заблокируешь печать уже там, может чего и выйдет. Но ты же на Земле хочешь остаться, тебе такой вариант не пойдёт.
— Я не уверен. — Рыцарь Тьмы мучительно пытался подобрать слова. — Мне наверное… страшно. Что-то происходит со мной. Уходит вся радость, любовь, красота, остаётся лишь злость, печаль, зависть. Знаешь, только сейчас я заметил, как сильно изменился, когда увидел истинный облик нашего врага. Я… восхищался его печатью, желал стать его частью, это было как любовь, как озарение, как… Это же ненормально! Наверное, я готов был бы даже застрять на время в чужом мире, лишь бы всё стало, как раньше, чтобы я не был… Знаешь, мне кажется, что Владыка хочет сделать из меня очередное своё подобие. Мне не было бы так страшно, если бы нечего было терять…
Родич вздохнул и вполголоса выругался. Вскочил на ноги, сделал пару шагов, но тут же остановился, как будто натолкнувшись на невидимое препятствие:
— Держись, парень. Старшой мне рассказывал, каково это, когда Владыка вытягивает всё лучшее, всю радость, все привязанности, оставляя лишь худшее. Держись, недолго осталось…
— Ага, — Язвительно буркнул Дмитрий, ожидавший чего-то большего, чем простых слов поддержки. — Расслабься и получи удовольствие. Или вы уже заготовили большой отравленный ножик для Владыки?
'Дядя' поморщился и неохотно поведал:
— Ну, допустим, не ножик… Ты же понимаешь, я не могу тебе рассказать. Ты ж у нас отмеченный, раз уж Владыка эмоции из тебя тянет, может и что-то лишнее вытянуть. Вот придёт время, и всё узнаешь.
— Да что там узнавать! — Землянин поднял перед собой правую ладонь, обтянутую перчаткой сурга и пару раз щелкнул пальцами. — Ты же сам упомянул, что это часть какой-то печати. Естественно, не нашего Владыки. Значит, в день Д, час Ч собираемся вместе, складываем из частей полную печать, и шарашим по башке нашего босса!
Родич выпучил глаза, затем фыркнул и заржал, ухватившись за ствол ближайшего дерева:
— Уф, ну и придумщик! Талант! Нет, это надо будет старшому рассказать, пусть тоже повеселится!
Дмитрий невозмутимо продолжил:
— Ага, я так и полагал, значит этого будет недостаточно. В конце концов, всего одна печать, и наверняка ещё и не истинная. Может, на той граничной планете вы как раз печати из чужих демонов выковыривали? Так сказать, для запаса. Пусть это и будет, как дробина для слона, но если набрать побольше, может чего и выйдет.
— Не пойдёт! — Хихикнул 'дядя'. — Учти ещё, что это сфера власти нашего Владыки, и чужие печати здесь будут работать гораздо слабее, ты этой дробью его хоть засыпь — не проймёшь.
Рыцарь Тьмы уселся прямо на траву пытаясь навести порядок в мыслях. Получался полный бред. Но почему бы не озвучить? Пока родич в хорошем настроении, можно будет кое-что понять даже по реакции.
— Да, пожалуй, печати того, второго Владыки не при чём. Сургами ведь нас наградили ещё до совмещения сфер власти. Но, в то же время, чем-то вы там занимались, экспериментировали… А что если так? Сурги нужны, чтобы в нужный момент, скажем, открыть куда-то канал, от нас к родичу. И по этому каналу, скажем, как по стволу космической пушки, будем отправлять… Точно, вражеских демонов! Пусть взывают к своему Владыке, а мы ими будет своего обстреливать!
'Дядя' повалился на землю, хлопая в ладоши от восторга:
— Нет, ну это же надо! Слушай, попробуй это записать! И фильму снять! Видел я здесь пару фильмов, про… как их, про космические корабли, и про драконов, и у тебя тоже получится! Да прибудет с тобой Сила — разрывным демоном заряжай! Пли! И прямо в центральный радиатор Владыки! Или реактор?
— Да ну тебя! — Даже отчасти обиделся Дмитрий. — Я понимаю, что далеко от истины, но мог бы хотя бы подсказать. Хотя бы уточнил, сколько из скольких частей состоит эта печать, сург, и кому ещё родич эти части доверил?
— Тебе весь список? — Ехидно поинтересовался 'дядя'. — Так и я всех не знаю! Могу лишь уточнить, что наши сурги почти одинаковы, считай, один и тот же кусок, из одинаковых печатей, и называются они так не спроста. Это часть печати, и часть имени Тьмы. Но до поры даже мне неизвестно полное имя, и полное начертание!
— Ну это как раз понятно, — Задумчиво прошептал Рыцарь Тьмы. — Стоит кому из слуг Владыки увидеть чужую печать или услышать имя целиком, и будет драка… Вот только откуда они взялись? Неужели существует какой-то хитрый Владыка, действующий чужими руками? И есть ли смысл для вас помогать ему?
Родич лишь загадочно ухмыльнулся, не собираясь больше подсказывать:
— Ты бы поспал. Или помолился. Времени осталось не так уж много, раз уж соглядатаев пришлось перебить, значит, вскоре начнётся. Или жену бы навестил, как знать, чем всё закончится…
Дмитрий отчаянно замотал головой, лишь на миг представив, что Катька увидит его таким… Нет, не грязным или раненным, видела она всякое, а… бесчувственным. Не способным на радость и любовь. Чужим.
Что бы за пакость родичи не намеревались устроить Владыке — а в успешное устранение колоссальной твари землянин просто не верил, придётся помогать. Просто потому, что собственного решения проблемы просто не было.
— Не умею я молиться. И спать не могу. Сказал бы лучше, как подготовиться!
— Да никак! Сила и умение тебе сейчас не помогут. А вот уверенность, сила воли и жажда жизни — с гарантией. Хватит меня теребить, спи давай!
'Дядя' начертал несколько линий в воздухе, и Дмитрий почувствовал навалившуюся слабость. Ставшие вдруг немыслимо тяжёлыми веки сомкнулись с неумолимостью тисков. Он успел ещё подставить руки и смягчить падение.
Забвение пришло и унесло все заботы.
- -
Внутренняя суть, истинное Я любого существа обычно сокрыта за маской. От других и от себя самого. Не каждый способен взглянуть беспристрастно на свою суть, и почти никто не осмеливается показать её другим. Лишь святые да безумцы обходятся без масок. Хотя… кто знает, что может таиться за масками безумия или святости?
Я искал способы увидеть внутреннюю суть людей, но, похоже, выбрал не совсем верную методику.
Дневник Джека — Потрошителя
Живая, дышащая Тьма ласкала, обнимала, нежила. Обновляющаяся Сила уносила усталость и тревоги. Это была его колыбель, его вотчина, место, где он был цельным и не мучился сомнениями.
Но нечто извне продолжало тревожить, не позволяло расслабиться до конца. Он отыскал источник беспокойства и повернул голову.
Совсем рядом, всего в паре шагов от него, стояла Катя. Она что-то говорила, пыталась приблизиться — но нечто, похожее на затемнённое стекло, не подпускало молодую женщину.
Хрупкие кулачки барабанили по преграде, не в силах оставить даже следа. Слёзы оставляли дорожки на знакомом лице, рот раскрывался — но ни один звук не мог преодолеть прозрачное препятствие.
Он мог с лёгкостью разбить преграду, но не видел в этом смысла. Он не мог понять, отчего раньше эта человечья самка казалась ему привлекательной. Эти жалкие бессильные ручонки, эти хрупкие кости, едва заметные клыки, не способные разорвать глотку врага! А странный и отвратительный способ размножения? Раздутый живот, содержащий жалкую личинку, не способную сражаться и даже поддерживать собственное существование долгие годы! Что может быть привлекательного в нелепых хрупких созданиях, в этой шутке эволюции, обречённой на смерть с самого рождения? Может быть, какой-то Владыка создал их, чтобы
