Разумеется, когда она выходила за Олега, ей было не до имущественных вопросов. Все было так, как решил он сам. Анна осталась прописанной в своей бывшей квартире, которую в будущем собирались разменивать. Это имело какой-то практический смысл, вовсе незачем было выписываться оттуда и создавать себе новые проблемы. Но теперь, когда она вспоминала это, ей почему-то не нравилось поведение Олега. Его собственнические высказывания: «Моя квартира – это моя квартира». «И никогда, ни разу он не сказал – наша квартира», – вспоминала она.
За шумом льющейся в раковину воды она не услышала, как вошла дочь. Увидела ее отражение в зеркале, охнула, обернулась:
– Как ты меня напугала!
– Доброе утро, – ответила Алиса, словно не заметив ее раздражения. – Мама, мы сегодня куда-нибудь пойдем?
– Куда, например? – Анна отвернулась, принялась намыливать руки.
– В школу я пойду?
– Нет, наверное, – скрепя сердце ответила Анна.
Ей совсем не нравилось, что ребенок пропускает занятия, но ничего другого она пока придумать не могла. – Я позвоню туда, скажу, что ты больна.
Алиса пристально смотрела ей в спину, Анна заметила это в зеркале. Потом дочь склонила голову на плечо и сказала:
– А как же ты учила меня не врать?
– Что?! – Анна вскинулась, встряхнула над раковиной мокрые руки. – Что ты себе позволяешь?! Кто врет?!
– Ты, мама, – твердо ответила дочь, не сводя с нее глаз и ничуть не испугавшись. – Я ведь здорова.
– Ну… – Анна немного приутихла. Конечно, дочь была права: Анна всегда проповедовала ей, что нужно честно исполнять свои обязанности, даже самые мелкие, и не искать отговорок, чтобы не делать какую- нибудь работу. – Знаешь, маленькая, не всегда нужно быть такой прямолинейной. Бывают ситуации… Впрочем, это сложно объяснить.
Дочь издевательски кивнула и вышла, прикрыв за собой дверь. "Вот так падает родительский авторитет, – подумала Анна. – Нет хуже, когда ребенок поймает тебя за руку, когда ты не выполняешь того, чему его сам учил… Тогда все воспитание летит к черту! Но сейчас у меня просто нет сил что-то объяснять… Какое уж тут воспитание! Все приходится отложить до лучших времен. Как ванну с пеной. Как многое другое. А что я скажу, когда позвоню себе на работу?! Больна?! Все поймут, что у меня что-то неладно, ведь я в жизни не болела, хоть с этим у меня все хорошо. И врать стыдно, очень стыдно. Нет, Паша прав, я не умею врать правдоподобно! Меня так легко уличить во лжи…
И никогда так много не приходилось врать, как сейчас!
Значит, надо учиться". «И учить этому ребенка!» – добавил какой-то внутренний голос. Анна раздраженно сорвала с вешалки полотенце, вытерла лицо, прошла в спальню, чтобы одеться. Она натянула свитер, юбку попроще, собрала сумку и крикнула Алисе:
– Я в магазин! Никому не открывай!
В коридоре раздалось быстрое шарканье тапочек – Алиса выбежала из своей комнаты. Анна с изумлением увидела, что лицо у девочки перепуганное.
– Мам, – задыхаясь, проговорила она. – Мама, не ходи! Не надо!
– Как это? – Анна замерла у двери. – Почему не надо? Ты что, боишься оставаться дома одна?! Я ведь скоро вернусь! Ну, будь молодцом!
Она уже собралась открыть засов, как Алиса умоляюще прошептала:
– Мамочка, не ходи туда… Там, знаешь…
– Ну что? – Анна почувствовала что-то неладное.
Нет, это был не просто детский каприз. Алиса была смертельно напугана, только очень старалась этого не показать. – Что случилось? Ты можешь сказать прямо?
– Там стоит машина, на которой вчера приезжал тот мужик! – выпалила Алиса. – С самого утра стоит у подъезда! Это его машина, я ее узнала!
Анна опустила руки и беспомощно посмотрела на дочь. У нее не было слов, чтобы ответить что-то, успокоить ребенка, а сказать что-то было необходимо:
Алису так и трясло. Она продолжала взахлеб рассказывать, делая большие глаза и показывая рукой в сторону столовой:
– Ее видно из окна! Я проснулась рано-рано, думала, посмотрю, какая погода… Подошла к окну, вижу – стоит. Я ее сразу узнала! И там кто-то есть, я видела…
Только не поняла кто. Он не выходит. Мам, это он, тот, вчерашний!
Анна наконец совладала с собой и сказала почти спокойно:
– Глупенькая, почему же ты мне сразу не сказала?
– Не хотела тебя расстраивать, – тихо ответила Алиса. Девочка вдруг показалась Анне такой маленькой и несчастной, что она на миг забыла о собственных бедах, обняла ее, прижала к груди и прошептала, целуя склоненную русую голову:
– Ничего, ничего, маленькая моя… Ты его не бойся! Он ничего нам не сделает. А может, ты ошиблась?
Это не его машина? Пойдем, ты мне покажешь.
Они прошли в столовую, припали к окну, и Алиса указала пальцем на машину, стоявшую возле бровки тротуара, напротив подъезда. Кроме этой машины, там стояло много других, но девочка безошибочно выделила эту.
– Неужели ты узнала ее? – засомневалась Анна. – Разве ты разбираешься в машинах?
– Эту я узнала… – Девочка пристально вглядывалась в машину. – Она такая красивая, я еще вчера заметила. Мам, а какая это марка?
– «Деу», по-моему, – ответила Анна, – а цвет называется «графит». Принеси мне карандаш, я запишу номер. Отсюда хорошо видно.
Но Алиса никуда не пошла. Она вгляделась внимательнее и вдруг схватила мать за рукав свитера, оттащила ее от окна.
– Что такое? – воскликнула та.
– Мама, он на нас посмотрел! – прошептала Алиса. – Задерни скорее штору!
Анна послушалась, и легкий тюль скрыл от них окно. Тогда она повернулась к дочери:
– Ты уверена, что он смотрел? Там ведь тонированные стекла, что делается в салоне, не видно!
– Мама, я тебе клянусь – он смотрел! – Алиса была вне себя. – Мам, что делать? Смотри, он выходит! Это он, толстый!
Она раздвинула складки тюля, и Анна сделала то же самое. Действительно, девочка не ошиблась. Из машины вылез человек – вчерашний посетитель. Он постоял возле открытой дверцы, посмотрел прямо на их окно, закурил, с минуту разглядывал свои наручные часы… Потом бросил сигарету и двинулся к подъезду.
Через секунду в квартире пискнул сигнал домофона – он открыл дверь внизу. «Значит, не соврал, Олег дал ему наш код… – обморочно подумала Анна. – Серия вторая. Я не могу».
– Иди в свою комнату и сиди там! – приказала она дочери.
– Мама…
– Не суйся в коридор! – Анна не собиралась с ней спорить, говорила тоном приказа, и девочка повиновалась. Но как только она скрылась в своей комнате, Анна пожалела, что осталась одна. Ей было страшно. Она собрала свою волю в кулак, велела себе говорить с визитером коротко и не пугаться. Пусть убирается! К чертовой матери! Теперь она будет умнее – сразу вызовет милицию. Ей есть что сказать милиции, пусть только попробует ей угрожать! Она вспомнила про номер машины – она его так и не записала. Звать Алису было поздно – в дверь уже позвонили.
– Кто? – резко спросила Анна.
– Как будто вы не видели кто, – мрачно ответил знакомый голос. – Откройте.
– Как, опять вы?! – Анна изобразила голосом яростное удивление. – Мне это надоело, знаете ли! Я
