так обращаются? А потом я поняла.
– Валерия Львовна, мой материал подошел? – спросила я.
– Очень живенько написала вступление, и сам материал качественный, – ответила она. – Помнишь, о чем мы говорили?
Еще бы не помнить! И Валерия Львовна сообщила мне приятную новость. Оказывается, буквально неделю назад ушла в декрет штатная сотрудница – девушка немногим старше меня. Ее обязанности поделили между другими, но на ее место все равно нужно было кого-то взять.
– Приезжай, у нас будет елка и небольшая пьянка, – говорила Валерия Львовна. Судя по ее голосу, пьянка уже потихоньку началась. – Заодно представлю тебя начальству. Пора уже познакомиться. Хотя если у тебя другие планы на вечер…
– Нет-нет, – перебила я ее. – Я сейчас же приеду! Спасибо вам огромное!
Наверное, я еще немного повысила курс своих акций. Человек, который жертвует новогодним вечером ради знакомства с новым начальством, это хороший кадр. А что других планов у меня не было – об этом никому знать необязательно.
В подъезде я первым делом взглянула на подоконник. Мой пакет пропал. И тапочек на первом этаже не оказалось. Не знаю почему, но мне вдруг стало очень хорошо. Может, и от всех остальных неприятностей я избавлюсь так же легко. То, что совсем не нужно мне, кому-то очень пригодится…
Город оказался на удивление пустынным. Какой контраст с тем бедламом, который творился в последние дни! Понятно – люди уже всем запаслись, сидят по домам, готовят стол, наряжаются… В гости идти еще рано. Делать покупки – поздно. Я впервые оценила, какие в центре широкие тротуары.
Редакторша была уже сильно навеселе. Увидев ее раскрасневшееся лицо и мутные глаза, я вдруг испугалась – вдруг ее звонок был просто новогодним розыгрышем? Но оказалось, все было правдой. Мне даже показали мой стол, за который я должна усесться с первого января. Именно с первого – на радио выходных не бывает. Я сообразила, почему так поторопились с моим назначением. Ведь я буду на новенького, а новеньких, как правило, нещадно нагружают работой. И старые сотрудницы получат хорошую передышку во время череды праздников. Что ж, все закономерно. Я очень благодарила – всех, кого могла.
Знакомство с начальством оказалось очень коротким – оно заняло меньше минуты. Валерия Львовна просто назвала мое имя, напомнила, кто я такая, и мне было сказано явиться завтра к девяти утра (о боже мой…) Тогда обсудим все формальности.
– Готовы у нас работать? – спросило меня начальство (кстати, очень миловидная женщина, не старше сорока лет).
– Всегда готова, – по-пионерски ответила я. И меня отпустили развлекаться.
Развлекаться, собственно, было трудновато. Здесь, вокруг большого стола с напитками и закусками, уже составились тесные группки. Меня почти никто не знал, а кто знал – нашел более интересную и нужную компанию. Стоять рядом с Валерией Львовной было тоже не очень интересно – она тут же углубилась в разговор на семейные темы с какой-то пожилой женщиной. Уяснив из ее страстного монолога, что обучение ее сына в университете стоит огромных денег, а помощи от бывшего супруга не дождешься, я потихоньку отошла в сторону.
А потом и вовсе вышла в коридор. Разумеется, я не обижалась, что на меня не обращают внимания. Внимания мне еще хватит! Я была счастлива. В одной руке – бутерброд с ветчиной, в другой – стаканчик с красным вином. И этот пустой полутемный коридор, украшенный гирляндами – он теперь мой! Я каждый день буду являться сюда с утра, ездить на задания, возвращаться, обрабатывать информацию, писать тексты… Я научусь всему, чего не могла освоить, будучи внештатницей. Стану профессионалом. А потом… Если допустить, что некоторые мечты все-таки сбываются… Может быть, стану выходить в эфир!
Двери всех кабинетов были закрыты. Заветная дверь тоже. За этой дверью располагалась аппаратная. Я побывала там всего два раза, в качестве гостя, и впечатления остались незабываемые. Как бы я хотела сидеть там, в наушниках, за стеклом, и читать текст, таинственно освещенный единственной лампочкой… Это так здорово! А когда я прочту все, звукооператор за стеклом поднимет вверх большой палец, показывая, что я молодец… Не такая уж несбыточная мечта, правда? Тем более что первую победу я все-таки одержала.
Так я гуляла по коридору, распивая вино и строя грандиозные планы на будущее. Впервые за последние дни мне было очень хорошо. Наверное, если в личной жизни по-прежнему будут одни поражения, я стану работоголиком. Нужно же от чего-то получать положительные эмоции!
Больше всего сейчас мне хотелось повидаться с Толей. Похвастаться перед ним. А заодно узнать, уйдет он с этого радио или все-таки останется. Конечно, когда я выдала Жене тираду про то, как собираюсь провести новогоднюю ночь, я нагло врала. На Толю я вовсе не рассчитывала. Тем более что он такой нелюдим! Если бы я ему нравилась всерьез, он бы уже дал это понять. Нет-нет, даже если даст понять, я буду заниматься только работой! Хватит с меня приключений, по крайней мере на ближайшее время…
Но Толи нигде не было видно, а спросить было как-то неловко. Еще решат, что не успела я устроиться, как сразу завела служебный роман. Вино я допила, и стаканчик нужно было куда-то выбросить. Дверь на лестницу, где стояла урна, уже была заперта. Нужно вернуться в комнату, где накрыты столы.
Но тут я заметила приоткрытую дверь. За ней горел свет. Я поколебалась и заглянула – все-таки я теперь тут своя, мне можно.
Видимо, тут было нечто вроде архива. Стояли металлические стеллажи, сплошь уставленные коробками с пленкой. Окон не было – наверное, чтобы пленка не портилась от солнца, сделала я вывод. Из другой мебели тут были только стол и офисный вертящийся стул. А на столе – два телефона. Когда я их увидела, мое радужное настроение слегка поблекло. До Нового года я должна была сделать еще один звонок. Обязательно.
Я подошла, сняла трубку с одного аппарата. Услышала гудок. Судя по номеру, приклеенному на корпусе, телефон был городской. Я набрала номер Ксении, и на этот раз она мне ответила.
– Слушаю, – невыразительно сказала она и сразу замолчала. Голос у нее был… Какой-то потусторонний.
– Это Надя, ты меня узнала?
– А… Да.
– Я пыталась тебе дозвониться, но не могла застать…
– Да, я уезжала, – так же равнодушно подтвердила она. И снова молчок.
– Понимаешь, мне что-то никто не звонит из милиции, – сказала я, когда пауза слишком затянулась. – Может быть, мне самой им позвонить? Как ты считаешь?
И тут она меня убила. Всего одним словом.
– Зачем? – спросила она.
– Как зачем?! Я ведь должна дать показания!
– Перестань, – оборвала меня Ксения. Она заговорила чуть быстрее, но воодушевления не прибавилось. Я просто не узнавала ее голос – прежде он казался мне таким разнообразным!
– Никаких показаний ты давать не должна, – заявила она. – Я не понимаю, о чем ты говоришь. Ведь ты его никогда не видела.
– Но…
– Ты только говорила с ним по телефону о своем приятеле. И все. Ты с ним не встречалась в тот вечер. Поняла?
Я онемела. Потом, опомнившись, закричала:
– Да ты что, ты же прекрасно знаешь, что он подвозил меня до дома! А встретились мы возле студии! Я же сама тебе все это рассказала! По-твоему, я вру?!
– Нет, – сказала она.
– Тогда как тебя понимать?
Ксения помолчала секунды две, и вдруг я услышала, что она плачет. Где-то очень далеко. Наверное, Ксения опустила трубку на колени.
– Я приеду к тебе! – закричала я, стараясь, чтобы она меня услышала. – Прямо сейчас! Скажи куда, какой у тебя адрес?!
