Крыма», где указывал на необходимость «эффективного представительства крымскотатарского народа в Верховном Совете». 17 апреля 1993 года ВС Крыма принял закон «О выборах депутатов ВС Республики Крым», который вызвал резкое несогласие Меджлиса. В принятом по этому случаю 19 сентября заявлении Меджлиса были выдвинуты требования отмены данного закона, создания 6 одномандатных национальных округов для представителей «депортированных народов», создания крымскотатарского многомандатного округа, в котором по спискам Курултая, политических партий и национально-культурных обществ крымских татар должны были быть избраны 22 депутата ВС Крыма из 80.
В результате длительных консультаций и согласования позиций 14 октября 1993 года ВС Крыма принял закон «О дополнениях к Закону РК «О выборах ВС Крыма». В соответствии с ним были образованы 4 одномандатных избирательных округа для представителей депортированных этносов и многомандатный крымскотатарский округ, по которому избирались 14 депутатов (в дополнение к 80-ти, избирающимся на общих основаниях). Вторая сессия Курултая крымских татар приняла решение об участии крымских татар в выборах на таких условиях.
Выборы проходили 27 марта 1994 года. В них приняли участие ряд крымскотатарских национальных организаций (фактически за места в Верховном Совете, выделенные для татар, боролись сторонники Курултая и НДКТ). Победу одержал список Курултая. Все 14 депутатов, избранных в ВС Крыма, представляли этот национальный съезд и входили в число руководителей Меджлиса.
Еще одним фактом, позволяющим говорить о наметившейся тенденции в крымскотатарском движении более активно участвовать в общекрымской политической жизни, было участие в кампании по выборам первого президента Крыма. Меджлис крымскотатарского народа решил поддержать кандидатуру Н. Багрова (в немалой степени из-за его позиции в вопросе для квот крымским татарам в парламенте Крыма) и вел агитацию за этого кандидата в президенты. Предвыборная платформа списка Курултая, победившего на выборах, была принята на 3-ей сессии II Курултая. В ней указывалось, что сессия рассматривает участие крымских татар в выборах как шаг к достижению целей, провозглашенных «Декларацией о национальном суверенитете». Среди целей депутатской фракции указывались «реформирование в направлении демократизации государственного строя Республики Крым… Установление между ВС РК и Советом Министров с одной стороны и Меджлисом с другой… отношений, соответствующих статусу Меджлиса как высшего полномочного представительного органа крымских татар», «разработка конституционных и государственно- правовых норм по восстановлению прав крымскотатарского народа, включая право на самоопределение и восстановление национальной государственности».[356] Были сформулированы также задачи в области социально-экономической и культурной политики. Этой программой в основном руководствовалась фракция в своей парламентской деятельности. Меджлис серьезно подошел к формированию своей фракции, которая в итоге стала самой сплоченной группой депутатов ВС и не раз оказывала существенное влияние на голосование по тем или иным вопросам и вообще на расклад сил в региональном парламенте. Фракцию возглавил Р. Чубаров — бессменный заместитель М. Джемилева в руководстве Меджлиса.
Фракция «Курултай» находилась в оппозиции парламентскому большинству блока «Россия» и президенту Мешкову, поддерживая все акции антимешковских сил в ВС Крыма. Главным направлением ее деятельности был, естественно, «татарский вектор». Фракцией был подготовлен (или дополнен) ряд законопроектов, касающихся крымскотатарского народа. В частности, проект Закона «О восстановлении прав крымскотатарского народа, армян, болгар, греков и немцев, депортированных из Крыма в 1941-44 годах», где проблема самоопределения крымских татар получила несколько иное, в сравнении с прежними документами, толкование: «Восстановление прав крымскотатарского народа, — говорилось в документе, — включает признание его неотъемлемого права на самоопределение и реализацию этого права в формах, гарантирующих органичное взаимосуществование и развитие всех национальных сообществ Крыма и не противоречащих основным признакам и подходам ООН в вопросах о праве народов на самоопределение».[357]
Фракция «Курултай» в ходе обсуждения проекта Закона Республики Крым о выборах в местные органы государственной исполнительной власти инициировала принятие дополнений к нему, в результате чего крымские татары получили право гарантированно избираться в местные органы власти Крыма по квотному принципу (выборы по этой схеме, правда, не состоялись, так как крымский закон был отменен ВС Украины).
В событиях 1994 года фракция «Курултай» заняла резко антипрезидентскую (речь идет о президенте Крыма) позицию.[358] В ходе кризиса в марте 1995 года поддержала и одобрила решения ВС Украины и Леонида Кучмы от 17 и 31 марта об отмене Конституции Республики Крым и переподчинении Правительства автономии Киеву. Фракция «Курултай» выступила одним из инициаторов создания «нового» Верховного Совета Автономной республики. После отставки президиума и председателя ВС Крыма С. Цекова в июле 1995 года лидер фракции Р. Чубаров занял пост заместителя нового спикера ВС.
В целом можно констатировать успешность тактики, заложенной в «Путях самоопределения крымскотатарского народа». Приоритет этой тактики, однако, не означает, что крымскотатарское движение отказалось от политического радикализма. Как это ни парадоксально, но наряду с усилением прагматического направления происходит и усиление радикальных сил. Специфика этого этапа крымскотатарского движения заключается в том, что «парламентское» и «радикальное» направление в определенном смысле «разведены», действуют в своих, достаточно четко очерченных пространствах, но действуют одинаково активно и в тесном взаимодействии друг с другом.
Прагматизм и радикализм в современном движении крымских татар — это не две противоположные тенденции, а взаимодополняющие элементы единого процесса. Об этом говорит хотя бы тот факт, что долгое время создатель радикальной националистической партии И. Умеров был одним из авторитетных членов Меджлиса и представителем этой организации в правительстве Крыма. В этом смысле о «парламентском периоде» движения можно говорить достаточно условно. В той же степени этот период может быть назван также и «радикальным».
С созданием Меджлиса крымскотатарского народа (на который были возложены «представительские» функции), роль радикальной партии взяла на себя ОКНД, а затем создаваемая крымскотатарская националистическая партия (Крымтатар милли фирка) «Адалет» (Справедливость). К радикальным организациям, не отрицающим военный путь достижения своих целей, возможно, следует отнести Союз крымскотатарских офицеров «Арбий Бирлиги» и так называемый Союз крымских тюрок «Азат Кырым».[359]
Проект устава партии «Адалет» гласил: «КМФ добивается построения в Крыму национального государства, основанного на реализации крымскотатарским народом его естественного права на самоопределение».[360] В целом партия «Адалет», согласно проекту устава, является более структурированной и наступательной организацией, нежели ОКНД. В проекте ее устава отсутствуют традиционные ссылки на «демократические» цели, но зато указано на содействие развитию ислама. В западной литературе отмечалось, что крымскотатарские радикалы имеют связи с пантюркистскими и исламистскими организациями в Турции, в частности, с «серыми волками».[361] В одном из первых документов оргкомитета партии — «Заявлении по поводу формирования структур крымского казачества» — было отмечено, что «Адалет» оставляет за собой право на создание «традиционных для Крыма отрядов аскеров (воинов, бойцов — авт.) с тем, чтобы защитить свои семьи и своих соотечественников — крымчан от угрозы так называемого казачества».[362] Несмотря на то, что впоследствии сообщение о существовании таких отрядов было опровергнуто руководством партии и Меджлиса, в СМИ неоднократно проникали сведения о существовании таких отрядов и даже о наличии специальных баз подготовки боевиков. Интересно, что несмотря на официальный отказ в регистрации партии «Адалет» по причине того, что украинское законодательство запрещает существование местных политических партий, партийные структуры «Адалет» существуют и развиваются. Они не являются, как можно было бы подумать, альтернативной Меджлису организацией, но представляют собой радикальное крыло крымскотатарского движения, полностью подконтрольное Меджлису и используемое верхушкой последнего, что показывают все дальнейшие события.
