гаркнул Мишин.
—
Оставь в покое Израиль! Объясни лучше, зачем ты выкуриваешь по три пачки сигарет в день? Ты что, Виктор, маньяк?
—
Организм требует, еврейский брат.
—
Твой организм требует полного покоя и усиленного питания.
—
Мне лучше знать, чего именно требует мой организм! — огрызнулся Мишин.
—
Блажен, кто верует, — пробормотал израильтянин.
—
Знаешь, Дов, чем отличаются люди нашей профессии от врачей с университетскими дипломами?
—
Знаю: они без всякого риска зарабатывают на жизнь частной практикой куда больше, чем мы?
—
Ваши врачи, может быть. Но только не советские, — усмехнулся Мишин и сделал глубокую затяжку. — Так вот, нас, перед выполнением конкретного задания, учат четко формулировать цель и взвешивать последствия. А врачи сразу же бросаются спасать своего пациента, даже не задумываясь, нужно ли это вообще кому-нибудь. В частности, самому пациенту.
—
Ты хочешь сказать, что тем людям, которые, рискуя головой, умудрились вытащить из-под носа чешской контрразведки то немногое, что от тебя осталось, надо было предварительно посоветоваться с тобой, да?
—
Я не понимаю, зачем вы меня вообще вытащили из Праги, Дов? — Витяня поморщился, словно представил себе в этот момент, как жена застает его с любовницей на супружеском ложе. — Ты же профессионал и прекрасно понимаешь: я лез головой непосредственно в петлю, я СОЗНАТЕЛЬНО шел на этот финал, понимаешь? И мне казалось, что вас такой расклад тоже устраивает. Объясни мне, зачем вообще нужен был весь этот вестерн с пальбой и криками?
—
В КГБ что, операции проводят без подстраховки?
—
Да оставь ты в покое этот несчастный КГБ! — взорвался Мишин. — Я был в бегах, ты же знаешь!
—
Знаю, — кивнул израильтянин.
—
А ты сам когда-нибудь пробовал оторваться от своей фирмы?
—
Я что, похож на идиота? — улыбнулся Дов.
—
А если бы тебя решили спустить свои же, тогда что?
—
Ну, есть несколько способов… — Дов на секунду задумался. — Пустил бы пулю в рот.
—
А я, дубина, сразу до этого не додумался, понимаешь? Смерти я не боюсь, приятель, просто злость разобрала: что же это, вот так, как безмозглый баран, собственными ногами потопать на бойню?..
—
И ты решился на автономное плавание?
—
Ну! — кивнул Мишин. — Тогда мне эта идея показалась заманчивой. Я словно очумел на несколько недель, забыв, с кем имею дело. У меня были люди, кое-какие средства, плюс это опьяняющее чувство свободы, полной независимости… Но даже не это самое важное. В конце концов, со своими я как-нибудь разобрался бы… В дело вмешались вы, ребятки носатые, сразу же дав понять, что мои интимные отношения с собственной конторой для вас секретом не являются. И только тогда я понял, что проигрываю в любом случае. Сколько можно бежать в никуда? Надоело!..
—
И ты решил устроить в Праге финальную сцену, — Дов звонко прищелкнул языком. — Очень романтично!
—
Очень, не очень — дело мое! — огрызнулся Витяня. — Главное, что цели своей я достиг: человека вашего вытащил, коллегам своим напоследок насолил и свои шесть пуль в брюхо из родного Калашникова — как в тире на Лубянке — честно заработал. С этим живут недолго — на сей счет существует статистика. А не окочурился бы сам по себе — дружки из родной конторы помогли бы отмучиться. Так на хрена я вам, жидярам дотошным, сдался, а?
—
Ты выполнял НАШЕ задание, Мишин.
—
Да херня все это! Я выполнял СВОЕ задание, понимаешь ты это?! У меня собственный счет к этому кабаку!..
—
И тем не менее, — упрямо гнул свое израильтянин, — ты работал на нас.
—
Ну и дальше что?! Ведь не обманул же. Все сделал как надо, на совесть. Так что вам еще приспичило? Ты же понимаешь: благодарность моя вам — как зайцу стоп-сигнал на жопе, в еврейство я не обращусь даже под угрозой кастрации, а работать на вас, даже если бы я этого хотел, мне все равно уже не придется…
—
Любопытно, — хмыкнул Дов. — Почему ты так уверен в этом?
—
Ты знаешь, где я находился в семьдесят третьем го
ду?
—
Знаю, — улыбнулся Дов. — Я про тебя вообще знаю все. В 1973 году ты находился в Каире. Офицер разведки при советском посольстве.
—
Знаешь, что я там делал?
—
Сказал же: я знаю о тебе все, Виктор. Не трать время на изложение автобиографии.
—
Тогда к чему весь этот базар?
—
Ты не ответил на мой вопрос… — Дов встал и открыл небольшое оконце походного домика-вагончика, чтобы вытянуло табачный дым.
—
Как по-твоему, Дов, в КГБ поверили бы сотруднику израильской политической разведки, решившему переметнуться по каким-то своим соображениям?
—
Смотря в чем? — Дов выразительно пожал плечами и ухмыльнулся. — Если бы, к примеру, он признался, что женат на русской, то, вполне возможно, поверили бы.
—
И сразу же зачислили бы в штат, поставили на денежное и вещевое довольствие, выдали табельное оружие и посадили бы за стол в оперативном отделе Ближнего Востока?
—
Ну, это вряд ли, — хмыкнул израильтянин.
—
И кстати, не только потому, что все без исключения русские — убежденные антисемиты. Примерно так же отнеслись бы к китайцу, французу, немцу…
—
Возможно.
—
Но что-то же с ним сделали бы, а, Дов? В награду за то, что этот иностранный агент честно отработал на враждебную спецслужбу и даже отправил в мир иной по понятным только ему причинам почти десяток своих соотечественников?
—
Его бы постарались как-то использовать…
—
Умная еврейская голова! — Мишин от возбуждения даже сел в постели. — И меня вы постараетесь каким-то способом ИСПОЛЬЗОВАТЬ — нравится тебе этот глагол или нет.
—
Но…
—
Я знаю, что ты хочешь сказать, Дов, — Мишин закурил очередную сигарету. — Что вы меня уже как следует использовали. В Голландии, Польше, Чехословакии… Но это не более, чем иллюзия, дорогой еврейский коллега. Потому, что я ХОТЕЛ быть использованным, у меня были на сей счет свои резоны, и ваш отдел планирования здесь абсолютно ни при чем, что бы он там о себе ни думал…
—
И больше, стало быть, не хочешь?
—
Ты прав, — кивнул Мишин. — Не хочу. И не буду. А теперь подбей бабки, Дов, и озадачь себя вопросом: какого рожна вы меня оттуда вытащили? Чтобы я испытывал комплекс вины перед вами и неполноценности перед собой?
—
А если это нужно будет сделать для ТВОЕЙ страны, Виктор?
—
Дов! — Мишин поморщился. — Я знаю, что у профессиональных разведчиков нет объединенного международного профсоюза. Тем не менее существует неписаный закон профессионалов —
