– Я согласилась потому, что сама не могу сесть за руль. Управляющий отелем только что угостил меня коньяком. Так что слишком уж не обольщайся.
– Тебе надо было все испортить? – покосился он в ее сторону, выруливая с парковки на проспект. – Обязательно?
– Да. Мне не нравится твое довольное лицо. Я хочу, чтобы ты страдал.
– А если я за эти два месяца выстрадал больше, чем за всю жизнь?
– Ну еще бы! – фыркнула Елена. – Едва не посадили за кражу! Есть от чего расстроиться!
– Меня бы не посадили за кражу, потому что на самом деле я ничего по-настоящему не воровал, – начал Михаил, но женщина его остановила:
– Если ты опять начнешь свое бесконечное вранье, я выскочу из машины и дальше пойду пешком. Хоть на другой конец Москвы!
Наступило короткое неприятное молчание. Елена кусала губы и упорно смотрела в окно, щурясь, чтобы не расплакаться. «Он не изменился! Никакого раскаяния! Все по-прежнему!»
– Хорошо, – наконец хрипло проговорил Михаил. – Хочешь считать меня негодяем – считай. Я уже давно заметил, что тебе это доставляет удовольствие. По сравнению со мной ты кажешься святой невинностью!
– Останови машину!
– Что ж ты сразу прыгнула ко мне в тачку, стоило поманить? – Его голос начал пронзительно вибрировать. – Соскучилась по негодяю, вору, игроку? Что тебе еще обо мне наговорили? Чему ты еще поверила вот так, сразу, плюнув на все хорошее, что я для тебя делал полгода?!
– Я не желаю ничего обсуждать! – Она тоже повысила голос, чтобы быть услышанной. – Я страшно устала и надеялась просто поскорее добраться до дома!
– Взяла бы такси!
– Денег нет.
Этот краткий ответ разом сбил агрессивное настроение собеседника. Он помолчал, затем откашлялся и спросил, правильно ли он понял, что Елена занимает некую руководящую должность?
– Так-то оно так, – ответила она, радуясь возможности сменить тему. – Но получаю пока очень немного.
– Сколько немного?
– Не хочу говорить. Начнешь издеваться. А ты что же, хотел у меня денег занять?
– Вот как ты обо мне думаешь. – В голосе мужчины прозвучала почти детская обида. – Как будто я когда-нибудь просил у тебя взаймы!
– О, нет! – с иронией протянула Елена. – Со мной ты всегда вел себя исключительно по-джентльменски. Но если вспомнить, как обошелся с родной дочерью, становится ясно, что у тебя двойные стандарты морали!
Внезапно Михаил свернул машину к обочине и, перегнувшись через колени спутницы, открыл дверцу с ее стороны настежь:
– До чего ты въедливая! Прямо серная кислота! Иди пешком, если у тебя такой дурацкий характер!
Елена молча схватила сумку и выскочила на тротуар. Она прошла уже метров пятьдесят, когда догнавший ее Михаил, запыхавшись, крикнул ей в спину:
– Черт меня дернул в тебя влюбиться! С прошлого октября ухаживаю, и хоть бы что! Иногда хочется тебя задушить!
– Не ори, ты не в лесу, – бросила через плечо Елена, однако невольно замедлила шаг. Это признание, уже не раз слышанное, и даже приблизительно с теми же оговорками, подействовало на нее, как и прежде, магически. Оно щекотало нервы, и было очень приятно сознавать, что тебе объясняется в любви привлекательный, ухоженный, знающий себе цену мужчина, на котором останавливают взгляды встречные женщины и девушки, даже если он просто идет по тротуару, а не сидит за рулем дорогой машины. «Наверное, ему удается задеть и разбередить худшую сторону меня самой. Я не влюблена в него теперь, когда знаю ему цену. Так что же заставляет меня выслушивать его комплименты?»
– Я только теряю с тобой время, – продолжал Михаил, шагая рука об руку с женщиной, стараясь подстроиться под ее торопливую походку. – Как я себя ругал, когда искал твой отель, а потом ждал на улице! Знал же, что ничего путного не выйдет, ты меня оскорбишь. Припомнишь старые грехи… И все равно приехал.
– Ну так и не жалуйся, – с деланым равнодушием сказала она, отворачиваясь, чтобы мужчина не заметил ее разгоревшихся щек.
– Поехали дальше, а? Прости, я вспылил, но ты уж очень меня достала…
Елена сделала вид, что не слышит. Она упрямо продолжала идти, спустилась в метро, отстояла очередь в кассу за билетом и, только оказавшись на платформе, оглянулась, чтобы проверить, последовал ли за ней навязчивый поклонник. Она была уверена, что он отстал еще в подземном переходе, потому что именно там Михаил перестал сыпать уговорами, но он оказался тут как тут. Стоял у нее за спиной и даже улыбался с таким выражением лица, будто все происходящее очень его забавляло.
– Последний раз я так бегал за одной девчонкой в школе, – сообщил он. – Жутко меня мучила, водила за нос, строила из себя Снежную королеву. Я из-за нее даже пытался вены себе перерезать. Или это было из-за какой-то другой девчонки? Сейчас уже точно не вспомню. Короче, когда я ее добился и она стала со мной встречаться, понял, что любовь ушла. Такие вот дела.
– Я гляжу, ошибки прошлого тебя ничему не учат. – Елена презрительно скривила губы. История ее почему-то задела. – Что ж ты в таком случае за мной бегаешь?
– Инстинкт самца, – ответил мужчина с той ироничной прямотой, которая прежде ей в нем так нравилась. – Недоступная добыча кажется самой вкусной.
Подошел поезд, и Елена поторопилась войти в открывшиеся двери. Ей даже удалось найти свободное местечко в конце вагона. Она уселась и, оглядевшись, с некоторым удивлением обнаружила, что Михаила нигде нет. «Остался на платформе? Оно бы и к лучшему, мы слова не можем друг другу сказать, чтобы не поссориться. И зачем заводить пластинку сначала, у нас столько взаимных счетов! У него ко мне инстинкт… А у меня что? Какое-то нехорошее тщеславие – вот, мол, как влюбила в себя мужчину, никак забыть не может! Что я могу чувствовать к человеку, который тайком продавал драгоценности своей дочери, чтобы расплатиться с карточными долгами? И чего он ко мне пристал? Мог бы найти и помоложе, и покрасивее…»
Она машинально взглянула на свое отражение в оконном стекле и вдруг увидела Михаила в соседнем вагоне. Тот стоял в каких-то полутора метрах от нее, взявшись за поручень, и пристально смотрел на женщину. Елена тут же отвернулась. Она почувствовала себя застигнутой врасплох, хотя прочесть ее мысли он не мог. «Увязался! Придется еще отделываться от него во дворе, а не то и в подъезде!»
О том, чтобы пригласить бывшего воздыхателя в квартиру, она даже в шутку не думала. После того как пару месяцев назад Елена опрометчиво открыла ему дверь, а он, подвыпивший и злой на весь свет, попытался насильно ею овладеть, ни о каких свиданиях наедине речь больше не шла.
Женщина закрыла глаза и притворилась, что дремлет. Спать в самом деле хотелось ужасно, но вскоре нужно пересаживаться на другую ветку. Считая про себя станции, чувствуя, как на диванчике сменяются попутчики, она всякий раз думала о том, не перешел ли Михаил в ее вагон, не сел ли рядом? Когда Елена наконец открыла глаза и встала, вагон оказался почти пустым. Михаила рядом не было. Выйдя на платформу, она проводила взглядом поезд, пытаясь разглядеть пассажиров в соседнем вагоне, но его не заметила.
«Конечно, он давно сошел. Наверное, уже едет в своей машине и ругает себя за то, что свалял дурака. Ничего, вперед будет умнее!»
И все же ей было досадно, будто она потеряла что-то не очень ценное, но привычное и необходимое – зонт, например. Поднявшись наверх, Елена зашла в супермаркет рядом с домом, почти не глядя, сделала покупки.
С тех пор как сын жил в спортивном интернате, а муж сутками пропадал в командировках, она стала готовить реже и неохотнее, а уж теперь, когда Руслан вовсе не показывался в доме, совсем перестала. Утром, возвращаясь с работы, Елена съедала бутерброд, вечером, собираясь на работу, – тарелку супа, сваренного наскоро из мороженых овощей. Она не собиралась изменять своим «холостяцким» привычкам и
