Его матери? Это что, розыгрыш?
— Это обручальное кольцо?
— Можешь носить его на другой руке, если хочешь. — Его сильный голос преодолевал ночной ветер, поднявший волны. — Я хранил его для главной женщины моей жизни. Независимо от того, что ты решишь, это кольцо может принадлежать только тебе.
Ну и ну! Ей дан знак.
Как странно, она ждала какого-то важного символа, а ответ пришел к ней с той стороны, откуда не должен был.
Его дар, протянутый на ладони, глубоко тронул ее сердце, больше, чем что-либо. Джордан мог купить что угодно. Но сейчас все было, как и в тот раз, когда он выбирал для нее акварель. Он понимал ее, самую ее сущность, знал, чего она хочет. Он знал ее сердце.
И — дополнительная награда! — он даже произносил все эти замечательные слова в присутствии ее брата.
Она видела двух мужчин, стоящих рядом, оба самоуверенные, успешные и, да, немножко высокомерные. Но именно на таких может положиться женщина. Мужчины, готовые сделать все для своей избранницы.
Джордан был мужчиной, которому можно верить. Теперь она это знала. Он заслужил свой шанс остаться, шанс рассказать ей о том, как он любит ее.
Она отошла от перил и указала на него пальцем.
— Тогда ладно. Поднимайся и поговорим.
На лице Джордана показалась широкая улыбка, но она могла поклясться, что видит облегчение в его, сияющих голубых глазах.
Джордан поднялся на борт по небольшой лестнице, и она посмотрела на кольцо вблизи — бриллиант в окружении изумрудов, в тонкой золотой оправе. Какая удивительная огранка! Брук уже знала, что Виктория носила это кольцо с любовью, которая длилась до конца ее дней.
С катера свистнули, это был Паркер.
— Эй! Так что, Брук? Можно мне подняться или убираться прочь?
Она смотрела на бриллиант, на кольцо матери Джордана. Долгое время она составляла свое мнение о Джордане благодаря слухам и его бизнесу. Он был последним, кто стал бы показывать свою уязвимую сторону кому бы то ни было. Но сегодня ночью этот потрясающий мужчина раскрылся весь. И теперь Брук знала, что может оставаться с ним всегда — даже тогда, когда его упрямство возьмет верх.
— Паркер?
— Да, детка?
— Я включу тебя в завещание. Будь доволен.
Мотор на катере снова заработал, брат оттолкнулся от яхты и отплыл назад, в ночь, оставив ее на палубе с Джорданом. Джордан повернулся к ней.
— Это «да» или «нет»?
«Да» — уже пело внутри нее, просясь наружу, но, боже мой, она заслужила то, чтобы продлить этот момент.
— Ты не мог бы повторить то, что говорил? Она ожидала, что он самоуверенно улыбнется.
Ведь, в конце концов, это значило, что он выиграл. Но лицо его осталось печальным. Серьезным.
— Я люблю тебя, Брук. Не потому, что ты носишь моего ребенка, хотя Бог видит, как это меня трогает — я и вообразить такого не мог. Я люблю тебя потому, что ты — это ты. И когда я рядом с тобой, то становлюсь лучше, чем есть на самом деле. Я верю, что вместе мы сможем прожить чертовски счастливую жизнь.
Ее радость была такой сильной, что ей казалось — она может раскачать яхту.
— Думаю, мы очень счастливая пара, потому что я, оказывается, тоже люблю тебя.
Она положила руки ему на грудь. Почувствовав ее прикосновение, Джордан вздрогнул и глубоко вздохнул. Она хорошо понимала, что он сейчас чувствует. Брук приподнялась, чтобы принять его поцелуй. Его губы были теплыми и мягкими и такими чудесно узнаваемыми. Желание, не менее узнаваемое и становившееся все более сильным с каждым днем, поднялось внутри нее. И — спасибо докторам! — они могли его удовлетворить.
Она обвила руки вокруг его шеи, их поцелуй стал еще глубже. Крошечная ножка стукнула ее изнутри. Довольно сильно. Достаточно для того, чтобы Джордан в изумлении дернулся. Он покачал головой.
— Ух, ты! К этому надо привыкнуть. Но это так чертовски занятно.
Брук взяла его за руку и приложила ее к животу, чтобы он почувствовал их ребенка.
Они стояли вместе — она потеряла счет времени, пока он не поднял ее руку. Волшебным образом кольцо оказалось в другой его руке.
— Брук, ты выйдешь за меня замуж?
Он спрашивал. Не требовал. Она даже не предполагала, что получит два знака за одну ночь. Но она также никогда не предполагала, что может до такой степени влюбиться в Джордана Джеффриза.
Она подставила пальцы.
— Да, я выйду за тебя, и буду любить тебя, и разделю с тобой свою жизнь.
Джордан на секунду закрыл глаза, и она поняла, что он чувствует. Она знала его так же хорошо, как и он ее.
Он снова открыл глаза и надел кольцо ей на палец, закрепив действие поцелуем. Потом издал ликующий крик, который заставил Брук рассмеяться, и снова заключил ее в объятья.
Усевшись в шезлонг, он усадил Брук к себе на колени.
Она думала, что они спустятся в каюту, но в этот момент, казалось, ему больше нравится держать ее вот так, на своих коленях. При этом целовать, ласкать и всячески продлевать минуты, которые она будет с нежностью хранить в памяти всю жизнь.
Наконец Джордан слегка отодвинулся и погладил пальцем кольцо у нее на руке.
— Если ты захочешь другое для обручения, мы можем выбрать вместе. Я не обижусь, если это ты будешь носить на другой руке.
Она покачала головой, приподнимая руку так, чтоб кольцо попало в лунный свет и его грани засверкали.
— Это кольцо — само совершенство.
— Ты уверена? Ты, в самом деле, не хочешь зайти в ювелирный магазин?
— Какой же ты глупый! — Брук взяла его лицо ладонями. Пятичасовая щетина, выступившая на щеках Джордана, щекотала ей ладони. — У нас хватит денег купить что угодно. Но это кольцо говорит о том, что важнее денег. Гораздо важнее. Это наше чувство, наша любовь, наша семья.
Он провел по ее щеке костяшками пальцев, его глаза сияли от любви.
— Теперь ты мне доверяешь.
— Это кольцо говорит все, что мне нужно знать. Его белозубая улыбка вернулась на свое место.
— Как ты успел забрать кольцо и при этом так быстро найти меня? Мы отошли уже довольно далеко от берега, так что ты должен бы прыгнуть на катер почти сразу же.
Он молчал, и ответ постепенно дошел до нее сам собой.
— Ты носил его с собой? И давно?
— С того дня, как вышел из твоего кабинета, после того как ты отвергла меня первый раз.
Значит, семена любви были там с самого начала! Если бы она только была в состоянии разглядеть их через собственные страхи!
— Похоже, я ужасно глупая…
— Вовсе нет. Ты ужасно мудрая, Брук Гаррисон. Хорошо, что мы поняли это.
— Осталось все это закрепить. То, как мы любим друг друга. Идея насчет свадьбы…
— Чертовски верно! И все будет еще лучше. — Он встал с шезлонга, держа ее на руках, и направился к лестнице, ведущей вниз.
— Счастливого Рождества, моя красавица. Она быстро поцеловала его в щеку.
— Счастливого Рождества нам обоим.
