контрреволюции, которая пытается утопить революцию рабочих и крестьян в крови».
Все еще не было никакого рева одобрения, возникла атмосфера недоверия. Послышались крики «Покажите нам тело!» Но у Голощекина не было ни тела, ни чего-нибудь другого, что можно было бы предъявить. Он добавил, что семья Царя была эвакуирована из Екатеринбурга — но его оборвал голос, раздавшийся из-за кулис и встреча была быстро закончена. Когда народ расходился, по словам одного из присутствующих чувствовалось, что «было кое-что, что осталось неясным, неопределенным, кое-что осталось недосказанным».
Но еще перед собранием в театре, по городу были распространены противоречивые слухи об исчезновении императорской семьи.
За день или два до этого у одного парикмахера на Екатеринбургской центральной станции, Федора Иванова, была любопытный разговор с влиятельным большевиком, железнодорожным комиссаром Гуляевым. Комиссар жаловался на слишком большое количество работы, которую нужно было делать, а потом объяснил причину этого — «Сегодня мы отправляем Николая». Позже, спрошенный о подробностях, Гуляев сказал, что царя увезли на станцую Екатеринбург И, которая находится на некотором расстоянии от города, но подробностей не рассказывал.
На следующий день после разговора с Гуляевым, Иванов разговаривал с военным комиссаром Кучеровым и на этот раз получил информацию, что Николай, возможно, убит. Когда он позже встретил их, это было уже после объявления о расстреле царя, он рассказывал: «Вообще между всеми ими о судьбе Николая II была большая тайна, и все они в эти дни были сильно взволнованы. О семье бывшего государя из них никто ничего не говорил, и я боялся спросить их».
В течение нескольких часов после собрания в театре по городу были развешаны объявления с сообщением о расстреле царя, в которых содержалась фраза: «Семья Романовых была эвакуирована из Екатеринбурга в другое, более безопасное место». Вскоре, в городе были замечены большевистские солдаты, бегающие по улицам и срывающие эти объявления.
Перед тем, как Екатеринбург пал, двое из женщин, которых приглашали мыть пол на этажах Дома Ипатьева, перед исчезновением семьи возвратились, чтобы потребовать заработную плату. Поскольку они не нашли никого из начальства, они расспросили солдат, находящихся поблизости и те им объяснили, что дом пуст, потому, что «все уехали в Пермь». Пермь, находящаяся на расстоянии 200 миль была следующей главной опорной точкой большевиков при отступлении.
К 25 июля, когда Екатеринбург, наконец, был занят чехами, и еще до того, как большевики покинули город, по городу начали распространяться шепотом сомнения. ^
Война отодвигалась все дальше и дальше от Екатеринбурга, на северо-запад, и белогвардейцы начали расследование с целью ответа на вопрос, что же случилось со свергнутым царем и его семьей. Их расследование длилось двенадцать месяцев, вплоть до возврата большевиков обратно в Екатеринбург.
Мечта детектива — быстрое расследование, начавшееся сразу после совершения преступления, при наличии объективных свидетелей, по горячим следам, и сохранении обстановки, в которой было совершено преступление, для работы судебных экспертов. Скорость расследования существенна для успеха раскрытия преступления.
Другое требование — минимум вмешательства властей в действия судебных органов. Если преступление имеет политический характер, следствию может препятствовать высшее руководство, давящее на него. Белогвардейское расследование судьбы Романовых перенесло кошмары субъективных свидетелей, нарушенную обстановку преступления и непрерывное политическое вмешательство.
Хотя расследование в основном закончилось через год, прошло еще шесть лет, пока его результаты были опубликованы. Рассмотрением этих материалов занимались не менее пяти групп следователей. Большая часть этих работ была отмечена политической борьбой, отсутствием взаимодействия между следователями и неэффективностью.
Ради справедливости, следует отметить, что белогвардейцы оказались в сложных условиях. Препятствия, возникшие перед следствием, были далеко не рядовые. Дикая продолжительная война, ужасные коммуникации; судебная экспертиза была минимальна, и среди расследующих было много любителей. Но даже в этом случае нельзя не признать неудачным путь, по которому пошло следствие, занявшись сложным расследованием убийства такой политической важности.
В первые решающие месяцы после исчезновения Романовых все, кто угодно занимались расследованиями в Екатеринбурге. Очередной поезд, прибывший в город, казалось, привозил еще одного решительного детектива-любителя.
Кроме различных белогвардейских команд, приезжали и иностранцы, чтобы провести свое собственное частное расследование; были и королевские посланцы, посланные родственниками императорской семьи, матерью царя, тогда все еще живущей на юге России, или кузеном царя, королем Англии Георгом V.
Никто не занимался организацией работы этой толпы «следователей», каждый из которых работал по собственному плану, каждый получал свои собственные результаты, каждый стремился доказать свою способность к раскрытию преступления.
В Екатеринбурге, в том душном июле 1918 года, белогвардейские войска стали первыми, кто начал расследование, главным образом потому, что гражданское правосудие было все еще дезорганизовано после недавних боев. Местный военный начальник создал группу, включающую офицеров из санкт-петербургских частей, российской Военной академии, которая была переведена большевиками в Екатеринбург. Многие из офицеров выжили и остались в Екатеринбурге работать с белогвардейцами. Помимо этого, военные власти приказали управлению Уголовного розыска заняться расследованием некоторых дел.
Кроме этих двух групп следователей, и возможно для того, что бы отдать дань демократии, военные власти попросили, чтобы местные органы юстиции выделили для работы своего представителя, который бы работал вместе с военными.
Екатеринбургского прокурора не было в городе, и в качестве этого представителя был назначен следователь по особо важным делам Александр Наметкин. Несколько дней спустя вернувшийся в город прокурор решил, что дело о расстреле царской семьи должно быть полностью гражданским и Наметкину поручили официально заниматься им. Образовалось три группы, ведущих расследование параллельно.
В первые месяцы после захвата Екатеринбурга в городе царил полный беспорядок. В городе было приблизительно 70 000 человек, взбудораженных как слухами, так и антислухами. Стоял Дом Ипатьева с его осиротевшими комнатами и с его оставшимися без ответа вопросами.
На данном этапе многие даже сомневались, что сам царь был застрелен, но все считали, что бывшая императрица и ее дети были все еще живы и были действительно «эвакуированы под охраной», как об этом публично объявили большевики.
Возможно, это была правда.
НАЙДЕНЫ СЛЕДСТВЕННЫЕ МАТЕРИАЛЫ
Найдите эти бумаги… Никто не может восстановить правду, если они отсутствуют.
Мы обнаружили новое свидетельство того, что Романовы не все были уничтожены в Доме Ипатьева. Возможно в Екатеринбурге были убиты только два члена семьи. Эти факты были преднамеренно скрыты в то время и находились в таком состоянии 60 лет. Новый материал объясняет, почему не были найдены тела и почему не рассматривался вопрос презумпции невиновности.
Анализ материалов следствия также объясняет, почему в разгар гражданской войны для белогвардейских властей было более выгодно «доказать» убийство всей семьи в Екатеринбурге, несмотря на то есть ли для этого веские доказательства или нет.
Для пропагандистской антибольшевистской компании нельзя было придумать ничего более лучшего, чем показать, что все, включая беспомощных детей, умерли как мученики в руках злодеев большевиков.
