– Ты слышала?
– Я проснулась… Я думала, кричал убитый…
– Убитый молчал, а вот с Арифом была истерика. Он им столько всего наговорил… Заявил, что никогда не будет убивать, никогда не станет на них работать, твердил, чтобы его оставили в покое, у него есть жена и сын и больше ему ничего не надо. Сказал, что никогда не вернется в Сирию. Ушел. Ему дали уйти, какой смысл его останавливать?
– Не боялись, что он все расскажет?..
– А кому? Милиции? Да он же человек без документов… Ну посадят их, а его убьют, все равно доберутся… И ты останешься с ребенком. Нет, он ничего не мог сделать против них. Они это знали. Но он был им нужен. Такое не прощается. Он мог бы убить и жить спокойно. Даже с тобой мог бы жить, как с любовницей, ты просто ничего бы не знала.
– А ты бы могла убить? – напряженно спросила Лена.
– Могла бы, – спокойно ответила Фатиха. – Ничего трудного здесь нет. А с ножом я умею обращаться. Но меня никто не принуждает. А что было дальше с Арифом, ты знаешь. Паспорт у него просрочен, документов нет. Чтобы продлить паспорт, надо идти в посольство, возвращаться в Сирию, приезжать в Москву уже оттуда, такие законы… А если вернуться в Сирию – это навсегда для Арифа. А тут работы нет, он всем задолжал, жить негде. И вот он отправил тебя с ребенком в Питер, а сам пропал.
– Пропал?
– И его до сих пор не нашли. Понимаешь, что это значит?
– Но как же… Он не в Сирии?
– Нет, конечно.
– И вся эта история с деньгами, с приездом… Зачем это?!
– Это Мухамед придумал, чтобы ты приехала в Москву и поселилась у него. Если Ариф в Москве, он должен на тебя выйти. Ему ведь небезразличны жена и сын?
– Это угроза?!
– Пока нет…
– А если Ариф умер? Если сгнил в канаве, без документов, если его не опознали?! Тогда что будет со мной?! С Сашкой?! До каких пор мы тут будем сидеть?! Почему Арифа не оставят в покое и нас тоже?!
– Никого не оставят в покое. И Ариф не умер, во всяком случае, в Москве. А выехать из Москвы без документов он не мог. С его внешностью – ни на машине, ни на поезде, ни на самолете. Он где-то лег на дно и ждет, потому что проверяли все морги и больницы. У нас хорошие связи.
Лена вспомнила, что Ариф приходил к Инне в мае, оборванный, затравленный, доведенный до предела. Но не решилась сказать об этом Фатихе. Не то чтобы она стала вдруг не доверять этой девушке… Ей было страшно – просто страшно углубляться во всю эту историю. «Мамочка, – подумала она, – что же делать?!»
– А что, и Мухамед, и Абдулла, и все прочие тоже в секте? – спросила она.
– Конечно. Абдулла приехал в Москву вместе с Арифом. Так что, пока учились, Абдулла все про него знал и доносил кому надо. А потом Ариф постарался от него отколоться, но что толку? Не Абдулла, так кто- то другой…
– И Сафар был в секте?
– Да, – ответила Фатиха после короткой паузы.
– Неужели и он убивал?! Не может быть… Он такой добрый, такой честный…
– Ты его хорошо знала?
– Да, Ариф познакомил когда-то… Неужели он убивал?
– Один раз, – неохотно ответила Фатиха. – Только один. Но это его поломало. Он стал совсем безответный, все могли им вертеть как хотели… Он только боялся, что его заставят убить еще раз. Дрожал, пытался как-то застраховаться от этого…
– Но за что его убили?!
– За то, что тебя предупредил, – мигом ответила Фатиха. – Он почти раскрыл тайну секты. Это сразу карается смертью, пока еще больше не разболтали. Он из-за тебя умер.
Эти слова Фатиха произнесла с ненавистью, такой явной, что Лена вздрогнула и приподнялась на локте. Она смотрела на Фатиху и вдруг догадалась:
– Ты дружила с ним, да? Хорошо его знала?
– Ляг! – приказала Фатиха. – Увидят, что не спишь, все поймут.
– Кто увидит?
– А кто слышал, как он тебя предупреждал? Но слышали, раз убили. Иногда это происходит непонятно как… Я начинаю даже верить, что за мной все время следят… Это нам с детства внушают: «На тебя смотрит вся секта, ты в ответе за каждое слово!»
Лена легла и настороженно слушала горячее, срывающееся дыхание Фатихи. Та задушенным голосом рассказывала:
– Сафар… Он давно уехал в Москву, я потому и просила отца, чтобы он меня тоже отпустил… Хотела быть рядом с ним, поближе… Меня уже тогда сватали, и я всем отказала… У нас это рано. Приехала, стала учиться. Видела его иногда. Потом узнала, что женился на русской. Это не имело значения, все равно он бы ее бросил… Она ему не жена! – почти прошипела Фатиха. – И дети незаконные!
Лена не возражала, слушала затаив дыхание. Все худенькое тело Фатихи тряслось, она сжала пальцами подушку и продолжала:
– Я его любила. Думала, уедет домой, может быть, заметит… Как я могла ему сказать, что люблю? Так не делают… И потом, я двоим отказала, а это плохо, женихи были хорошие. Если бы я потом Сафару дала согласие, тем было бы обидно, у отца были бы враги… Тут все так сложно! Но он просто хорошо ко мне относился, и больше ничего. Я некрасивая, знаю. А жена у него толстая! Ты ее видела? И вовсе не красавица.
– Может быть. Но двое детей, Фатиха.
– Ничего, – отрезала та. Помолчала и продолжала:
– Закончила учебу, надо возвращаться. А зачем приезжала? Все как было, так и осталось… Все бесполезно… Я просто не умею с мужчинами говорить на такие темы… Да и не научил никто… Может, мама бы что-то посоветовала, но она же… А так никому сказать нельзя. Позор. И мне самой обидно. Вернулась домой и все ждала – приедет! Не приехал. Я поняла, что решил в Москве жить. Ему в Сирии страшно стало. Ну и все. А потом Ариф сбежал, пропал… И я отцу сказала – поеду, может, помогу его найти. И приехала. А Сафара из-за тебя убили. Вот и все… – Помолчала и подозрительно спросила:
– Ты что, смеешься надо мной? Постель трясется.
– Это меня что-то колотит… Страшно мне. Не могу лежать, можно сесть?
– Ладно, садись… – разрешила Фатиха. – Все равно уже.
Лена села, потянулась к окну, открыла его пошире, высунулась, подышала воздухом. Ночь была теплая, но не душная. Уже светало, небо становилось дымно-голубым. Ей казалось, что она все это видит впервые: небо, деревья, улицу, машины вдоль обочины…
Обернулась, тихо спросила:
– Значит, меня выманили сюда, чтобы Арифа поймать?
– Да… – безжизненно ответила Фатиха. Глаза у нее совсем провалились, губы были сухие, бледные.
– Как Ариф узнает о том, что я здесь?
– Он следит за сектой, если он в Москве. Обязательно следит и знает, что его ищут. И что я приехала, знает.
– Но как?
– Не знаю… Женщин не посвящают во все подряд. И так мне не положено все это знать. Я приехала, чтобы найти его, чтобы помочь – вот почему мне что-то объяснили.
– А как ты поможешь?
– Он ведь мой брат, я его замечательно знала. Лучше, чем кто-то еще.
– И ты поможешь им его найти? А что с ним сделают, когда поймают?
– Заставят убить. А если откажется еще раз, убьют. А разве сейчас он живет нормальной жизнью? –
