объяснить это».
В августе 1917 года отмечается появление одного письма, в котором король спрашивает министерство иностранных #ел, верно ли, что Романовы перевезены из Царского Села в Тобольск, в Сибири. Сведения о ссылке подтвердились, перерыв в переписке продолжается в течение следующих девяти месяцев до мая 1918 года, когда король выражает беспокойство по поводу жизни семьи. После этого снова тишина до июля, месяца, когда Романовы исчезли.
Мы можем дать двоякое объяснение этому бумажному феномену. Или король потерял всякий интерес к судьбе Своего кузена, что совершенно невероятно, или же документов было значительно больше, но они были изъяты из архива. Имея горький опыт в этом расследовании, мы склоняемся ко второму варианту.
Немного людей в Великобритании слышали о «чистильщиках», чиновниках, которые решают, какой материал является пригодным для публикации, а что должно быть скрыто. Все же такие люди существуют — испытанные и проверенные чиновники государственной службы, которые целыми Днями перебирают тонны документов, которые отбираются каждый год для рассекречивания, в соответствии с 30-летними установками.
Как ни странно, их деятельность определяется условиями «Public Record Acts» от 1958 и 1967 годов, которые были Изданы для того, чтобы гарантировать получение людьми информации о прошлой деятельности собственного правительства.
Старые документы находившиеся в Public Record офисе, просматривались «чистильщиками», как их называли в правительственных кругах; бумаги, которые могли компрометировать или быть неудобными для отдельных людей или целых отделов, даже, если они относились к первой половине столетия или касались людей давно умерших, удалялись.
Документы, которые признавались неподходящими для всеобщего обозрения, передавались в офис лорда Чанкеллора, который должен был решить — сохранить их в тайне или уничтожить. Что-либо спорное действительно могло достичь общественности или потому, что это была безопасная информация, или потому, что кто-то из «чистильщиков» оказался слишком снисходительным. Отчеты секретных служб, конечно, никогда не увидят свет. Бумагами королевской семьи занимаются королевские архивариусы, подчиняющиеся только королю.
Было бы наивностью ожидать, что власти в нашем полускрытом обществе выбросят из шкафов бумажные скелеты, или некоторые документы ускользнут от «чистильщиков». Нереально найти в бумагах короля или министерства иностранных дел что-либо, проясняющее вопрос, который когда-то сильно волновал англичан — роль Британии в трагической судьбе российской императорской семьи.
Система работает против историков, хотя и является идеальной защитой для какого-либо сокрытия, от предательства до простой некомпетентности; на почве, обработанной «чистильщиками», слух, как источник «самой точной» и «объективной» информации всегда будет существовать.
В случае с Романовыми мы должны предположить, что полная информация о событиях 1917 и 1918 годов, скомпрометировала бы или королевское семейство или правительство, или обоих.
Однако мы знаем об одном документе, который, возможно, был изъят из королевской документации. В декабре 1917 года из Тобольска Романовы послали секретно просьбу о помощи королевской семье в Лондоне. Понимая, что прямое сообщение могло быть перехвачено, царица просила английского наставника Гиббса послать скрытно письмо от нее мисс Маргарет Джексон, бывшей гувернантке, живущей в Лондоне, которая была одной из ее преподавателей в детстве. Целью этого письма было — помочь людям, которые захотят их спасти, описав расположение комнат в тобольском доме и даже приложив грубо нарисованный план. В письме содержалась скрытая просьба передать его британской королевской семье, и Гиббс позднее подтвердил, что это был тщательно замаскированный призыв о помощи.
Однако мы знаем о письме только потому, что Гиббс сохранил его копию; оригинал был отправлен в Лондон через Петроград дипломатической почтой, и нет никаких причин, почему он не был получен в Букингемском дворце. В королевских архивах это письмо отсутствует. Причиной может быть или беспорядок в архиве, или сокрытие позорного поведения короля, не сделавшего ничего реального в ответ на просьбу царицы.
Но, возможно, рассматривались и какие-то планы спасения, следов которых в архивах не осталось. Мы нашли следы секретных планов спасения царя в документах видного норвежца, загадочно вызванного в Лондон весной 1918 года для переговоров с чиновниками, занимающимися информацией. В эту историю оказались вовлеченными высшие политические деятели и непосредственно Король Георг V. Результатов никаких не было, но это показывает, до какой степени британские учреждения были готовы рассматривать серьезные планы спасения царской семьи.
Норвежец по имени Йонас Лиед был замечательной фигурой. В 1918 году ему было всего 36 лет, но он уже успел сделать выдающуюся карьеру. Большую часть своей службы он провел в России, в частности в Сибири, где он заработал много денег, занимаясь древесиной и минеральными концессиями. Его бизнес привел его и в политику, и Николай И, которому Лиед был лично представлен, предоставил ему почетное российское гражданство.
Как консул в Сибири, он имел норвежский дипломатический статус. Во время Первой мировой войны он предусмотрительно налаживал контакты с теми, кто должен был захватить власть после революции. Позже он стал алюминиевым магнатом, а также основателем советской авиационной промышленности.
Он нашел свое место в истории с Романовыми из-за своей деятельности в России еще в молодости: в 1913 году он руководил созданием нового торгового маршрута из Сибири в Западную Европу и Америку. Со своим британским партнером Лиед создал сибирское пароходство и производственную фирму, обеспечивая транспортировки по речным и морским каналам, которые часто замерзали, из-за чего этот проект вначале сочли непрактичным. Лиед лично путешествовал и исследовал каждую милю своих территорий на пароходах, от самого северного пункта, выхода в Карское море, и хорошо знал пути по воде, ведущие на юг к Тобольску в Сибири. Тобольск был как раз тем городом, где Романовы жили в начале 1918 года, и, именно в это время Лиед получил вызов в Лондон.
В течение всей своей жизни он вел дневник, большая часть которого была написана на английском языке и именно из его дневника мы взяли описание того странного эпизода, о котором рассказывается ниже.
«26 февраля 1918 года: «Телеграмма от Армитстеда в Криа (Осло) с вопросом, смогу ли я, в случае, если он сделает нам визы, приехать в Лондон для обсуждения экспедиции из Англии в Сибирь. Я телеграфировал, что согласен…»
Четыре дня спустя Лиед уж спешил на пароходе через Северное море в Абердин, и 3 марта записал в дневнике: «Прибыл в Лондон. Полковник Браунинг организовал номера в гостинице «Савойя». Встретился с Армитстедом, обсудил вопрос об экспедиции. Видел Саула, управляющего компании «Гудзонов залив»».
Полковником Браунингом, устроившим его в «Савойе», был Фредерик Браунинг, старший офицер британской разведки, бывший личным помощником Мансфильда Кумминга, возглавляющего МIiС, зарубежную ветвь британской секретной службы, известной теперь как MI6.
Спустя два дня после прибытия в Лондон, Лиед записал в дневнике: «5 марта: Виделся с Митчеллом-Томпсоном, который оказался не слишком полезным. Беседовал с министром иностранных дел Артуром Белфуром. Завтра увижусь с лордом Робертом Сессилом».
Для норвежского гостя открылись большие возможности. Белфур действительно был министром иностранных дел, а лорд Сессил был высшим должностным лицом, связанным с делом Романова. Именно он рассматривал проблемы, связанные с королевской семьей, включая постоянные просьбы о британской помощи от сестры царицы Виктории.
Три дня спустя Лиед встретился с главой военно-морской разведки: «8 марта: обедал у сэра Реджинальда Халда вместе с его женой, дочерью и Армитстедом. Что за этим скрывается?» Йонас Лиед встречается не только с министром иностранных дел, но и с главным шпионом. Сэр Реджинальд Халл был начальником отдела и, вполне вероятно, что именно он разрабатывал операцию по спасению Романовых.
Он уже был живой легендой как руководитель Военно-морской разведки, работая вместе с MIiC. Именно империя Халла создала огромный авторитет, который приобрела британская разведка в течение Первой мировой войны, который сохранился и после его смерти. Его личная репутация была настолько высокой, что о нем говорили как о будущем министре иностранных дел, он имел большое влияние в высших
