стало страшно. Она понимала, что если эта женщина и выдумала свои сверхъестественные способности, то сама верила в эту выдумку.
– Когда это было? Неделю назад? Слишком давно… У меня нет такого нюха, чтобы взять ее след. Я даже не знаю, кто это мог бы сделать. Где тот дом? Поедем туда.
До Косова переулка добрались через несколько минут. Подруги молчали, подавленные угрюмым видом гадалки, и только растерянно переглядывались. Теперь и во взгляде Ирмы виднелось сомнение – а не чепухой ли они занимаются?
Нина вышла из машины первой, как только та остановилась и тут же подошла к калитке дома номер пять. Взялась за нее, покачала, послушала скрип проржавевших петель. Татьяна нахмурилась и тихо обратилась к подруге:
– Ты сказала ей номер дома?
– Нет. Я и сама его помню только с виду.
– Ты видела – она сразу подошла к нему. А на таком же расстоянии и двор дома номер семь.
– Там люди, вот она и не сунулась, – разбила ее сомнения Ирма. Ею все больше овладевало скептическое настроение. – Иногда мне кажется, что она умеет гипнотизировать. Смотришь ей в глаза и всему веришь, а потом отвернешься – и только плюнешь.
– Ты же сама ее посоветовала!
– Я, я, успокойся! – огрызнулась Ирма, не любившая признавать свои промахи. – Пожалела тебя – ты же изводилась из-за этой девицы, как из-за родной дочери! Должна я была помочь или нет? Уж прости – чем могла!
– Ее здесь нет, – громко сказала Нина, оборачиваясь к машине. – Но здесь есть кто-то еще!
– Кто?! – изумилась Татьяна и выскочила на волю, едва не подвернув ногу на разбитом асфальте. Дорожных рабочих Косов переулок явно видел в последний раз в пору застоя. – Вы это чувствуете?!
– Нет, вижу! – обескуражила ее честная гадалка. – Там кто-то бродит по участку. Высокая худая женщина в красном свитере. Она вон за тот угол зашла.
– Высокая? – выбралась из машины Ирма. Она дрожала от нетерпения. – Может, показалось? Люда была среднего роста. Та женщина – блондинка?
– Да вон она! – указала за ограду Нина. – Увидела нас!
В самом деле, из-за угла дома показалась темноволосая женщина в красном свитере и джинсах. Она пятилась задом-наперед, прижимая что-то к животу и склонив голову, будто рассматривая болотистую почву у себя под ногами. Обернувшись на голоса, женщина остановилась, нахмурилась и пристально оглядела непрошеных гостей, столпившихся у калитки. Однако, ничего не сказав, продолжила свое дело. Теперь было видно, что она мерит участок с помощью рулетки. Другой конец желтой жестяной ленты уходил за угол дома и терялся в кустарнике.
– Послушайте! – наконец обрела дар речи Татьяна. Как-никак, владельцем участка являлся ее сын, и она в какой-то мере тоже была хозяйкой. – Что вы тут делаете?
– Вы ко мне? – высокомерно спросила молодая женщина, снова оборачиваясь и не выпуская из рук рулетки. – В чем дело?
– Это я у вас хочу спросить! Кто вы?
– Интересно! – заметила та и собралась было сказать что-то еще, явно не комплиментарное, но тут жестяная лента, натянутая до предела, сорвалась с невидимого крепления и с жестким шелестом втянулась внутрь рулетки, больно щелкнув женщину по пальцам. Та вскрикнула и уронила рулетку, которая продолжала сматываться, уже лежа на земле. Женщина раздраженно выдохнула воздух:
– Ч-черт! Кто я, вы спрашиваете? А вы кто? Соседи?
– Я – мать хозяина.
– Мать Димы?! – воскликнула та, разом меняя тон. – Простите, я не догадалась… Сейчас открою!
Она поспешила к калитке и отперла ее. Женщины вошли, все еще держась настороженно, хотя «узурпаторша» на глазах расцветала улыбкой. Надо было признать, что улыбалась она на редкость располагающе – искренне и заразительно. Отвечать ей тем же никто не собирался, но гостья, представившаяся Марфой, Диминой знакомой, ничуть этим не смутилась.
– Это Дима дал мне ключи, – предупреждая вопросы, пояснила она. – Попросил приехать сюда, кое-что промерить. Сам остался в Москве. Вы никогда обо мне не слышали? Это в моей квартире он жил с Людой. Три года! Неужели не слышали?
Татьяна, конечно, слышала о Марфе, и ей все-таки пришлось найти в себе силы, чтобы улыбнуться. Ведь эта молодая женщина не взяла с ее сына ни копейки за проживание в прекрасной, хорошо расположенной квартире, хотя он мог бы и заплатить. С ее стороны это было то ли благородно, то ли попросту нерасчетливо. Татьяна совершенно иначе рисовала себе эту загадочную бескорыстную Марфу, представляя ее «синим чулком», зацикленной на работе и лишенной личной жизни. Красивая самоуверенная женщина с неуловимым европейским лоском, сильно отличающимся от московского, с этим образом не вязалась.
– Вы хотели здесь отдохнуть? – продолжала Марфа, поднимаясь на крыльцо и открывая входную дверь. – Не знаю, удастся ли, тут ничего нет. Я не собиралась перекусывать, ничего не захватила…
Татьяна что-то пробормотала в ответ, стараясь быть любезной, Ирма внимательно посмотрела на нее и вопросительно прищурилась, зато гадалка вела себя так, будто молодой женщины рядом не было вовсе. Она осторожно вошла в кухню, оглядела немногочисленную мебель, голые стены, лестницу, ведущую наверх. Не спросив разрешения, поднялась по ней и исчезла в мансарде.
– Дима еще не сказал вам, что собирается заняться участком? – приветливо поинтересовалась Марфа, смахивая полотенцем пыль с двух табуретов. – Присаживайтесь, отдохните. Так не говорил? Здесь начнутся земляные работы, он хочет зачистить участок полностью. Согласитесь – это будет только на пользу. На землю смотреть невозможно, какое-то Берендеево царство!
– В самом деле, просто стыд! – согласилась с нею Ирма, и между ними постепенно завязался разговор на хозяйственные темы. В основном говорила Марфа, горячо развивая идею о том, что рациональнее всего будет полностью очистить участок, то есть снести дом, а после построить новый. Татьяна еле следила за разговором, но когда речь зашла о ее сыне, насторожилась.
– Так вы живете у себя, на своей квартире? – настороженно переспрашивала Ирма.
– Конечно. Где же еще?
– А…
– Вы о Диме? – легко перебила та, ничуть не смутившись и не отводя невозмутимых зеленых глаз. – Он в другой комнате, а я в спальне. Зачем ему куда-то переезжать, я же в Москве всего на несколько дней.
– А когда он решил заняться участком? – вмешалась Татьяна. Ей все больше становилось не по себе в обществе этой разговорчивой особы. С нею нужно было быть любезной, а совсем не хотелось. Марфа, неизвестно почему, вызвала у нее острую антипатию, и ей было неприятно знать, что сын живет в одной квартире с этой женщиной. «И ничего мне не сказал! Ни слова!»
– Буквально вчера, – сообщила Марфа. – Я решила немножко помочь, я все-таки строитель по образованию и по профессии. Так что на днях развезем тут грязь. Впрочем, особо жалеть нечего, правда?
«Он что – совсем забыл о Люде? Эта девица, какое-то строительство… О чем он думает?!»
Ирма послала подруге взгляд, в котором ясно читалось ее мнение – Дима и Марфа делят не только квартиру, а скорее всего и комнату. Ее ход мыслей явно был тем же самым. Повисла неловкая пауза, ничуть не смутившая молодую женщину, продолжавшую ожидать ответа на свой вопрос. Ирма не выдержала первой. Она коротко кашлянула и собралась было что-то сказать, когда сверху послышался голос гадалки. Он звучал взволнованно и глуховато:
– Идите сюда! Здесь кое-что есть!
Глава 8
Марфа бросилась на зов первой, вызвав недоуменный возглас у Ирмы. Та послала гневный взгляд нахальной девице, сующейся не в свое дело, но выстрел пропал впустую – та уже была наверху. Женщины поторопились подняться по лестнице в мансарду.
Нина стояла спиной к ним, у окна, а Марфа заглядывала ей через плечо – та что-то показывала, ближе к свету.
