Но как обманчиво блаженство! Когда бы знать, что совершенство И боги нам не в силах дать, Не стали твари бы роптать. Они ж, чуть что, вовсю вопили: 'Мошенники нас погубили! Что власть, что армия, что суд — На воре вор, на плуте плут!' И те, что сами плутовали, Других за плутни бичевали. Один богач — как раз из тех, Кто жил, обманывая всех, — Орал, что к светопреставление Ведут все эти преступленья. И кто же тот разбойник был, Кого так люто он бранил? Прохвост-перчаточник, продавший Ему овчину вместо замши. Прекрасно шли у пчел дела, И польза всем от них была, И все же все кричали: 'Боги, Хотим жить честно! Будьте строги!' Услышав их мольбы, Гермес Лишь усмехнулся; но Зевес Сказал, сверкнувши гневным оком: 'Что ж, это будет им уроком'. И вот — о чудо из чудес! — Из жизни пчел обман исчез; Забыты хитрости и плутни, Все стали честны, даже трутни; И вызывает только стыд У трезвых пчел их прежний быт. О славный улей! Даже жутко, Какую с ним сыграли шутку! За полчаса по всей стране Продукты снизились в цене; Все сняли маску лицемерия И жаждут полного доверья; Презрела роскошь даже знать; Ну прямо улей не узнать. Заимодавцам нет заботы, И адвокаты без работы, Поскольку сразу должники Вернули с радостью долги; А кои возвратить забыли, Тем кредиторы долг простили. За прекращеньем многих дел И род судейских поредел; Последним туго, как известно, Когда дела ведутся честно: Доходов не приносит суд, И из судов они бегут. Одних преступников казнили, Других на волю отпустили. Едва застенок опустел, Оставшись вовсе не у дел, Из улья отбыла Фемида, А с ней — ее большая свита. Толпой шли чинно кузнецы — Тюремной утвари творцы — С железными дверьми, замками, Решетками и кандалами; Шел весь тюремный персонал, Что заключенных охранял; От них на должном расстояние — Палач в багряном одеянье, Но не с мифическим мечом — С веревкой шел и топором; За ним, в кругу шерифов, судей, Везли богиню правосудия. Теперь лечить недужных смел Лишь тот, кто врачевать умел; И даже в селах захолустных Хватало лекарей искусных. Больных старались так лечить, Чтоб их страданья облегчить, Причем без всяких выгод личных И без таблеток заграничных; Знал лекарь: и в своей стране Замену им найдет вполне. Жрецы отныне не ленились Со всем усердием молились И славословили богов, Не полагаясь на дьячков. А те, что барствовать хотели, — Все оказались не при деле
