоре возвращаться к этой теме?
– Пока не придем к взаимопониманию.
– То есть пока я не соглашусь спать с тобой. – Эвелин оттолкнула его, и он не противился, хотя ощущение ее рук на его груди заставило его сердце забиться чаще. – Дело не только в отце, Люсьен.
– А в чем же? Скажи, что мне сделать, чтобы наш брак стал настоящим, потому что я уже измучен одиночеством.
– Займись письмом, – решительно сказала Эвелин. – Узнай, кто за ним стоит. Наш брак будет оставаться ущербным до тех пор, пока мы не будем знать точно, кто это.
– Значит, если я докажу вину твоего отца, ты станешь вести себя как настоящая жена?
– О Люсьен. – Эвелин печально покачала головой. – Я же говорила тебе, что дело не в том, виновен папа или нет. Это лишь одно из проявлений существующей проблемы – твоей одержимости местью.
– Виновный должен быть наказан.
– Возможно. Но судить должен Бог, а не ты. – С разочарованным вздохом Эвелин направилась к соединяющей их комнаты двери и, остановившись, оглянулась на Люсьена. – Даже если ты завтра привезешь сюда отца, Люсьен, я не стану делить с тобой постель. Поскольку то, как ты обошелся с папой, только помогло мне понять причину, из-за чего я не могу быть с тобой.
– Что же это за причина, если не преданность отцу?
– Доверие, – прошептала Эвелин. – Как я могу доверять человеку, который месть ставит превыше всего, даже превыше жены и ребенка? – С грустной улыбкой она проскользнула в свою комнату.
Люсьен смотрел, как она уходила, подавляя в себе желание вернуть ее и показать, как много она теряет, отказываясь от него. Но он не хотел просить. Он не унижался перед Следжем и не собирается делать это перед своей молодой женой.
