— А в-третьих, — прервала его Юлька, — теперь ты твердо уверен, что в коробке не было надписей? Откуда же у тебя такая уверенность? Я сейчас сойду с ума, а вы так спокойны!
Сначала вы говорите — были указания, были надписи. Потом — не было указаний, не было надписей..
— Не было, потому что коробка, которую разорвал адвокат, была другая, — ошарашил ее неожиданным известием Макс.
Юлька моргала, глядя на него, и не совсем понимала, почему это имеет какое-то значение для нее. Потом до нее понемногу дошло.
— Постой! — неуверенно произнесла она — Другая коробка, говоришь? А… Где же та? Настоящая? На ней ведь были надписи?
— Думаю, да! — кивнул Макс. — Но самой коробки нет.
— Как — нет? — тупо спросила Юлька, переводя взгляд с Макса на мать. — Куда же ты ее дел? В смысле — коробка была другая, а духи — те же самые?
— Те же самые, — клятвенно сложил руки Макс. — Я купил точно такие же! «Бушерон»!
— А… — Юльку так и заело на этом звуке.
Способность логически рассуждать вернулась к ней только некоторое время спустя. — А, прости меня, зачем же ты покупал точно такие же?
Тебя что — отцовский вариант не устраивал?
— В том-то и беда, что он устраивал не только меня, — горестно признался он. — Представь себе, что любая женщина не отказалась бы от таких духов!
— И ты их кому-то подарил? — спросила невероятно уязвленная Юлька.
— Не я! — поспешил оправдаться Макс. — Мамочка! Прихожу я однажды домой, от тебя, кстати, шел… И вижу — сидит моя мамочка на кухне, пьяным-пьянешенькая… С дня рождения пришла, у их главврачихи было пятидесятилетие. Ну и по случаю такого юбилея весь роддом ужрался в стельку, не исключая санитарок и уборщиц. Спирт лился рекой. Мамочка пыталась выпить кофе собственного изготовления и благодарила меня за подарочек… Я не понял сначала, в чем дело. К духам я уже привык, то есть просто поставил их на книжную полку, за книги, чтобы не видно было… Так что я о них не подумал в первый момент. А мамочка говорит: «Я сегодня искала деньги, которые спрятала в книгу, и нашла там духи… А мне все сдали деньги на подарок, так что я должна была в спешном порядке бежать покупать что-то… Вот я и взяла эти духи, подарила от всего роддома главной!» Я чуть не упал. Она мне говорит:
«Что ты так переживаешь, все равно, наверное, мне подарить хотел на день рождения?» — «Не тебе, — говорю, — а одной девушке…» Она извинилась и сказала, что девушке я могу подарить точно такие же, она отдаст мне деньги, которые она собрала главврачу на подарок. Там как раз был миллион — столько, сколько стоят эти духи, не меньше, слава богу!
Юлька едва переводила дыхание, Надежда Сергеевна закурила вторую сигарету, из чего дочь сделала вывод, что она невероятно волнуется. 'Вот как, мамочка? — удивилась она. — Тебя эти деньги тоже как-то задели? Конечно, такая сумма, о чем речь! Но только не видать нам этих денег, как собственных ушей… Надо было собраться трем таким людям, как папа, я и Макс, чтобы все что угодно пропало бесследно. Значит, теперь эта коробка у главврачихи.
Веселая будет история, если она прочтет и заберет себе деньги… Только вот догадается ли она, что означает эта надпись? Что же там было написано? Упоминались ли там деньги или просто называлось место, куда я должна была за ними наведаться?'
— Надо немедленно найти эту коробку! — не переводя духа, сообщила Юлька свое решение. — Не может быть, чтобы ее уже выбросили! Коробки из-под духов не выбрасывают, а хранят! Держат в них флаконы, верно, мам?
Она обернулась к матери за поддержкой, и та кивнула. Макс тоже кивнул, признавая ее правоту.
— И вот что еще ты мне скажи… — Юлька помедлила, прежде чем задать этот вопрос. — Когда я рассказала тебе… — она покосилась на мать, — о том мертвом человеке, ты не понял, о ком идет речь?
— Да что ты! — испуганно замахал руками Макс. — Ведь ты же его описала очень приблизительно, попробуй-ка узнай. Да еще он сказал мне, что тут же уедет из Москвы… А видел я его накануне вечеринки, так что думал, что он уже давно в Швеции. И кроме того… — он поежился словно от холода, — кроме того, я и в мыслях не держал, что его тут могут убить.
— Никто не держал! — мрачно отозвалась Юлька. — И конечно, ты и в мыслях не держал, что его подарок может быть таким ценным?
— Клянусь!
— Ладно, не клянись… — Юлька вдруг улыбнулась, почти против своей воли. — Знаешь, я вдруг представила себе твое состояние сегодня в машине, когда ты услышал рассказ о деньгах, которые должен передать неизвестный посланник в день моей свадьбы… Ты сразу понял, что это ты?
— А как же! Меня как громом ударило, и я сразу понял, что этот человек что-то задумал.
Особенно когда он стал настраивать тебя против адвоката и его сына — они, дескать, взяли себе деньги. Сначала я подумал, что это его личные враги. Уж больно «тепло» они беседовали в ЗАГСе! А потом… Потом, когда он стал утверждать, что тебе надо принять участие в поисках денег, мне стало ясно, что в чем-то все они были заодно Все они желали получить эти деньги — те двое якобы законным путем, а этот… Этот, как мне думается, хотел ограбить их…
— Ой, перестань — Юлька зажала уши ладонями. — Какая гадость. Макс! Меня только от одной мысли о том, что придется еще раз увидеть эту прекрасную семейку, начинает тошнить.
— Тебе нехорошо? — испугалась мать. — Пойди приляг. Боже мой, мы совсем забыли…
Юлька и в самом деле чувствовала себя неважно, но старалась не подавать виду. Состояние у нее было странное — ей было одновременно плохо и хорошо. Плохо — оттого, что она оказалась в дурах, осталась без денег, без мужа и так опозорилась со своей свадьбой. Хорошо — оттого, что деньги не придется вырывать из зубов у адвоката, как она боялась, что Сергей Павлович арестован и сидит в тюрьме, что отец, который, как она считала, совершенно забыл о ней за все эти годы, привез для нее не один, а целых два подарка…
— Подарок! — встрепенулась вдруг Юлька. — Где мои духи?
— У меня. — Макс протянул ей подкову, в которой булькала золотистая влага. — Красота неописуемая! Смотри — будто бы золото и бриллианты.
— Да уж, действительно красота! — Юлька помолчала. — Ладно, Макс, пойдем выпьем кофе! — позвала она его на кухню. — Мне надо прийти в себя… А то я до сих пор не знаю, на каком я свете.
Когда они остались вдвоем и прикрыли за собой дверь, Юлька так и вцепилась в него:
— Ну, звони же!
— Куда? — попробовал вырваться он.
— Врачихе!
— Да успеем мы! — беспечно протянул Макс. — Сама сказала — коробки не выбрасывают… По-моему, у вас, у женщин, даже так водится, что пустой флакон сохраняют на память… А я думаю, что она за месяц не успела израсходовать весь флакон… Хотя она — дама крупная!
И Макс щедро очертил вокруг себя окружность, в которую должна была поместиться главврач.
— Она от нас никуда не денется, — продолжал он развивать свою теорию. — Сегодня я поговорю с мамой, она попросит у нее коробку, и дело будет в шляпе… Надеюсь, она не обратила внимания на надпись…
— Я тоже! — Юлька поставила чайник на газ. — Иначе она уже давно разъезжала бы на «Мерседесе». Ничего такого за ней не замечено?
— Да нет, — пожал плечами Макс. — Короче, это вопрос второй. Давай-ка лучше подумаем о разводе.
Юлька нервно сжала и разжала руки.
— Ты думаешь — немедленно? — беспомощно спросила она его.
Макс гневно нахмурился.
— Ты что — безумная? — спросил он строго. — Ты после всего этого еще собираешься оставаться его женой? Хотя бы на бумажке? Ты идиотка, не иначе!
— Не смей оскорблять беременную женщину! — возмутилась Юлька. — Конечно, я не останусь его