— Вы всегда работаете авансом?
— Только в исключительных случаях.
— Безграничное доверие?
— Обычный расчет, — в свою очередь пожал плечами Грин. — А что во-вторых?
— Мне ничего не известно об этих переговорах. Но, учитывая отсутствие отношений между США и ООП, могу лишь предположить, что они будут носить конфиденциальный характер и проводиться вдали от людских глаз. Коль скоро вы так прекрасно осведомлены, мистер Грин, то вам должно быть известно, что Ближний Восток — не моя сфера. Я специализируюсь на других регионах.
— Да, мне это известно.
— Тогда объясните: чем я могу быть вам полезен?
— Уолш.
— Бог мой! — Юджин запустил пятерню в свои космы и резким движением убрал свисавшую на лоб надоедливую прядь. — Что вы несете, Грин?! Стоит мне переступить порог его кабинета, как Уолш прячет любую бумагу, даже если это позавчерашняя сводка погоды.
— Если вы дадите принципиальное согласие, то у вас будет прекрасный повод выйти в разговоре с Уолшем на эту тему и получить интересующую нас информацию.
— Сказать ему, что я решил принять мусульманство?
— Я сообщу вам, что надо будет сказать, — терпеливо ответил Грин.
— Таким образом, дав свое согласие, я фактически иду на вербовку со стороны Моссада?
— Слова для того и существуют, — Грин глубокомысленно поднял указательный палец, — чтобы переставлять их в разном порядке, образуя при этом неодинаковые комбинации. Вы же профессионал, Вэл! Нет никакого смысла вербовать человека или людей ЦРУ, когда перед нами практически настежь открыты двери в кабинет его директора. Стоит ли мне объяснять вам, что обмен стратегической информацией между вашей и моей фирмами осуществляется много лет? Что же касается данного случая, то речь идет о дружеской услуге и только. Никаких бумаг, подписей, клятв — ничего! Я даже не предлагаю вам денег, поскольку наша услуга обойдется нам значительно дороже, чем…
— Так, может, мне заплатить прямо сейчас, чтобы не оставаться в долгу?
— Спасибо, за свою выпивку я обычно плачу сам, — сухо ответил Грин, не приняв шутку.
— Мы можем подняться ко мне в номер?
— А зачем? — пожал плечами Грин.
— Жуть как хочется исследовать содержимое ваших карманов, мистер Грин!
— Хотите обнаружить диктофон?
— А я не должен хотеть?
— Расслабьтесь… — Грин выставил перед собой узкую холеную ладонь, точно пытался передать собеседнику свое спокойствие. — И, ради Бога, оставьте свою подозрительность — это явно не тот случай! Во-первых, у меня нет никаких звуко- и видеозаписывающих приспособлений. А во-вторых, сделка, которую я вам предлагаю, чище, чем дистиллированная вода. Скажите «да» и дайте мне возможность связаться с людьми в Гдыне. Поверьте, осуществить ту часть сделки, которая касается ваших интересов, очень непросто. Даже для наших людей…
— Сколько времени вы дадите мне для решения вашей проблемы?
— Максимум две недели.
— Не густо.
— К сожалению, мы тоже в цейтноте.
— А если вы не вернете ее в США?
— Тогда будем считать, что этого разговора не было.
— Благородно, — пробормотал Юджин. — Вы действительно сможете вытащить ее из рук КГБ?
— Я бы сформулировал вопрос иначе.
— Прошу, вы в этом деле явно опытнее меня.
— Я бы сформулировал вопрос так: «Вам действительно столь важно знать время и место секретной встречи США — ООП?»
— Согласен, — коротко кивнул Юджин и залпом опрокинул в горло остатки виски. — Но прежде чем мы расстанемся, вы должны ответить мне на один вопрос.
— Мы же договорились… — начал было Грин, но Юджин решительно оборвал его:
— Ответ именно на этот вопрос мне необходим, поскольку речь идет о моей безопасности. О моей и… ее.
— Что вы хотите узнать? — тихо спросил Грин.
— Кто является источником вашей информации об этом деле? Если вы не ответите, то, боюсь, сделка не состоится. Поймите меня правильно, Грин: какой смысл обращаться к вашей помощи, если через две недели мы с ней попадем в автокатастрофу?
Грин отпил глоток, поморщился, затем вытянул из пластмассовой коробочки салфетку с фирменным знаком мотеля, снял очки и стал медленно протирать стекла. Юджин терпеливо ждал.
Бармен включил стереомагнитофон, и узкий коридор бара завибрировал от хриплого голоса Сачмо — Луи Армстронга.
Наконец Грин водрузил дужку очков на тонкую переносицу и вздохнул:
— Ну ладно. Я вынужден ответить вам, хотя и явно превышаю данные мне полномочия. Надеюсь, Вэл, вы понимаете, чем рискуем я и вы, если…
— Не тратьте зря время, Грин.
— Хорошо… В настоящее время подполковник Мишин находится у нас.
— Как вы вышли на него?
— Наши люди вели его уже несколько месяцев. Потом он внезапно исчез из Швейцарии, где-то пропадал пару недель и вдруг объявился в Орли. Там его и засек наш человек. А дальше…
— Он что-то задолжал вашей фирме?
— Скажем так: у нас к нему было несколько вопросов.
— И он вам сразу выложил всю информацию обо мне, о ней… Так?
— Поймите, Вэл, нас интересовало совсем другое. Просто этому человеку как-то надо было объяснить свое появление в Амстердаме и кое-какие трюки в отеле «Дам»…
— Таким образом, если я вас правильно понимаю, на меня вы вышли случайно?
— Да, можно сказать и так.
— А когда вышли, то сопоставили факты и решили извлечь какую-то пользу для себя?
— А вы поступили бы иначе?
— Мишин жив?
— Да.
— Что вы намерены с ним сделать?
— Вэл, ваш единственный вопрос незаметно трансформировался в импровизированную пресс- конференцию! — Грин укоризненно взглянул на собеседника поверх очков. — Я ответил вам. Ну, перейдем к делу?..
13
Балтийское море. Борт сухогруза «Камчатка»
Допрос не клеился.
Накануне, после моего гигиенического монолога шокированный Петр Петрович как ошпаренный выскочил за дверь, и ровно сутки я была лишена его приятного общества. То ли он обменивался с Москвой радиограммами по поводу того, не утопить ли меня за дерзость, то ли, как я предположила уже на следующий день, воевал с командным составом нашего корыта за новую для меня жилплощадь, то ли, огорченный моими непомерными претензиями, пил горькую, занюхивая морским ветром, — не знаю. Тот
