противоположное от председательствующего кресло за столом заседаний.
—
Увы, дорогая, — Уолш развел руками. — Тебе придется выдержать только мою компанию. Категория допуска —
«
Q
». Это, как ты сама понимаешь, не мой каприз. Надеюсь, не возражаешь?
—
А разве я когда-нибудь возражала? — улыбнулась Паулина.
—
Пока я тут кое-что уточню, дорогая, сделай нам кофе. Извини, но одному из нас придется совершить этот подвиг. Соблюди субординацию и свари что-нибудь покрепче заместителю директора организации, которая исправно выплачивает тебе жалованье вот уже тридцать шесть лет.
Паулина, хмыкнув, поднялась и уверенно проследовала в угол конференц-зала, оборудованный под небольшой буфет. В обшитой хромированными плитами нише были вмонтированы компактный холодильник, кофеварка-эспрессо и небольшой чайник.
Пока Паулина возилась с кофе, Генри Уолш нажал кнопку оперативной связи и коротко бросил в микрофон, встроенный в панель портативного компьютера:
—
Здесь Уолш. Дайте готовность.
Почти тут же прошелестел приятный женский голос:
—
Полная готовность, сэр!
—
Начинайте!..
Через какую-то долю секунды после того, как прозвучала команда, ожил гигантский экран в торце зала, на котором в качестве заставки возникла и сфокусировалась до четкой картинки эмблема ЦРУ США. В левом углу экрана высветился таймер, дававший время с тысячными долями секунды. Негромко взвыли включенные компьютеры, подтверждая свою готовность ровным голубым свечением дисплеев. Разом вспыхнувшие на панелях аппаратуры сотни зеленых, красных и синих лампочек- индикаторов начали непринужденно мигать и слегка попискивать. Однако отсутствие большого количества людей и неизбежных в подобных ситуациях споров, обрывков брошенных фраз, шумных перепалок по телефонам насыщало эту в общем-то безобидную атмосферу каким-то особым внутренним напряжением.
Паулина поставила большую чашку с кофе перед Уолшем, после чего села напротив, придвинула к себе блокнот, раскрыла его, щелкнула кнопкой шариковой ручки и вопросительно посмотрела на своего шефа.
—
Готова? — негромко спросил Уолш.
Женщина молча кивнула.
—
Работаем!
Повернувшись в кресле в сторону торцевого экрана, Уолш нажал кнопку дистанционного пульта, и огромное голубое пространство оказалось заполненным поясной фотографией Виктора Мишина, снятого на фоне дворца Кристиансборг в Копенгагене. На лице бывшего подполковника КГБ застыло выражение равнодушия и иронии.
—
Среднеевропейское время? — голос Уолша звучал практически без интонаций, словно смоделированный компьютером.
—
Пять утра пятнадцать минут.
—
Местонахождение объекта?
—
Копенгаген. Отель «Савой». Номер 1313.
—
Его контакты после прилета в Копенгаген. В хронологии.
—
В Копенгагене — два. Ингрид Кристианссен, хозяйка квартиры по Берхалле, 14, и Харви Стеффене, наш резидент в Дании.
—
Дорога до места встречи?
—
Без отклонений.
—
Время?
—
В пределах допустимого.
—
Случайные контакты?
—
Не было.
—
После возвращения из Лондона?
—
Контактов не было.
—
Контакты по телефону?
—
Четыре. Три телефонных разговора с банками в Копенгагене и Цюрихе. В 10.31, 10.36 и 10.41.
—
Откуда звонил?
—
Из таксофона. В аэропорту Каструп.
—
Результат?
—
Корректно. Распоряжался переводом денег. Подтверждено.
—
Четвертый звонок?
—
В ноль тридцать три по среднеевропейскому времени. Мишин позвонил Ингрид Кристианссен. По ее домашнему телефону.
—
Зачем? — впервые с начала совещания в голосе Уолша прорезалась эмоциональная окраска. В данном случае — нескрываемое удивление.
—
По содержанию — обычный флирт.
—
То есть?
—
Генри, ты что, забыл значение этого слова?
—
Они ведь практически не знакомы.
—
Долго ли умеючи! — хмыкнула Паулина.
—
Кто она?
—
Набери код 316.
Уолш трижды ткнул в кнопки дистанционного пульта и на экране возникло породистое, немного высокомерное лицо Ингрид. За ней последовала целая серия снимков беседы Кристианссен с Мишиным. Благодаря профессиональной фотоаппаратуре, вмонтированной в один из книжных стеллажей, настольную лампу и гобелен на стене холла, высокочувствительной пленке и удачным ракурсам, фотографии были весьма выразительными и, казалось, передавали динамику разговора.
«Кристианссен Ингрид, — появилась алого цвета бегущая строка в нижней части дисплея. — 26 лет, дизайнер по интерьерам и мебели, закончила архитектурный факультет университета в Брюсселе. Разведена. Бывший муж, Гунар Отто Гельвиц, 1945 года рождения, владелец страховой компании «Беранард Гельвиц и сыновья». В браке Кристианссен состояла с 1973 по 1975 год. Иск о разводе подала Ингрид Кристианссен. Причина неизвестна.
Отец — Роалд Кнут Кристианссен, один из самых известных датских архитекторов, долгие годы являлся ректором архитектурного института в Копенгагене. В годы войны участвовал в Сопротивлении, в сотрудничестве с немцами замечен не был. Скончался в 1976 году от рака печени.
Мать, Марта Изольда Кристианссен, урожденная Блумберг, по профессии врач- терапевт, погибла в автомобильной катастрофе в 1964 году.
Ингрид Кристианссен придерживается либеральных взглядов, политически пассивна, в кружках и объединениях молодежи политического толка не участвует. Образ жизни — замкнутый.
В картотеке подозреваемых в сотрудничестве со спецслужбами не фигурирует. Запрос на использование личной квартиры Ингрид Кристианссен для встречи с В.М. поступило непосредственно от Харви Стеффенса, резидента в Дании, являвшегося другом покойного отца Ингрид Кристианссен. Разрешение получено. Использование квартиры санкционировано».
—
Какие-нибудь несоответствия? — поинтересовался Уолш.
—
Мишин сказал, что звонит из Цюриха.
—
Странно.
×